Обман Розы (СИ) - Лакомка Ната

- В самом деле, - оживился Этьен. – Лео? Чаю или выпить по рюмочке? Мне, признаться, сейчас тоже не повредит, - он бросил на меня хитрый взгляд исподтишка.

- Тогда – коньяк, - решил месье Вандербильт. – Ты займись, а я пока покажу мадам де ла Мар кое-что, что ей будет приятно увидеть.

- Что же? – я мгновенно насторожилась, потому что Этьен вдруг покраснел, как рак и шагнул между мною и месье Вандербильтом, словно хотел меня защитить.

- Думаю, нам надо сначала выпить,- сказал граф со значением, и я заволновалась еще сильнее.

- Как хочешь, - ответил месье с улыбкой, - но я думаю, что мадам графине будет интересно посмотреть на фотографию, которую я сделал в Санреже. Разреши, я покажу? – он достал из портфеля кожаный футляр и извлек из него большую фотографию.

- А, снимок… - сказал Этьен с облегчением. – Это да, это интересно! Сейчас принесу самый лучший коньяк в этой части света!

Пока Этьен бегал за рюмками и бутылкой, я взяла из рук Лео Вандербильта фотографию. Как странно видеть себя на клочке бумаги. Меня еще никогда не фотографировали, и я рассматривала черно-белую картинку с особым чувством – волнения и страха.

Я, София и месье Огюст смотрели прямо в объектив. Я чуть улыбалась, и была ужасно похожа на настоящую Розалин, а Этьен… Этьен смотрел на меня. Нежно, задумчиво и… с любовью.

- Чудесная фотография, - сказала я и быстро положила ее на стол, потому что чем дольше я ее разглядывала, тем тяжелее становилось на душе.

Ведь Этьен смотрел с любовью не на меня, а на свою жену – на графиню Розалин де ла Мар.

Глава 22. Неприятности вокруг

Королевская опера потрясла меня великолепием роскоши, ослепила, поразила в самое сердце. Мы с Этьеном поднимались по ступеням, застланным красным ковром, а рядом с нами шли важные господа во фраках и дамы, сверкающие бриллиантами. Я почувствовала себя лишней в этом мире блеска и роскоши, но Этьен, словно угадав мои сомнения, прошептал, целуя меня в щеку:

- Ты самая красивая, и я уже пожалел, что мы сюда пришли… Я бы остался с тобой дома, мы бы ушли в спальню…

- Прекрати! – ответила я тоже шепотом, краснея и оглядываясь – не услышал ли его кто.

Но Этьен не унимался:

- Ты так соблазнительно краснеешь, - продолжал нашептывать он, - что я не удержусь и начну приставать к тебе прямо в ложе.

- Тогда придется вызвать полицию, - пригрозила я ему.

Он заговорщически подмигнул и поцеловал мне руку.

Для нас была приготовлена одна из лучших лож, и мы оказались там одни. Отсюда было прекрасно видно сцену и партер, и я с волнением принялась разглядывать огромный зал, постепенно заполнявшийся зрителями. Я никогда еще не посещала оперу, и теперь мое сердце билось так, что хотелось положить руку на грудь, чтобы хоть немного его успокоить.

В соседнюю ложу тоже прошли зрители, и Этьен вдруг вскочил, кланяясь. Я тоже встала и поклонилась, хотя и немного запоздало. В ложе сидел мужчина – полноватый, уже начинающий лысеть, одетый модно и делано-небрежно, как с журнальной картинки. Он смотрел на нас с Этьеном и улыбался – очень приветливо, и даже помахивал нам рукой.

- Добрый вечер, ваше высочество, - приветствовал его Этьен.

Ваше высочество! Теперь я смотрела на полного мужчину во все глаза. Принц Франц-Иосиф! Будущий император!

Такое соседство не могло даже присниться бедной Розе Дюваль.

- И вам доброго вечера, - сказал принц. – Мадам графиня, вы очаровательны! Боюсь, сегодня все мужчины будут смотреть не на мадам Беллинчони, а на вас.

Он замолчал, и я поняла, что надо что-то ответить. Но что?! Боже! Розе Дюваль никогда раньше не приходилось разговаривать с венценосными особами! Так… что там ответила девица Малейн королю Утгарду в пьесе «Страшное заточение»?

- Ваше высочество преувеличивает, - сказала я, ухитрившись даже улыбнуться, как и положено было по роли Малейн, и немного перефразировав ответ гордой девы: - в этом зале много прекрасных дам, и все они – как звезды. Разве может одна звезда затмить другую? Но я уверена, что только лишь раздастся божественная музыка маэстро Рикарди, все позабудут о звездах, потому что взойдет солнце.

Этьен ободряюще пожал мне руку, а принца мой ответ ужасно позабавил.

- Отлично сказано, клянусь и звездами, и солнцем! – засмеялся он. – А скромность так идет вашей красоте, мадам графиня. Приглашаю вас в антракте в мою ложу. У меня шампанское и бутерброды с икрой – самое то подкрепиться между двумя восходами!

- Это честь, ваше высочество, - ответил Этьен.

В это время свет начал гаснуть, и мы опустились в кресла, приготовившись смотреть.

Когда занавес пополз в стороны, открывая сцену, я не удержалась и посмотрела в сторону ложи принца. Франц-Иосиф тоже смотрел не на сцену. Он смотрел на меня. Взгляды наши встретились, и принц кивнул мне, многозначительно прищуривая глаза. Радостное возбуждение, владевшее мною последний час, вдруг пропало, но принц уже обернулся к сцене и зааплодировал.

Едва началось представление, все мои тревоги удалились на задний план, а на авансцену вышли восхищение и восторг перед талантом маэстро Рикарди. Он сам дирижировал оркестром, и я не могла не залюбоваться его выразительными и точными движениями, когда он управлял музыкантами, не забывая давать знак начала арии артисту или артистке.

В антракте Этьен повел меня в ложу принца, а я все еще была под впечатлением, и даже личная встреча с наследником престола померкла по сравнению с тем волшебством, что я наблюдала сейчас.

Принц был любезен, встал нам навстречу, дружески пожал руку Этьену и поцеловал руку мне, предложив кресло.

В хрустальные бокалы было разлито охлажденное шампанское, а на тонких ломтиках поджаристого хлеба, выложенных на огромное фарфоровое блюдо, лежало что-то, по виду напоминающее черный жемчуг. Я догадалась, что это было черной икрой – ужасно дорогое лакомство, привилегия аристократов.

- Как вам Рикарди? – спросил принц, отправляя в рот сразу целый бутерброд. – Он восхитителен, верно?

- Маэстро – удивительный человек, - согласилась я, осторожно откусывая кусочек своего бутерброда и делая глоток шампанского.

Икра забавно взрывалась на языке, а охлажденное вино обожгло горло огнем и растеклось пламенем по всему телу. Очень вкусно!

- Вы в его ложе, - заметил принц.

- Да, маэстро прислал нам с мужем приглашение, - подтвердила я с улыбкой.

- Вы знакомы?

- Месье Рикарди – друг нашей соседки, - пояснил Этьен, с удовольствием отпивая шампанское. – Розалин познакомилась с ним и очаровала.

- Очаровала! – воскликнул принц. – Ничуть в этом не сомневаюсь! Мадам графиня очарует кого угодно!

Мне послышалось что-то странное в этих словах, и когда я посмотрела на принца, он снова прищурился, закусив губу, словно сдерживая довольную усмешку. Но, может, мне все это показалось?

Мы поболтали еще – о премьере, о мадам Беллинчони, исполнявшей главную роль. Вот-вот должен был начаться второй акт, и я с нетерпением ждала, когда мы с Этьеном покинем королевскую ложу. Почему-то мне казалось, что надо поскорее уйти, и уйти подальше от его высочества.

- Граф, будьте другом, - попросил тем временем Франц-Иосиф, - крикните моему камердинеру, чтобы принес еще шампанского. Месье Белуш, видимо, из почтительности меня не беспокоит. А может, - он посмотрел в мою сторону, - увлекся какой-нибудь звездой, просиявшей для него слишком ярко!

- Да, ваше высочество, - Этьен поднялся и выглянул за дверь ложи, подзывая камердинера.

Этого оказалось достаточно, чтобы принц резво перегнулся через подлокотник ко мне и тихо сказал:

- Мне все известно, мошенница!

Я чуть не выронила бокал с шампанским, глядя на принца с ужасом. Он догадался, что я - не Розалин?! И что теперь делать?!