Пловец - Йоаким Зандер

Георг вздохнул. Но сил сопротивляться у него не было. Все силы ушли на борьбу со страхом. Но он все равно попытался.

– Серьезно? Кирстен, неужели это правда необходимо?

Кирстен показала на дверь.

– Не глупи, – сказала она спокойно и улыбнулась. – Хватит ребячества. У нас нет на это времени.

– Whatever[23], – пожал плечами Георг.

23 декабря 2013 года

Аркесунд

Только когда лодка сделала поворот на сто восемьдесят градусов и отошла далеко от пирса, Габриэлла осмелилась приподнять голову и посмотреть на Клару. Девушки лежали пластом на мокрой палубе. Телом Габриэлла чувствовала, как подпрыгивает на волнах лодка. Море казалось живым организмом. Все лицо у нее было мокрое от растаявшего снега. Клара улыбнулась ей. Габриэлла видела, что ее губы шевелятся, но шум ветра заглушал звуки.

– Что? – крикнула Габриэлла.

Клара показала рукой на рубку.

– Пошли внутрь, пока не примерзли к палубе, – крикнула она.

Они поднялись на колени и поползли к рубке. Дверь открылась изнутри, и девушки буквально ввалились в тесную кабинку.

Крупный мужчина в старом пальто сжал Клару в медвежьих объятьях. На вид ему было лет сорок, но Габриэлла знала, что Буссе всего на пару лет старше подруги. Наверное, его сильно старила залысина и обрамлявшие ее светлые, почти седые волосы. Странно, что он не побрился налысо. Рост у него был под два метра, а весил он не меньше ста килограммов. Клару не видно было за его ручищами.

– Клара! – крикнул он. – Что за черт! Как ты могла вляпаться в такую историю?

Клара высвободилась из объятий и посмотрела в окно.

– Я все объясню, Боссе. Но сначала нам нужно спрятаться. Ты видел другие лодки в гавани?

– Нет, – сказал он, увеличивая скорость катера. Лодка снова подпрыгнула на волнах. – Но в такой снегопад трудно что-то увидеть.

Клара кивнула. Из-за снега действительно ничего не было видно. Одна серая каша за окном.

– Буссе, это моя лучшая подруга Габриэлла.

Габриэлла вытерла мокрое от снега лицо и протянула руку, стараясь не потерять равновесие. Лодку сильно качало.

– Габриэлла. Приятно познакомиться.

Приятно познакомиться? Как будто они на вечеринке дома у Клары, а не в лодке посреди моря на пути в укрытие, где неизвестные бандиты не смогут их найти.

Буссе взял ее руку, притянул девушку к себе и тоже сжал в объятьях.

– Правда? – сказал он. – Надеюсь, это не ты втянула Клару в это дерьмо.

– Нет, скорее наоборот, – ответила Клара.

– Черт, – выругался Буссе и повернулся к Кларе. – Ты же всегда была примерной девочкой, Клара. Никаких проблем в школе. Лучшие оценки. Юридический факультет и прочая хрень. А теперь ты оказываешься связана с террористами. И эта девушка ругала меня за то, что я приторговываю самогоном в Сандене?

– Теперь мы квиты, – сказала Клара.

– Кстати, у тебя есть радар?

Она оглянулась по сторонам.

– Радар? Думаешь, я не знаю дорогу? Вспомни, сколько раз я тебя возил тут. Да ты и сама можешь вести лодку с закрытыми глазами. На кой черт мне радар?

– Не для навигации. Для того, чтобы узнать, не преследуют ли нас.

– Преследуют?

Буссе нахмурил кустистые брови и покачал огромной головой. Он внимательно оглядел Клару.

– Что случилось с твоими волосами?

– Она оставила их в Амстердаме, – ответила за Клару Габриэлла. – А куда мы, кстати, направляемся?

– В убежище Буссе. Оно называется «шхеры контрабандистов». Настоящее название я не помню. У семьи Буссе там есть хижины. Все его предки были контрабандисты, правда, Буссе? Там они прятали товары. Семья Буссе – противники государственной монополии на торговлю алкоголем.

Буссе гордо улыбнулся.

– Как раз наоборот. Не будь монопольного магазина, у нас не было бы спроса на товар. Тогда папе пришлось бы бросить торговлю контрабандной водкой, а мне варение самогона. В шхерах наш склад. Раньше мы с Кларой туда плавали летом. Рыбу ловить и купаться. Да, Клара?

Клара кивнула.

– А еще я готовилась там к экзаменам во втором семестре. Там тебя ничего не отвлекает от учебы. Это маленький скалистый островок посреди моря. Кажется, что ты ближе к Финляндии, чем к Стокгольму.

– Проблема в том, что там нет ни воды, ни электричества. Но я вчера завез туда еду и все необходимое, так что ты справишься.

Они были уже глубоко в шхерах. Вокруг них была суровая природа. Каменистые острова, серые скалы, низкие кустарники. Ни одного дома, только море и камни.

Клара разглядывала в окно знакомый пейзаж.

– Думаешь о доме? – спросила Габриэлла, беря подругу за руку.

Глаза Клары предательски заблестели. Она вытерла слезы и кивнула.

– Может, отвезти тебя в Аспойю? – предложил Буссе.

– Нет. Я не могут так рисковать. Наверняка за домом бабушки и дедушки следят. Но про шхеры контрабандистов они не знают. И сотовый там не берет. Нет ни газа, ни интернета. Там можно спрятаться и подумать.

Они замолчали. Габриэлла присела на пол и облокотилась на стену. Интересно, почему Буссе ничего не спрашивает у Клары. Неужели его не интересует ее версия произошедшего? Но, судя по всему, ему достаточно было того, что она жива и невредима. Тишина Габриэллу успокаивала. Качка клонила в сон. Она чувствовала, как глаза у нее закрываются. Шум мотора оказывал на нее гипнотическое действие. Бороться со сном больше не было сил.

Ее разбудил голос Клары.

– Буссе, – крикнула она. – Разворачивайся. Из трубы идет дым.

Габриэлла резко выпрямилась. Сон как рукой сняло. Клара смотрела в бинокль. Из трубы маленькой хижины на берегу действительно шел дым.

23 декабря 2013 года

Аркесунд

Георга заперли, как тигра в клетке. Только вот он не чувствовал себя тигром. Скорее, усталой трусливой собакой, которая готова на все, лишь бы угодить хозяину и получить кость, прогулку и ласку. Отвратительно. Георг лег в постель на живот, не снимая одежды, и уткнулся лицом в подушку.

Впервые за долгое время ему хотелось плакать. Георг натянул на себя одеяло. Как он мог оказаться в такой ситуации? Всего неделю назад он заправлял делами в Брюсселе и его единственной тревогой было предстоящее Рождество с родственниками.

Но это было тогда. А сейчас он готов был бы отдать все лишь за то, чтобы услышать голос отца по телефону. Если бы только у него был телефон… Он бы позвонил и все ему рассказал. О Рейпере и его банде. О кокаине. О Готтлибе и той идиотской ошибке, которую он совершил из-за жажды быстрых легких денег. Денег! Какая мерзость.

«Я приеду домой, – сказал бы он со слезами. – Я приеду домой, и все будет хорошо».

Конечно, отец будет разочарован. Потому что Георг не оправдал его доверия. Более того, опозорил семью Лёвов. Предал идеалы отца. Но он бы его понял. Или хотя бы простил. Он же его отец. Георг всхлипнул.

– Черт! Черт! Черт! – крикнул он в подушку.

Сколько еще это будет продолжаться? Рейпер с бандитами где-то в шхерах гонится за тем, кто с вероятностью в семьдесят процентов является Кларой Вальден. И можно не сомневаться, что если они найдут ее, то сразу убьют. Поскольку уже убили минимум двоих человек. Если верить прессе. Убили хладнокровно. Без сожалений. Они привыкли убивать. Для них убийства были неотъемлемой частью войны, которую они вели. Но войны против кого? Войны с какой целью? Кого еще они убили? Кто еще представлял для них риск? А что будет потом? Когда они вернутся? Они пожмут Георгу руку и поблагодарят за помощь, а потом переведут гонорар на счет фирмы и двадцать процентов бонуса ему лично? После всего того, что он видел и слышал?

До Георга медленно начало доходить то, о чем он столько времени боялся подумать. То, во что отказывался верить. Если кто и представляет для них риск, то это Георг. Боже мой. Знал ли это Эпплби? Знал, что посылает Георга на смерть? Ужин в «Ком ше Суа» был прощальным?

Георг сел на кровати. Ему было страшно. Голова гудела. Он встал на колени на кровати и дернул створки окна, скрепленные цепью с замком. За окном падал снег, оставляя на стекле мокрые разводы. Можно ли разбить стекло? Георг подтянулся, чтобы посмотреть, далеко ли до земли. Третий этаж. Пять-шесть метров до земли. Если удастся вылезти из окна и свеситься, до земли будет четыре метра. Но есть риск что-нибудь сломать или подвернуть ногу. И Кирстен услышит звук разбитого стекла, увидит его на траве и без колебаний застрелит. Всхлипнув, Георг отпустил створки и закрыл лицо руками.

В доме было тихо. Слышно было только ветер. Георг опустил руки и оглядел маленькую спальню с обоями в цветочек. Две незаправленные кровати. Комод, куда Джош сложил свою одежду – белье, спортивную форму, джинсы. Георг поднялся и осмотрел комод. Он не знал, что ищет. В ящиках были только трусы от Келвина Кляйна и футболки от «Аберкромби-энд-Финч».