Баллада о диване - Александр Арбеков

Мы с Негодяем, как всегда, цедили коньяк и задумчиво созерцали тяжёлые и мутные воды древней реки.

— Да, — нарушил я затянувшееся и несколько тревожное молчание. — Зачем и непонятно почему стремится эта река куда-то вдаль. В чём смысл данного странного течения? Неужели всё дело только в рельефе местности, в её различных неровностях и уклонах?

— Не только в этом, — пробормотал мой собутыльник. — Рельеф рельефом, но в каждом явлении всегда присутствует нечто мистическое, тайное и загадочное, подчас противоречащее здравому смыслу и науке. Всё должно куда-то двигаться, течь, развиваться и обновляться в соответствии с программой, заложенной свыше, а иначе теряется тот самый сокровенный смысл бытия, прерывается цепь явлений и событий, и закономерно наступает конец. Даже если бы поверхность земли под этой рекой была бы идеально ровной, то всё равно река куда-нибудь стремила свои воды, а не стояла бы глупо и тупо на одном и том же месте.

— Но ведь она, странница, могла бы элементарно превратиться в какое-то водохранилище, озеро, если бы имелись в наличии окружающие её возвышенности и дамбы. Что тогда? Где в таком случае вы видите течение и движение? — иронично спросил я.

— Закономерный вопрос, очень закономерный и на первый взгляд вроде бы довольно сложный, — вздохнул Негодяй. — Я вам на него отвечу с легкостью. А ручьи, а родники, а засухи? И просто испарение влаги, затопления, обмеления, дожди, прорывы дамб, дрожание воды от плавающих рыб и купальщиков, а также от лодок и катеров… Всё равно движение внутри водохранилища не будет прекращено никогда!

— Так вы считаете, что сокровенный смысл бытия заключается в вечном движении и развитии?

— А в чём же ещё? — задумался мой собеседник. — Ну, вообще-то, это лишь один из его смыслов.

— Пожалуй, вы правы…

— Ну, что же, Синьор. Очень жаль, что вы покидаете этот мир. Очень жаль! Я буду по вас скучать. У меня ведь нет друзей, кроме вас. С кем же мне теперь вести тонкие, изящные и неторопливые философские беседы? Кому цитировать высказывания умных и даже гениальных людей? Кругом одни невоспитанные моральные уроды, пошляки, циники, неучи, недоучки, недоумки, придурки и просто дураки! И к тому же большинство из них психопаты или идиоты. С кем же мне теперь качественно пьянствовать, наконец?

— Качественно? — совершенно неискренне удивился я. — А что, существует возможность некачественного пьянства!? Ах, ну да! Если пить плохой самогон или одеколон, то…

— Да не о том я! И вы это прекрасно понимаете. Не иронизируйте и не перебарщивайте!

— Извините…

— Вы прекрасно понимаете, что одно дело пьянствовать с каким-нибудь придурком, не осознающим и не понимающим элементарных истин, а другое дело, — с умным и глубоко чувствующим, и понимающим тебя и созвучным тебе человеком!

— Да, вы правы…

— Боже мой! Так с кем же всё-таки я теперь буду пьянствовать!? Со всякими дебилами?! — Негодяй в отчаянии воздел руки к небу.

— С самим собой, с самим собой, — улыбнулся я.

— Ну, вы меня и утешили, ну и ободрили! Спасибо, Синьор! — засмеялся мой собеседник.

Мы выпили, закусили. Как всегда бывает после этого священного действа, задумчиво помолчали.

— Знаете, сударь… А я, если честно говорить, ещё окончательно не определился по поводу того, ну, иного мира, — тяжело вздохнул я. — Гнетут меня всякие смутные и нехорошие сомнения, страшат грядущие препятствия и жестокие испытания.

— Вот как!? — оживился мой приятель. — И что же послужило препятствием на вашем пути в волнующие и трепещущие дали?

— О чём вы!? Какие они там волнующие!? Какие они там трепещущие!? — мрачно произнёс я. — Атомная война вот-вот не за горами! Очередной Государственный Переворот, однако, намечен на после завтра. Я к нему не совсем готов! Если честно, то совсем не готов! Будет ли он успешен? Если да, то моего собутыльника, — преданного Друга, Президента, Фельдмаршала и Отца Отечества, всё-таки, придётся расстрелять, а потом начать передел собственности и сфер влияния. А после этого, конечно же, последуют неизбежные конфликты, активизируются потаённые и враждебные силы внутри государства. Борьба интересов, интриги, заговоры всякие, покушения… Да и с Леди Ли не совсем всё ясно. Как же мне далее быть и жить!? — чуть не расплакался я.

— Да, крайне тяжёлая ситуация, Ваше Превосходительство! — посочувствовал мне Негодяй.

— Побриться бы надо перед Переворотом, однако…

— Что?! При чём тут бритьё?

— Перед Переворотом следует тщательно побриться! Это аксиома! И подготовить револьвер на всякий случай. Переворот, — это вам не лёгкая прогулка за свежим пивом и перегоревшей воблой! А, вообще, меня, честно говоря, волнует другая тема и возникающие на её фоне проблемы.

— Какая?

— С бабой моей, всё-таки, какая-то непонятная ситуация… Очень непонятная. Какие-то странные взаимоотношения у нас! Встретились медведь и тигр! То спокойно живут рядом, не трогая друг друга, а то демонстрируют когти и клыки или вступают в открытую схватку.

— Да Бог с ней!

— Нет, нет! Солнце моё незакатное должно всё время быть со мной рядом! Я нуждаюсь в её заботе, ласке, любви, терпении и помощи. А если во время Переворота всё вдруг сложится и получится!? Вы, вообще, представляете, каково это — быть Вождём, Лидером Нации и Отцом Народа!? Какая ответственность! Какой груз забот и проблем! Рядом с Героем Отечества обязательно должна находиться преданная ему и любящая его женщина! Однако, будет с кем посоветоваться в трудную минуту, или сходить на приём, или в театр, или в ресторан, или на пляж, поразив всех необыкновенной красотой своей спутницы.

— Да, вы правы…

— А пока я от неё не имею никакой поддержки и не слышу слов одобрения и сочувствия. Ощущаю только один скепсис и недоверие. Так дальше жить нельзя! — горестно и безнадёжно произнёс я.

— О, как я вас понимаю, Синьор! Но вы не отчаивайтесь. Всё наладится. Была бы любовь!

— Спасибо за поддержку. Любовь вроде бы имеет место быть… Я на это только и надеюсь, — снова горестно задумался я.

Мы помолчали, а потом выпили.

— Слушайте, а на хрена мне вообще-то нужен тот загадочный, странный и безумный мир!? Какого чёрта он мне сдался? — вдруг изумился я. — Ну, живу я тихо и спокойно на родной планете. Ну, вот, не торопясь, пью с вами коньяк, любуюсь лениво текущей рекой, и каштанами, и высоким голубым небом! Чего мне не хватает в этом мире!?

— Человек, думающий и мечущийся духом, не может стоять или сидеть на одном месте. Он всегда обречён на движение, которое приводит или к падению, или к вознесению. Человек, как река, — мудро заметил Негодяй. — Она может течь вечно, мощно и бесконечно, но может и превратиться в обычное смрадное болото.