Том 8. Фабрика литературы - Андрей Платонов

Ученый. — Как вас зовут?

Саламандра. — Эндрью Шейхцер.

У. — Сколько вам лет?

С. — Не знаю. «Хотите иметь моложавый вид? Носите корсаж Либелла».

У. — Какой сегодня день?

С. — Понедельник. Отличная погода, сэр. В эту субботу на скачках в Ипсоме будет бежать Гибралтар.

У. — Сколько будет трижды пять?

С. — Для чего это?

У. — Считать умеете?

С. — Да, сэр. Сколько будет двадцать девять на семнадцать?

У. — Предоставьте нам спрашивать, Эндрью. Назовите нам английские реки.

С— Темза.

У. — А еще?

С. — Темза.

У. — Других не знаете? Кто царствует в Англии?

С. — Король Георг. Да хранит его бог!

У. — Хорошо, Энди! Кто величайший английский писатель?

С. — Киплинг.

У. — Очень хорошо. Вы читали что-нибудь из его произведений?

С. — Нет. Как вам нравится Мэй Уэст?

У. — Лучше мы будем спрашивать вас, Энди. Что вы знаете из английской истории?

С. — Генриха Восьмого.

У. — Что вы о нем знаете?

С. — Наилучший фильм последних лет. Сказочная постановка. Изумительное зрелище.

У. — Вы видели этот фильм?

С. — Нет, не видела. Хотите познакомиться с Англией? Купите себе форд-малютку.

У. — Что вы больше всего хотели бы видеть, Энди?

С. — Гребные гонки Кембридж — Оксфорд, сэр.

У. — Сколько есть частей света?

С. — Пять.

У. — Очень хорошо. Назовите их.

С. — Англия и остальные.

У. — Назовите остальные.

С. — Это немцы. И Италия.

У. — Где находятся острова Джильберта?

С. — В Англии. Англия не станет связывать себе руки на континенте. Англии необходимо десять тысяч самолетов. Посетите Южный берег Англии.

У. — Можно ли осмотреть ваш язык, Энди?

С. — Да, сэр. Чистите зубы пастой Флит. Экономно расходуется. Наилучшая из всех. Английская продукция. Хотите, чтобы у вас хорошо пахло изо рта, — пользуйтесь пастой Флит.

У. — Спасибо. Хватит. …

В сущности, автор в ответах саламандры изобразил нам мышление распространенного на Западе человеческого типа — мышление, в котором постоянно ассоциируются образы и понятия пропаганды, предрассудков, рекламы шовинизма и невежества, мышление, почти разрушенное, раздробленное различными идеологическими «воздействиями» эксплуататорского общества… В некоторых местах беседы саламандра, однако, уже проявляет более значительный разум, чем ее ученый собеседник. Например: «Сколько будет трижды пять?» — «Для чего это?» — переспрашивает саламандра: вопрос ученого слишком элементарен, этим вопросом нельзя проверять умственных способностей саламандры, и она отмщает ученому: «Сколько будет двадцать девять на семнадцать?» Это действительно требует напряжения сообразительности для ответа. «Предоставьте нам спрашивать», — стушевывается ученый.

В протоколе беседы ученые записывают: «Не следует переоценивать ее (саламандры) интеллигентность, так как она ни в чем не превосходит интеллигентности среднего человека наших дней».

Любое животное было бы на первых порах удовлетворено такой оценкой своей интеллигентности.

Капитан ван-Тох, духовный отец саламандр, скончался. Промышленник Г. X. Бонди преобразует скромную Тихоокеанскую экспортную компанию во всемирный Саламандровый синдикат. Бонди защищает свой проект синдиката перед акционерами-учредителями: «Жемчуг никогда не может быть предметом самодовлеющего, вертикально и горизонтально разветвленного предприятия. Лично для меня это дело с жемчугом (основной товарный продукт Тихоокеанской компании, добываемый саламандрами. — А. П.) служило только небольшим развлечением… Вопрос о том: что же теперь?.. посоветуйте, что нам делать через три года с пятнадцатью миллиардами саламандр? …в настоящий момент двенадцать тысяч саламандр заняты в сайгонском порту на работах по сооружению новых доков, пристаней и молов… Это — первый опыт в большом масштабе. Этот опыт, господа, дал в высшей степени удовлетворительные результаты. Сейчас уже не приходится сомневаться в будущности саламандр. Этим далеко еще не исчерпываются задачи Саламандрового синдиката. Синдикат будет выискивать на всем земном шаре работу для миллионов саламандр. Он будет представлять проекты и общие планы покорения моря. Будет пропагандировать утопию и грандиозные мечты. Будет представлять проекты новых берегов и каналов, плотин, связывающих между собою целые континенты, искусственных островов для трансокеанской авиации, новых материков, воздвигаемых среди океана. В этом — будущее человечества… Мы, господа, дадим миру тружеников моря… Я хотел бы, чтобы мы мыслили в масштабах миллиардов саламандр, десятков миллионов рабочих рук, преобразований земной коры, нового сотворения мира и новых геологических эпох. Мы можем теперь говорить о будущих Атлантидах, о все большем и большем расширении старых континентов за счет мирового океана, о новых материках, которые создает само человечество…»

Г. X. Бонди, будучи лишь предпринимателем, хотя и всемирного размаха и аппетита, тоже ошибся: он недооценил значение своего Саламандрового синдиката. В этот синдикат, судя по дальнейшему ходу романа, объединилось почти все человечество, сначала ради эксплуатации саламандр и обогащения за счет их труда, а затем — для борьбы с ними. Синдикат начал собою целую саламандровую эпоху человечества.

Кроткие, трудолюбивые, понятливые животные, питаясь дешевым кормом, доставляемым синдикатом, в кратчайшие сроки строили грандиозные сооружения, на которые потребовались бы десятилетия человеческого массового труда и миллиардные вложения. Саламандры же работали почти бесплатно, точно труд был их жизненной необходимостью, причем плодовитость саламандр была настолько велика, что морские и океанские отмели стали походить на суп с головизной или головастиками. Счет рабочих саламандр шел уже на миллиарды; помет их (потомство) синдикат мог продавать почти тоннами. Усердная работоспособность саламандр, их обильная плодовитость — дети быстро вступали в ряды работающих родителей, — создали необыкновенно высокую производительность труда, неизвестную ранее человечеству. Те работы материкового, геологического масштаба, о которых мечтал Г. X. Бонди, реализовались саламандрами в натуре.

Но и этой превосходной производительности труда животных оказалось недостаточно. Уже с самого начала эксплуатации саламандр в их труд были положены принципы рационального человеческого труда. Саламандры были разбиты на категории по степени их подготовки к работе, умелости и признакам квалификации. Саламандрам в интересах продуктивности труда стало необходимым передать технические знания, а также и связанные с ними гуманитарные дисциплины.

Ханжество и святошество в лице старых буржуазных дев помогли тут саламандрам. Благодаря «неостывающему пылу» некоей мадам Циммерман для саламандр были учреждены классические гимназии. Миллионеры покупали за большие деньги ученых саламандр, «бегло говорящих на девяти языках». Саламандры быстро поднимались по всем ступеням человеческой цивилизации; среди них уже появились собственные доктора соответствующих наук, защитившие диссертации перед человеческими научными учреждениями; ради них сочинялись специальные философско-религиозные учения (правда, саламандры так и не поняли, зачем им нужен бог, в этом их интеллигентность, несомненно, превышала человеческую); обсуждался вопрос о возможности смешанных браков между людьми и саламандрами (если бы это было анатомически возможно, то люди, конечно, пошли бы на такие браки); наконец, в человеческом обществе появился саламандровый культ — люди сами стали поклоняться Великой Саламандре, неизвестной самим саламандрам, и подражать животным в звуках, в движении и в танцах (подражать саламандрам в здравом, атеистическом рассудке люди, очевидно, не могли), но позже, как говорит автор, саламандры приняли какую-то иную религию, поклоняясь исполинской саламандре с человеческой головой: наверное, человеческая авторитарная мистика въелась даже в животных, но скорее всего, к тому появилась у саламандр административная, общественная необходимость.

Увеличивать производительность своего труда и для самих саламандр стало жестокой необходимостью, поскольку они обладали чудовищной способностью к размножению. Для новых саламандровых поколений требовалась прирезка новых «территорий», поскольку старые районы уже были заселены вплотную. Дело в том, что для жизни саламандр необходимы отмели, лагуны и как можно более развитая конфигурация берегов. Новые поколения саламандр могут размещаться лишь при условии, если предпринять гигантскую реконструкцию всех материков планеты и засыпать, скажем, материалом Британских островов океанские пучины (саламандры и не могут жить на слишком глубоких местах). Овладев всей суммой человеческих знаний, саламандры, конечно, легче и лучше выполнят необходимые для них работы, и они это поняли.