Великие судьбы русской поэзии: XIX век - Евгений Глушаков

Не прекращают русские поэты хлопотать о поэтическом наследии своего нерадивого собрата и после его кончины. Так, Аполлон Майков при содействии Эрнестины Фёдоровны выпускает первое сколь возможно обширное посмертное издание стихов и политических статей её мужа. А в конце XIX столетия русскими поэтами-символистами были возвращены Тютчеву и слава, и внимание читающей публики. Один из них, а именно Валерий Брюсов, ещё и осуществил в 1912 году первое научно подготовленное издание полного собрания его стихотворений. Золотой век – золотые сердца! Не то что, скажем, в двадцатом – наполовину серебряном, наполовину стальном…

Предполагал ли Фёдор Иванович свою грядущую популярность? Возможно. Однако же с мудрой сдержанностью, абсолютно лишённой всякой самонадеянности.

Нам не дано предугадать,Как слово наше отзовётся, —И нам сочувствие даётся,Как нам дается благодать…

Насколько же скромнее звучат эти стихи Фёдора Ивановича, чем его же политические пророчества относительно переустройств Европы. И в самом деле, о каких планетарных катаклизмах может вещать человек, если ему не дано предусмотреть и такую малость, как отзвук собственного слова? Впрочем, разве не провоцировала поэта наивная доверчивость преклонявшейся перед его эрудицией и красноречием светской толпы? Именно толпа своей глупостью и жадностью до запретных знаний и порождает лжепророков.

В конечном счёте всё это и не важно – кем Тютчев слыл среди своих современников и за кого принимал себя сам. Мало ли шелухи удерживает историческая память? Но важно и драгоценно то, как любим и велик этот поэт теперь – в глазах своих уже весьма отдалённых потомков.

«Я лиру посвятил…» (Николай Алексеевич Некрасов)

Одна из противоречивейших личностей в классической русской поэзии – Николай Алексеевич Некрасов своим гениальным творчеством сообщил ей могучий поступательный импульс, воздействие которого оказалось заметным и в последующем XX веке. Его активная гражданская позиция чрезвычайно расширила круг людей, неравнодушных к поэтическому слову, за что он был вознаграждён любовью и уважением российского народа.

Родился будущий поэт в Каменец-Подольской губернии, в местечке Немирово, где размещался егерский полк, в котором служил его отец Алексей Сергеевич Некрасов. Это произошло 28 ноября 1821 года. Тремя годами позднее Алексей Сергеевич в чине майора ушёл в отставку, и семья поселилась под Ярославлем в родовом имении Грешнево.

Няня, вырастившая поэта, была простой крепостной женщиной – под стать Пушкинской Арине Родионовне, мастерицею сказки сказывать да песни петь. Сокровища российского фольклора, изустно бытующие в народе, мальчик узнал именно от неё. Как-то в семилетнем возрасте, услышав от няни про чертей, будто бы гуляющих ночью по саду, Николай отправился на их поиски, чтобы сразиться с нечистой силою. Хотя было темно и боязно, возвратился он, лишь обойдя самые глухие закоулки сада.

Его редкая настойчивость проявилась и в том, как он обучался верховой езде. Восемнадцать раз к ряду сбрасывала упрямого мальчугана лошадь, а Николай вновь и вновь вскарабкивался на непокорное животное, не отступился и стал-таки отличным наездником, способным обуздать и самого норовистого жеребца.

А вот ещё одно из ранних проявлений его непреклонного бойцовского характера. Однажды поздней осенью, когда мальчику было только 10 лет, он подстрелил над озером утку. Вода, у берега взявшаяся ледком, была настолько холодна, что собака отказалась доставать трофей. Тогда маленький охотник, раздевшись, сам кинулся в озеро и поплыл за своей добычей.

С детством связаны и первые картины народного горя, которые довелось наблюдать Некрасову. По Владимирскому тракту, проходившему неподалеку от их усадьбы, то и дело прогоняли партии каторжан. В замечательной поэме «Русские женщины», написанной поэтом в зрелые годы, ещё отзовётся кандальный звон, услышанный им в отрочестве. Но любовь к великой русской реке, на берегу которой прошло его детство, уже тогда кровоточила болью сострадания к обездоленному простому люду.

НА ВОЛГЕ

(отрывки)

О Волга!.. колыбель моя!Любил ли кто тебя, как я?Один, по утренним зарям,Когда ещё всё в мире спитИ алый блеск едва скользитПо тёмно-голубым волнам,Я убегал к родной реке.Иду на помощь к рыбакам,Катаюсь с ними в челноке,Брожу с ружьём по островам.То, как играющий зверок.С высокой кручи на песокСкачусь, то берегом рекиБегу, бросая камешки,И песню громкую поюПро удаль раннюю мою…Тогда я думать был готов,Что не уйду я никогдаС песчаных этих берегов.И не ушёл бы никуда —Когда б, о Волга! над тобойНе раздавался этот вой!……………………………………Почти пригнувшись головойК ногам, обвитым бечевой.Обутым в лапти, вдоль рекиПолзли гурьбою бурлаки,И был невыносимо дикИ страшно ясен в тишинеИх мерный похоронный крик, —…………………………………….О, горько, горько я рыдал,Когда в то утро я стоялНа берегу родной реки, —И в первый раз её назвалРекою рабства и тоски!..

Семья Некрасовых была многолюдна и небогата. Родившийся третьим, после Андрея и Елизаветы, Николай имел 13 братьев и сестёр. Когда будущий поэт подрос, его и Андрея отправили под присмотром дворового человека в Ярославль для подготовки в гимназию. Однако этот дворовой ни стряпать для барчуков, ни наблюдать за посещаемостью их занятий не стал, предпочитая загул. Выдавал им ежедневно 30 копеек на пропитанье и отправлялся в кабак. А дети, вместо того чтобы идти к учителям, запасались бутербродами и блаженствовали где-нибудь за городом на природе. И хотя отец, узнав про непорядок, сменил дворового, братья всё равно находили возможности для развлечений. Тем не менее в 1932 году оба поступили в гимназию.

Деньги за обучение Алексей Сергеевич платил крайне неохотно, спорил с преподавателями. И вообще он был человеком невежественным, грубым, предавался пьянству и картам, тиранил семью. Более всех от его дикой необузданности страдала мать будущего поэта Елена Андреевна, женщина тихого, доброго нрава, культурная и образованная. Именно она познакомила мальчика со многими шедеврами русской и мировой литературы, а также внушила ему мысль о необходимости университетского образования.

В 1837 году после трагической смерти любимого старшего брата Николай, не завершив гимназический курс, возвращается в Грешнево. А на следующий год отец отправляет его в Петербург для поступления в Дворянский полк – военную школу, отличавшуюся особенной жестокостью муштры. Однако армейская неволя с её уставными стандартами была явно не по вкусу будущему певцу свободы. Ослушавшись отцовского наказа, юноша начинает готовиться к вступительным экзаменам в университет. Сдать их надлежащим образом оказалось не под силу, а вот материальной поддержки отца, разгневанного его своеволием, Николай лишился.