Помутнение - Филип Киндред Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Камера показала разворот книги крупным планом: цветная фотография запечатлела мужчину, приникшего ртом к соску женщины; оба индивида были голы. Женщина, по-видимому, испытывала оргазм: ее глаза были полузакрыты, а рот открыт в беззвучном стоне. Может, Арктор использует книгу для занятий онанизмом?.. Нет, не обращая на фотографию внимания, он стал надтреснутым голосом декламировать какую-то мистическую тарабарщину на немецком — вероятно, для того, чтобы озадачить тех, кто мог его слышать. Очевидно, думал, что его дружки дома, и хотел их таким образом выманить.
Никто не появлялся. Фред знал, что Лакмен закинулся «смесью» и вырубился, полностью одетый, у себя в спальне, не дойдя несколько шагов до дивана. Баррис давно ушел.
Чем же все-таки занимается Арктор, недоумевал Фред, отмечая последний участок записи. С каждым днем этот тип ведет себя все более странно. Теперь я понимаю, что имел в виду информатор, который нам звонил.
А вдруг произнесенная Арктором фраза является командой для некоего электронного устройства, установленного в доме? Команда на включение или выключение. Может быть, на создание помех… Сомнительно. Вряд ли это вообще имеет какой-либо рациональный смысл — разве что для самого Арктора.
Нет, он точно псих. Просто повредился. С того дня, как обнаружил поломанный цефаскоп. Или с того дня, как едва не угробился в машине. Он и раньше был малость тронутый и окончательно свихнулся в «день собачьего дерьма», как выражается сам Арктор.
Вообще-то его нельзя строго судить, подумал Фред, наблюдая, как Арктор устало скинул плащ. Такое хоть кого с ума сведет. Однако большинство людей давно бы уже пришли в себя. Арктору, наоборот, становится все хуже. Читает вслух неизвестно кому несуществующие цитаты на иностранных языках…
Если только он надо мной не издевается, тревожно подумал Фред. Может, он каким-то образом догадался о наблюдении и… Заметает следы? Просто развлекается? Что ж, время покажет… И все-таки он нас надувает! Некоторые люди просто чувствуют, когда за ними ведется наблюдение. Это вовсе не паранойя, скорее примитивный инстинкт, как у мыши или любого животного, за которым охотятся. Они знают, что их выслеживают, знают, и все… Вот он и несет чушь специально для нас, прикрываясь маской психа. Увы, наверняка сказать невозможно. Под масками могут быть другие маски, множество слоев.
Голос Арктора разбудил Лакмена, лежащего на полу в спальне. Из гостиной послышался стук — это Арктор вешал плащ и уронил его. Лакмен одним движением подобрал под себя длинные мускулистые ноги и встал, схватив топорик, который держал на столике рядом с кроватью. Затем беззвучными кошачьими шагами приблизился к двери, ведущей в гостиную.
В гостиной, на третьем мониторе, Арктор взял с журнального столика письма и начал их просматривать. Найдя рекламный проспект, швырнул его в корзину и промахнулся.
Услышав это, Лакмен напрягся и вытянул шею вперед, как будто принюхиваясь.
Арктор, читая письмо, вдруг нахмурился и выругался.
Лакмен сразу расслабился, отшвырнул топорик, пригладил волосы и открыл дверь.
— Привет. Как дела?
— Я проезжал мимо здания Мейлорской микрофотокорпорации, — сообщил Арктор.
— Да ну?
— Там проводили инвентаризацию, и один из служащих случайно унес с собой важные документы — они прилипли к каблуку. Поэтому весь персонал ползал по автостоянке возле здания корпорации с пинцетами, увеличительными стеклами и бумажными пакетиками.
— А награду назначили? — Лакмен широко зевнул и забарабанил ладонями по плоскому мускулистому животу.
— Награду они тоже потеряли. Это была такая крошечная монетка.
— И часто тебе приходится наблюдать подобные вещи?
— Только здесь, в нашем округе.
— А оно большое — здание микрофотокорпорации?
— Около дюйма в высоту, — ответил Арктор.
— Сколько оно весит, по-твоему?
— Вместе со служащими?
Фред включил перемотку вперед. Когда по счетчику прошел час, он остановил ленту.
— …фунтов десять, — сказал Арктор.
— А как же ты его распознал, проезжая мимо, если оно с дюйм высотой и весит всего десять фунтов?
Арктор теперь сидел на диване, задрав ноги на спинку стула.
— У них огромная вывеска.
Боже, подумал Фред и снова промотал ленту вперед, минут на десять.
— …похожа? — спрашивал Лакмен. Он сидел на полу и крошил травку. — Небось неоновая? Интересно, я ее видел? Она приметная?
— Сейчас покажу, — сказал Арктор и засунул руку в нагрудный карман рубашки. — Я прихватил ее с собой.
Фред снова включил перемотку.
— …а знаешь, как провезти микрофотографии контрабандой? — говорил Лакмен.
— Да как угодно. — Арктор, откинувшись на диване, курил травку. В воздухе клубился дым.
— Нет, так, чтобы никто не допер! — горячился Лакмен. — Мне Баррис сказал по секрету. Я обещал не рассказывать, потому что он хочет вставить это в свою книгу.
— В какую книгу? «Распространенные домашние наркотики и…»?
— Нет. «Простые способы ввоза и вывоза контрабанды в зависимости от того, куда вы направляетесь: в США или обратно». Микрофотографии надо везти с наркотиками. Например, с героином. Понимаешь, они такие маленькие, что в пакете с наркотиком их не заметят. Они такие…
— Тогда какой-нибудь торчок вкатит себе дозу микрофотографий!
— Это будет самый разобразованный торчок на свете.
— Смотря что на фотографиях.
— У Барриса есть клевый способ провоза наркотиков через границу. Знаешь, на таможне всегда спрашивают, что вы везете. А сказать «наркотики» нельзя, потому что…
— Ладно, так как?
— Ну вот. Берешь огромный кусок гашиша и вырезаешь из него фигуру человека. Потом выдалбливаешь нишу и помещаешь заводной моторчик, как в часах, и еще маленький магнитофон. Сам стоишь в очереди сзади и, когда приходит пора, заводишь ключ. Эта штука подходит к таможеннику, и тот спрашивает: «Что везете?» А кусок гашиша отвечает: «Ничего» — и шагает дальше. Пока не кончится завод, по ту сторону границы.
— Вместо пружины можно поставить батарею на фотоэлементах, и тогда он может шагать хоть целый год. Или вечно.
— Какой толк? В конце концов он дойдет до Тихого океана. Или до Атлантического. И вообще сорвется с края земли…
— Вообрази стойбище эскимосов и шестифутовую глыбу гашиша стоимостью… сколько такая может стоить?
— Около миллиарда долларов.
— Больше, два миллиарда. Сидят себе эскимосы, обгладывают шкуры и вырезают по кости, и вдруг на них надвигается глыба гашиша стоимостью два миллиарда долларов, которая шагает по снегу и без конца талдычит: «Ничего… ничего… ничего…»
— То-то
