#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 1 - Андрей Снегов

и с кляпами во рту. Жертв пинками заставляют встать на колени в нескольких шагах от меня, и я чувствую, как по спине стекают тонкие струйки холодного пота.

— Ты должен их застрелить! — сообщает мне Берестов с презрительной усмешкой на устах и протягивает пистолет Прилуцкого.

Немного помедлив, я принимаю оружие из его рук и бросаю взгляд на стоящих на коленях парней. Стволы охранников нацелены в их головы, в глазах ребят застыл испуг, но они не пытаются миновать очевидной участи. На ум приходят лозунги Приюта о хищнической природе аристо, об их преступной власти и отношении к бездарям, как к людям второго сорта.

— Кто они⁈ — спрашиваю я, кивнув в сторону потенциальных жертв.

— Это не имеет никакого значения, твоя задача — убить! — холодно отвечает Берестов.

— Вы хотите убедиться, что у меня кишка не тонка? — вопрошаю я, вскидывая бровь.

Меня захлестывает возмущение, густо замешанное на презрении.

— И в этом тоже! — Берестов подходит ближе и останавливается в полуметре от меня. — Ты должен доказать, что способен на хладнокровное убийство!

— Игорь Всеволодович знает? — интересуюсь я, все еще не веря в реальность происходящего.

— Конечно! — безопасник уверенно кивает, и в его взгляде проявляется плохо скрываемое торжество. — Более того, он инициатор этого испытания!

— Что будет, если я откажусь?

— На все воля Великого Князя! — Берестов равнодушно пожимает плечами. — И я не думаю, что его решение тебе понравится!

— Я не понимаю смысла этого испытания!

— Ты должен доказать, что у тебя есть яйца! — тихо цедит безопасник сквозь зубы.

— А я еще не доказал⁈ — почти кричу я. — Зачем нужен этот дурацкий спектакль⁈

— А зачем нужен молодой Шувалов, который способен работать только тем стволом, который у него между ног⁈ — раздраженно спрашивает Берестов. — Не волнуйся, ты не сядешь! Вероятность несчастного случая в тире невелика, но и ненулевая! Все подчистим и уберем: даже пятнышка крови не останется!

В тоне Владислава Степановича нет язвительности или издевки, он бьет словами наотмашь. Бьет продуманно и хладнокровно. Смотрю в серо-стальные глаза и пытаюсь понять: блефует безопасник или нет. Его взгляд не выражает никаких эмоций, а лицо совершенно непроницаемо и похоже на бескровную механическую маску.

Делаю шаг назад и разглядываю парней. Все это напоминает плохой спектакль, вот только руки пленников трясутся, а глаза полны страха и мольбы. Либо они ученики Станиславского, либо не сомневаются в своей участи.

— Кто они? — еще раз спрашиваю я с нажимом.

— Обычные бездари, но это не имеет значения! — раздраженно повторяет Берестов. — В каторжников или душегубов стрелять легче, чем в простых парней с улицы⁈

— Не знаю — не пробовал! — медленно отвечаю я, стараясь сохранить хладнокровие и не сорваться на крик, или того хуже — в истерику.

— Прошу вас, Александр Игоревич, примите решение! — произносит Владислав Степанович и уходит с линии огня.

Я тяну время. Вновь смотрю в глаза будущих жертв. Перевожу взгляд с одного лица на другое, и парни пригибаются и вздрагивают, будто от ударов невидимой плетью. Берестов стоит справа за стойкой и, скрестив руки на груди, наблюдает за мной из-под полузакрытых век.

Опускаю взгляд и только в этот момент ощущаю вес пистолета. Вороненая сталь оттягивает руку, но бремя выбора тяжелее во сто крат. Переключаю предохранитель и медленно поднимаю ствол. Больше всего хочется разрядить обойму в Берестова. Сначала завалить его, затем — охранников, потом бежать…

Умом я понимаю, что это, мягко говоря, не лучшее решение. Меня поймают и уничтожат. А перед этим будут пытать. Служба Безопасности Рода отомстит за смерть товарищей, а чуть позднее — Великий Князь: за разрушенные надежды и впустую потраченное на меня время.

Стреляю, не надевая наушники. В роли мишеней представляю улыбающиеся лица Шувалова и Шефа. Грохот трех выстрелов бьет по барабанным перепонкам и погружает реальность в ватную тишину. Пули выбивают бетонную крошку у ног пленников, под двоими из них растекаются лужи, а третий, мелко дрожа, беззвучно плачет навзрыд.

Оставшиеся в магазине пули я разряжаю в потолок, не отрывая взгляд от бесстрастного лица Берестова. Стряхиваю с волос крошки бетона, кладу пистолет на стойку и молча иду к выходу. Он останавливает меня, положив руку на плечо. Резко оборачиваюсь и, сдерживая бешенство, смотрю в холодные серые глаза.

— Эти трое — претенденты на работу в Службе Безопасности, — неожиданно мягко произносит он. — Они не прошли испытание…

— А я⁈

— Прошел! — удовлетворенно сообщает Берестов и протягивает руку. — Ты оказался человеком! Любой другой молодой аристо прикончил бы их без зазрения совести!

Вместо «любой чистокровный» он сказал «любой другой». Удержался и не указал на мою второсортность. Слегка помедлив, пожимаю сильную жилистую ладонь и киваю. В мыслях творится полный сумбур. Я одновременно хочу покинуть этот долбаный цирк и остаться в нем навсегда.

— Тебя ожидает тест в боевом модуле, — сообщает мне Берестов, и я слышу в его голосе нотки зарождающейся симпатии.

Четвертое правило «Кодекса Агента» гласит: «Не доверяй никому!».

В тренировочный зал я бегу и кричу в голос, выплескивая ярость. Охранники провожают меня удивленными взглядами, но остановить не пытаются. Врываюсь в помещение и останавливаюсь, совершенно опустошенный.

Мужская раздевалка по площади не уступает тренажерному залу: в ней расположены сухая и влажная баня, несколько джакузи с разной температурой воды, и, наконец, душевые кабины, похожие на стеклянные капсулы жизнеобеспечения из научно-фантастического блокбастера.

Я захожу в одну из них и какое-то время тупо пялюсь на россыпь разноцветных кнопок на панели управления. Затем выбираю зеленую. На ней схематически изображена мужская фигура, контур которой окружен направленными на нее стрелочками.

Стеклянная дверь за моей спиной плавно захлопывается, из вращающихся водяных сопел начинают бить тугие струи воды, и я оказываюсь в эпицентре тропической бури.

Обжигающие потоки ласкают и массажируют кожу, я запрокидываю голову, закрываю глаза и отдаюсь во власть рукотворной стихии. Мысли о только что закончившемся испытании не покидают сознание, и я погружаюсь в запоздалые переживания. Перед внутренним взором вновь появляются фотографии мертвых выпускников Приюта, а затем за спиной раздается стук.

Нажимаю на красную кнопку, потоки воды прекращаются, и дверь душевой кабины открывается. Я оборачиваюсь и вижу криво улыбающуюся, облаченную в интерактивный боевой костюм Трубецкую.

— Твое появление в мужской раздевалке — это проявление древних аристократических манер? — с иронией