Токийская головоломка - Содзи Симада

Глава 6

Когда я, смертельно уставший, вернулся в нашу квартиру на Басямити, то обнаружил своего соседа растянувшимся на диване с руками под головой. Его чересчур расслабленный вид вывел меня из себя. Но только я собрался выдать какую-нибудь саркастичную фразочку, как заметил на лице Митараи угрюмое выражение. Его глаза были налиты кровью. Он о чем-то усиленно думал и даже не заметил, что его близкий друг вернулся домой.

– Ох, у меня сейчас ноги отвалятся! – пожаловался я, сунув голову в холодильник в поисках пива.

Наполнив стакан, я подошел обратно к дивану и рухнул на стул перед Митараи.

– Зато сколько я разузнал! Раздобыл фотографии, которые тебя удивят.

Я положил на стол конверт со снимками Фудзитани и приподнял бокал, глядя на Митараи. Тот даже не смотрел в мою сторону.

– Ты представить себе не можешь, кого на них увидишь. Попробуй-ка угадать. Почти готов держать пари, что ты ошибешься. Но прежде за твое здоровье!

Я осушил бокал до дна одним глотком. Наливая себе второй, я продолжил:

– Здесь заснято двое людей. Один из них знаменит. Его имя тебе хорошо известно – это Кадзюро Асахия. – Я перевернул конверт и выложил на стол пять фотографий. – Вот взгляни. Но интересен тут второй персонаж. Первая подсказка: это женщина. Вторая: тебе она тоже хорошо известна. Подсказка номер три: ты посчитал, что ее нет в живых. Однако она цела и невредима. Кстати, я и сам ее сегодня встретил. Женщина редкой красоты. А знаешь, как ее зовут? Каори! Представь себе, это она! Каори все еще жива. А значит, те записки были бредом. На правду они никак не тянут.

– Может, хватит уже?! – воскликнул Митараи, схватившись за волосы. Медленно приподнявшись на диване, он сунул ноги в тапочки и некоторое время сидел со страдальческим выражением лица. Однако затем он энергично поднялся с дивана.

– Что еще за Каори? Что за Асахия? Кто это вообще такие? Жаль, ты не можешь залезть ко мне в мозг, а то увидел бы, что такие пустяковые загадки – последнее, о чем я сейчас думаю! – выговорился он и нетвердым шагом ушел в соседнюю комнату, хлопнув дверью.

Типичный Митараи. Но я к такому привык, поэтому молча пил пиво. Только вот по чьему же приказу я сорвался с места и в одиночку отправился в Камакуру? И ради этих «пустяковых загадок» я сегодня весь день стирал ноги в кровь!

Я не всегда понимаю Митараи. Сначала он в отличном настроении с головой погружается в дело, восклицая, что на свете нет ничего более любопытного. А в следующий момент он теряет интерес и говорит, чтобы я как-нибудь сам разобрался с такой скучной загадкой.

Тишину нарушили звуки гитары. Митараи не включил усилитель, так что они не особо мешали. То, как он скороговоркой выпалил те слова, означало, что в его голове разыгралась настоящая буря. Когда его разум начинал метаться с быстротой урагана, то он и сам напоминал листок дерева, унесенный порывом ветра, и не мог обращать внимание на что-либо другое. Что же до меня, то мне оставалось лишь молча ждать, потягивая пиво.

Тут гитара смолкла, и послышался звук бьющегося стекла. За ним последовал грохот, словно что-то упало на пол. Такое с Митараи тоже приключалось, однако я все же заволновался и постучал в дверь его комнаты.

Вместо ответа последовал лишь тяжкий вздох. Я окликнул друга, но он не отозвался. Постучал еще раз – то же самое. Тогда я распахнул дверь. Митараи растянулся на полу посреди россыпи осколков и часто стонал. Гитара одиноко лежала на кровати.

Перепуганный, я бросился к Митараи и, опустившись возле него на колено, осторожно перевернул его вверх. Его лицо было скорчено, он по-прежнему стонал. На пальцах правой руки виднелась кровь – похоже, он слегка порезался. Должно быть, разбился кувшин для воды или стакан, но человеку посредственного ума вроде меня не догадаться, что именно стряслось.

– Что случилось?! Тебе больно?

Митараи не ответил, продолжая корчиться и стонать. Тогда я уложил его обратно на пол и решил сперва убрать осколки. Принеся метлу и совок, я молча собирал стекло, как вдруг с пола послышались необычные звуки. Уставившись в одну точку, Митараи пел. Изумленный, я прекратил подметать.

– У-у-у! – издал Митараи вой, не поднимаясь с пола. Однако в следующую секунду он прытко вскочил на ноги, подобно кукле на пружинке, и спросил: – Исиока-кун?.. Что ты делаешь в моей комнате?

Я безмолвно стоял как вкопанный, а он подошел ко мне и похлопал меня по плечу:

– Постарайся как следует. Уже скоро рассвет. Любой человек должен прилагать все усилия в пределах своих возможностей. Твое дело убираться, мое – писать статью. Уж на такое-то простое дело мозгов тебе должно хватить. Ну что же, с уборкой ты, похоже, закончил, так что, будь добр, выйди. И давай-ка побыстрее, дверь вон там!

Меня вытолкали в спину из комнаты, громко захлопнув дверь. Я выбросил осколки в мусорное ведро и, направившись к холодильнику за ширмой, решил взять себе еще одно пиво.

Я приехал домой после ужина с Фудзитани и его напарником. Глядя же на Митараи, я сомневался, что он съел сегодня хоть крошку хлеба. От хмеля и скопившейся за день усталости меня начало клонить в сон. Я прилег на диван и моментально задремал.

Не знаю, сколько я проспал, но меня разбудило громкое соло Митараи. Он целиком выучил какую-то из песен Вагнера – кажется, на стихи Везендонк[81] – и мог напеть или насвистеть ее с начала до конца. Голова слегка зудела, ведь только что я крепко спал. Но когда делишь квартиру с таким человеком, как Митараи, легкая головная боль становится обыденностью. Если постоянно возмущаться, то под одной крышей с таким чудаком не уживешься.

Устроившись на диване, Митараи во все горло затянул немецкую песню. От его прежнего настроения не осталось и следа, теперь он был в исключительно хорошем расположении духа. Если его не остановить, то, наверное, он так и будет петь всю ночь.

– Митараи! Эй, Митараи! – окликнул я его. Продолжая страстно распевать, он чуть изменил тональность и искоса бросил на меня вопросительный взгляд. – Ты, возможно, уже забыл, но у нас на повестке дня был Кадзюро Асахия…

Прервав свою песню, Митараи спросил:

– А кто такой Кадзюро Асахия?

Я часто повторяю, что если удивляться подобным вещам, то с Митараи не сработаешься.

– Тота Мисаки?.. Каори?..

Но разумом Митараи по-прежнему был где-то в другом месте. Не зная, что еще сделать, я достал из портфеля копию записок Тоты Мисаки и протянул их ему:

– Это принес нам профессор Фуруи.

Тогда Митараи наконец понял, о чем я, и пролистал копию с таким видом, будто