Не влюблены - Эли Хейзелвуд

Каждый щелчок, который издавала собачка, перепрыгивая с зубчика на зубчик, громко отдавался в тихой комнате. Эли расстегивал молнию, как будто разворачивал подарок. Затем, не сводя с меня глаз, просунул руку в шорты и кончиком указательного пальца коснулся хлопка моих трусиков. Мягко коснулся.

– Мило.

Он имел в виду «мокро». Я почувствовала влагу между бедер, и теперь он тоже.

– Тебя это не должно удивлять.

– Мне не нужно удивляться, чтобы наслаждаться этим. – Мои шорты слетели вниз по ногам. – Тебе, ведь, не нужно, чтобы я это говорил, что твое тело – самое совершенное, что я видел?

Я склонила голову набок, глядя, как он наблюдает за мной: с жадным желанием. Он задержал взгляд на моей груди, животе, бедрах. Все это даже хоть сколько-нибудь не было близко к совершенству. Но я любила свое тело, даже со всеми недостатками. Мне нравилось, что оно могло делать на льду и вне его, на какое удовольствие было способно, как выглядело в платьях, которые мне нравилось покупать. Мне нравилось, что оно без потерь пережило все невзгоды, с которыми столкнулось за первые восемнадцать лет. И мне нравилось, что Эли был того же мнения о нем, что и я.

– Я рада, что ты так думаешь. Не стесняйся использовать его так, как тебе хочется.

У него перехватило горло.

– Ты, черт возьми, понятия не имеешь, о чем говоришь, Рута.

Он прикоснулся ко мне так, словно возвращался в место ежегодного отпуска – знакомое и в то же время вечно желанное. Мой кружевной бюстгальтер не подходил к трусикам, но Эли было все равно. Он обхватил ладонью мою левую грудь, большой палец нашел мой уже твердый сосок, и потер.

Я закрыла глаза, выгибаясь ему навстречу.

– Тебе это нравится, не так ли? – он снова потер сосок, и у меня перехватило дыхание, а когда ущипнул, мне пришлось проглотить стон. – Знаешь, что я хочу сделать с тобой?

– Что?

Он открыл рот, затем закрыл и рассмеялся.

– Ты бы до смерти перепугалась, если бы я тебе сказал.

– Нет.

Он покачал головой.

– Это требует много доверия, общения, – он опустил руку, и я остро ощутила потерю, – времени.

– У нас этого нет.

– Знаю. – Его улыбка не была счастливой. Он расплел мою косу, отступил на шаг, чтобы еще раз взглянуть, и, казалось, остался еще более доволен. – Три раза.

Я нахмурилась, сбитая с толку.

– Позволь мне заставить тебя кончить три раза, прежде чем ты уйдешь.

Я попыталась вспомнить, кончала ли я столько раз с кем-нибудь раньше. Или одна.

– Это может быть слишком амбициозно.

– Может быть.

Он пожал плечами, и мне понравилось, что он не вел себя так, как будто знал мое тело лучше, чем я сама. Его самоуверенность не заявляла о себе громко, она просто была: спокойная и непреклонная.

– И все же позволь мне попробовать, – он уткнулся носом в мою шею и вдохнул. – Ты так хорошо пахнешь. Каждый день я думал о том, как хочу поцеловать твою сладкую киску. Можно?

Он умело мной управлял: давал мягкие указания, краткие инструкции, точные команды. Он хотел, чтобы я оказалась на кровати, на коленях, мои бедра по обе стороны от его головы, и исполнила все без особых усилий. Он все еще был одет, а я, обнаженная, сидела на его лице. Я почувствовала, как он проводит языком по всей длине щелки, начиная с клитора, и взрыв удовольствия был таким неожиданным, что я упала и уперлась ладонями в матрас, чтобы не рухнуть на Эли.

– Слишком много? – спросил он, продолжая целовать, посасывать и покусывать.

Мне пришлось подавить стон.

В прошлый раз ему потребовалось некоторое время, чтобы найти мои точки и правильный ритм, а, теперь, когда он знал основы, он представлял реальную опасность и упивался этим.

– Не слишком, – ответила я, расстегнула джинсы Эли и принялась ласкать его член через нижнее белье.

Когда он прикусил мои складочки, я вытащила член из боксеров. Он был таким большим. Я не ожидала, что мне понравится, но так оно и было. Когда Эли сжал ладонями мою грудь и просунул язык внутрь меня, я взяла член в рот так глубоко, как могла: то есть наполовину.

Мы оба громко застонали, звуки вибрировали в наших телах. Я пыталась, действительно пыталась не отставать от того, как его язык раздвигал меня, а пальцы целеустремленно двигались к моему отверстию. Я, покрывая влажными, неуклюжими поцелуями член по всей длине, дразнила языком головку. Но поза была более интимной, чем я привыкла, и сосредоточиться на чем-либо, кроме удовольствия было практически невозможно. Я знала, как отдавать столько, сколько получала, но когда Эли стиснул мою задницу, и прижал большой палец к анусу, я вообще потерялась.

– У тебя это плохо получается, не так ли? – Голос у Эли звучал довольно мило со всеми этими причмокиваниями и поцелуями.

– Это так откровенно и… ах… больно.

– Больно? Это? – он снова лизнул, и мои бедра неудержимо задрожали.

Он был чертовски хорош в этом, как будто он сопоставил каждый звук удовольствия с анатомией моего влагалища. Или, может быть, это был его чистый энтузиазм. В любом случае, я была на грани чего-то.

– Тебе больно, Рута?

– Нет. Ты сказал, что я не…

Он подул на клитор. Я вздрогнула, уткнувшись лбом в его мускулистое бедро.

– Бедная девочка, – Эли крепко сжали мои бедра, оставляя синяки. – Похоже, у тебя проблемы с концентрацией внимания.

– Это...

– Хорошо? – он ущипнул меня за соски.

– Отвлекает, – невнятно пробормотала я.

– Все в порядке. Я собираюсь кончить только от этого.

Мне хотелось спросить, что это означало, но после паузы Эли добавил:

– От того, что съел тебя.

Было что-то в том, как он это сказал, что-то восхищенное и нетерпеливое, что заставило меня сжаться вокруг его пальца, когда он скользнул им внутрь меня.

– Ты можешь вымыть меня, как только я закончу. Своим ртом.

Удовольствие чуть не разорвало меня на части. Это был, без сомнения, самый внезапный оргазм в моей жизни, нечто такое, что зародилось не только в глубине мозга, но и в результате стимуляции нервных окончаний.