Тварь Пустоши - Евгений Владимирович Щепетнов

истекающих потом и вожделением голых имперцах он с трудом узнал ту самую неприкасаемую Чету, которой внушил на арене обожать его и исполнять все его приказы. Зверушки сплетались в замысловатые позы, распаляя себя стонами и криками. Вьищу, наверное, было бы интересно понаблюдать за их спариванием, - решил Каарт. - Младшему интересно все, что связано с природой.

Эх, так он и не научил брата никаким серьезным наукам за … сколько тысяч лет? В тот страшный День Войны Богов, когда исчезли все взрослые вместе со всем миром, ему было тысяча семьсот пятьдесят лет, а Младшему – всего пятьсот. Кто, как и зачем разрушил их мир, Каарт так и не узнал. Они с братом остались одни в случайно уцелевшей Крепости в разорванном в клочья мире, и выживали, как могли. Каарт уже умел читать и нашел в науках утешение и развлечение, не заставляя учиться Младшего. А зря! Как только они вырвутся на свободу, он сразу возьмется за обучение Вьища. На свободу… На свободу?

А на свободу они вырвутся прямо сейчас.

Каарт вперился взглядом и мыслью в увлеченно совокупляющегося самца и внушил ему немедленно выпустить Монстра Пустоши из клетки, приказать привезти сюда второго монстра из Арены, и с почестями отвезти их обратно в Пустошь! С почестями и большим запасом еды и воды! Самец даже не оглянулся, продолжая извиваться и стонать на самке.

Значит, в Арене после боя он не успел внушить Чете исполнение всех его приказов, - помешал удар боли из ошейника.

Каарт, включив внушение на полную мощность, повторил свои приказы еще раз - самец не повиновался, продолжая совокупляться с самкой. Артефактов ни на голых имперцах, ни на огромной кровати не было, дверца была распахнута, - значит, в артефакт против внушения превратили всю клетку Каарта. Без сомнения, эти твари обезопасили его клетку, и теперь он уже никому ничего не сможет внушить! Свобода была так близка! А теперь он проживет оставшиеся двенадцать тысяч четыреста семьдесят лет в невыносимо мерзкой зависимости от примитивных форм жизни!

Каарт в бешенстве бросился на прутья и затряс клетку, яростно внушая самке открыть замки.

Самка выскользнула из-под самца и подбежала к клетке Каарта:

- Что, чудовище, ты тоже хочешь соития со мной?

Каарт ошеломленно посмотрел на жалкую, мокрую от пота зверушку и его вырвало прямо на имперку. Мощным фонтаном.

Глава 12

В Изумрудном зале дворца было тихо. Чета не появлялась уже несколько дней, а Каарт так и не смог за это время разнести клетку в хлам, - и теперь угрюмо дремал. И до Младшего он так и не смог мысленно дотянуться за последние дни ни разу, - наверняка, из-за самой клетки, целиком превращенной в артефакт, а не из-за расстояния между Ареной и дворцом.

Послышались легкие шаги, но Каарт не приоткрыл глаз, - пусть все идут прямиком к Темному! Все равно он со своим мощным интеллектом обманет это безмозглое зверье и не оставит не одного имперца в живых, даже для добычи артефактов! Пока ему хватит уже собранных артефактов, а будет нужно еще – он модифицирует для этого какую-нибудь тварь пустоши. Эх, как он истосковался по научной работе! По комфорту крепости он соскучился тоже, но жизнь без усиленной работы мозга – это жизнь зависимого от наркотического зелья без этого самого зелья. Пока он не выбрался на свободу, необходимо продумать план следующих опытов. В первую очередь, нужно создать существ, приспособленных выполнять опасные работы вместо уничтоженных им имперцев…

Тьфу! Кто там пищит возле его клетки?

- … и меня теперь не хочет Император! Его Величество заявило, что если я внушаю сильное отвращение даже чудовищу, но он и подавно не хочет заниматься со мной любовью! – самка из Четы заламывала руки и всхлипывала, предусмотрительно не приближаясь к клетке Каарта близко. Каарт равнодушно приоткрыл один глаз, прикинул, что не дотянется до имперки, и снова закрыл.

- В любой момент меня могут выбросить из дворца, но следом выбросят и тебя, чудовище! Приказываю тебе воспылать ко мне страстью и продемонстрировать это Его Величеству! – Каарт не шевелился.

- Если ты сейчас же не поможешь мне, я прикажу тебя убить! – крошечная имперка в ярости топнула ногой. – Я еще успею это сделать! Слышишь? Немедленно воспылай ко мне страстью! Я приказываю! Немедленно!

- Немедленно! – гулким эхом отозвался чей-то веселый голос в зале. – Немедленно пригласите Его Величество сюда! Мы с Согдумом прибыли во дворец править империей Денгар!

- Что? Кто такой Согдум? Что значит – править? – Имперка поспешно промокнула платочком слезы и презрительно выпрямилась, увидев грязного оборванца.

- Согдум – это бог, в котором слились все души Древних, Ваше Величество! И теперь он будет править империей Денгар! Немедленно пошлите слуг за Императором, если не желаете его смерти, а затем соблаговолите зайти в пустую клетку, я запру за Вами дверцу!

***

Настю поселили в небольшом красивом доме на главной и единственной площади города.

Похоже, этот затерянный в горах невероятно красивый город – исключение из правил этого неимоверно жестокого мира. Рабы в ошейниках и кандалах по улицам не бродили, нищих нигде не было видно, - горожане были довольны и собой, и устроенной в их затерянном мире жизнью.

К ней приставили суровую женщину Вальду, которая готовила ей еду и прибиралась в доме. Вальда была уже не молода, но все равно была очень красива, как и все в этом городе. Несмотря на ее услужливость, Настя чувствовала себя под ее взглядом неуютно, как под дулом пистолета. Два раза она заставала служанку за обыском в ее спальне, который Вальда невозмутимо объявляла приборкой комнаты. Конечно же, это была приборка: прощупывался каждый кусок перины, - и наверняка искали не горошину. Но такая осторожность была объяснима, - Настя была чужой в этом мире, да еще сильно отличалась внешностью не только от жителей Дома, но и от известных тут имперцев. Единственное ее оружие, ее артефакт, было всегда при ней, и на обыски было плевать. Все равно скоро она удерет отсюда в большой мир.

Драго ночевал на площади перед ее домом и сопроводил пешком Настю в ее утренней пробежке до входа в драконью пещеру. На круглой площадке перед пещерой Настя отдыхала от унизительного внимания аборигенов, - возвращаться в город не хотелось.

- Драго, у меня остались в большом мире друзья