Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы сегодня припозднились. Но, как вижу, не зря?
Завсегдатай, значит. Если обедает в кафе, с большой долей вероятности можно предположить, что не женат. Да и слова девицы…
– Смею надеяться, что именно так.
Официантка улыбнулась ему ещё шире, я бы даже сказала, поощрительно, и положила на столик две папки в переплете из потрескавшейся кожи. Свою я сразу отодвинула пальчиком прочь:
– Если уж решили ухаживать, то ухаживайте целиком и полностью.
Он не смутился и уж тем более, не оскорбился.
– Два фирменных сета, пожалуйста.
Заказ принесли чуть ли не мгновенно: тарелки с горками струганного фри-картофеля и роскошными кусками чего-то, обжаренного в кляре. А следом перед каждым из нас возник длинный бокал, до самых краев заполненный пивом: на слой пены был оставлен ровно один миллиметр.
– Простите, я не спросил заранее… Возможно… Как вы относитесь к рыбе?
Ах, так это рыба. Неплохо. Очень неплохо.
– Обожаю.
Лео довольно улыбнулся и жестом предложил приостановить общение. Но поскольку и блюдо, и заведение явно не были предназначены для многочасовых посиделок, я не стала тянуть время: уплела свою порцию, оставив в живых только пиво. Ну, в полу-живых. И стала наблюдать, как кушает он. Обстоятельно, аккуратно, уделяя настолько доброе внимание каждому кусочку, что, пожалуй, в какие-то моменты и мне самой хотелось бы…
– Простите за ожидание.
– О, не извиняйтесь! Я провела время с пользой.
Он слегка задумался, наверное, пытаясь представить, что я имею в виду, но в итоге предпочел сдаться и продолжить основную тему:
– Ему не старались причинять боль намеренно, если это вас беспокоит.
– Ну да, всего лишь заперли в клетку и вырвали язык.
– Резекцию делали на…
– Неважно. Как бы то ни было, помимо свободы его лишили и возможности разговаривать. Зачем?
– Чтобы обезопасить себя.
– Хотите сказать…
Он откинулся на спинку стула.
– Чем-то это перекликается с песнями. Отчасти. Но мы поем больше своим телом, чем голосом, а рыцарь использует именно звуковые колебания.
– Для чего?
– Чтобы управлять, конечно. Командовать. Приказывать. Возможно, в какой-то мере это воздействие распространяется и на не одаренных людей. Как понимаете, со свидетельствами туго. Но в части песенниц сомнений нет: если контакт установлен, рыцарь способен получить полный контроль. И над духом, и над телом.
Я попробовала припомнить собственные ощущения.
Определенно, доступ с его стороны был. Совершенно волшебный и потрясающий. Но он ни на мгновение не пытался, да даже не пробовал хоть что-то контролировать. Разве только, самого себя, чтобы… Не причинить мне вред. И не позволить повредиться самой, по собственному недосмотру.
– А позвольте спросить, зачем рыцарю вообще нужно управлять?
– Чтобы брать все, что захочет.
Брать? Пожалуй. Что захочет? Наверное. Но вот все ли? Или мне просто попался ну очень скромный в своих желаниях рыцарь. Или вовсе не желающий ничего, потому что полет закончился не опустошением, а наоборот. Да я больше уставала, пиная балду на собраниях анонимных алкоголиков!
– И чтобы это самое все получить, он…
– Отдает приказ. Голосом
Звучит правдоподобно и вполне логично. Вот только…
Парень ведь ни слова не произнес до начала драки. А по ходу ему вообще было не до болтовни. Молчал, как рыба. Наверное, та треска, что приятно упала мне в желудок, и то была шумнее и разговорчивее, когда бултыхалась в раскаленном масле.
Что-то не сходится.
– Значит, если молчит, бояться нечего?
– Вероятно. Но, конечно, не стоит забывать и о главной мере предосторожности.
– Какой же?
– Не пробовать петь рядом с рыцарем. Хотя, как упоминается во многих исторических свидетельствах, это очень трудно.
– Трудно чуточку помолчать?
Лео пригубил свой бокал. Скорее всего, потому что пересохло в горле от разговора. Но взгляд, как-то зябко брошенный им в сторону, не способствовал повышению градуса простоты обсуждаемых вещей.
– Устоять невозможно. Как говорят. Говорили. Очевидцы.
Вообще, это я как раз могу понять. Сама ведь не удержалась, когда увидела полумертвое чучело. Отчаянно захотелось если не помочь, то хоть расшевелить.
– Они настолько очаровательны?
Отвел взгляд совсем, куда-то в окно. А может, ещё дальше.
– Они… притягивают. Наверное, каждый по-своему, но общий итог одинаков. И весьма печален.
– В чем же печаль?
– Когда песенница попадает под влияние рыцаря, она теряет собственную волю. По крайней мере, это абсолютно подтверждается с черными рыцарями.
– А есть ещё какие-то?
– Белые.
Ну вот, докатились до банальных шахмат. Фигурки, клеточки. Но в жизни же есть куча других цветов и оттенков.
– И какая разница? Кто лучше, кто хуже?
Он чуть разочарованно вздохнул:
– Вы странно слушаете.
Ничего себе, вывод. Даже обидно.
– Я слушаю очень внимательно.
– И не усвоили главное.
А вот прямо сейчас очень обидно.
– И что же я, по-вашему, обязана была усвоить?
– Рыцари опасны. Все, без исключений. Опасны для таких, как вы и я.
– Вы очень живописно пояснили, что они тоже далеко не всесильны.
– Пока восходят.
Уфф, ну наконец-то! Вернулись к нужному барану.
– Кстати, о восходах и закатах. Мне подруга все уши прожужжала про это самое восхождение, но самим словом все её познания и ограничивались. Вы можете сказать что-то более определенное?
– Это процесс.
Ну да, как и все в нашем мире. Даже камень, лежа на боку, процессирует.
– На определенной стадии своего развития рыцарь начинает меняться. Нет, дополнительных рук и ног у него не вырастает, конечно. Но внутри, с его нервной системой что-то происходит. На разных уровнях.
– Об этом упоминается в тех старых документах? Вы сказали, что рыцаря поймали ещё в самом начале, значит…
– Да, наблюдения велись. Со всеми возможными подробностями. Но поскольку ограничительные меры не позволяли вести диалог напрямую, а к сотрудничеству он не был расположен…
Я не удержалась и прыснула. Наверное, обидев Лео до глубины души.
– Вам смешно?
– Даже не представляете, насколько.
– Лично я не вижу ничего забавного.
– Потому что не хотите посмотреть в зеркало.
Он как-то нахмурился всем лицом. Но все же остался сидеть на месте. И даже выдавил:
– Можете пояснить свои слова?
– Могу. И хочу. Но сначала… По итогам тех наблюдений какой вывод сестры-вивисекторы сделали о восхождении и вообще?
Его губы сжались так, что аж увесистый подбородок прорезался.
– Для рыцаря это было мучительно.
Вот оно. То самое, ради чего, собственно. Всего несколько простых слов. Самое главное.
– А теперь посмеемся вместе, если вы не против.
Я допила пиво и отставила пустой бокал в сторону.
– Попробуйте представить сами. Это несложно. Молодой парень… Он ведь был молодым?
– Даже
