Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дело в том, что эта тема…
– Слишком страшная и ужасная, чтобы её озвучивать? И если мы все дружно возьмем и замолчим, проблема исчезнет, как по волшебству?
Чуть наклонил голову навстречу, но не столько изучая меня взглядом, сколько просматривая где-то внутри собственные аргументы, чтобы признать:
– Вряд ли.
– Квод эрат, как говорится. Так что, прошу прощения, если помешала вашему медитативному общению с мистером Рейнолдсом, но мне пора. Может, успею ещё нарыть кого-нибудь словоохотливого. Всего вам…
– Не надо никого рыть. И нигде.
– Почему это вдруг?
Ещё пару часов назад я считала, что капелька флирта может здорово украсить любую ситуацию, но сейчас, пожалуй, предпочла бы топорную прямоту рыцаря, а не эту медовую вязкость со всеми полагающимися жестами и взглядами.
– Я могу. Поговорить.
А ещё он не просто может, но и совершенно явно хочет. То есть, если и делает одолжение, то, прежде всего, себе.
– Это предложение?
– И приглашение, если позволите. Я вынужден был пропустить обед, и сейчас собираюсь наверстать упущенное. Буду рад, если вы составите мне компанию.
Некстати вспомнился Марко, и я поинтересовалась:
– А если у дамы уже есть кавалер?
– Да хоть целая кавалерия.
О, да он решителен не на шутку. Как трогательно. Но деловой обед за чужой счет – слишком хорошая штука, чтобы от неё отказываться.
– Почему бы и да?
– Тогда пойдемте? Тут недалеко. И можно поговорить по дороге.
Приятно, когда тебе уступают, а не приходится прорываться с боями и потерями. Немного подозрительно, учитывая обстоятельства, возрастные показатели, внешность и все остальное, но приятно. А если ещё окажется и полезным, поставлю свечку. Хотя бы от геморроя.
– Почему вас интересует эта тема?
– Потому что от неё все стараются убежать.
– А вы…
– Слишком стара, чтобы строить из себя зайца-побегайца. Да и те сплетни, что ходят здесь из угла в угол, больше смешат, чем вселяют опасения.
Он улыбнулся. Наверное, соглашаясь с моими словами. Или нет.
– И тем не менее, в них есть доля правды.
– Как и во всех сказках. Но у меня нет под рукой нужного набора увеличительных стекол.
Лифт распахнул свои створки сразу же, как Лео опередил меня и сам коснулся кнопки вызова.
– А вам требуются именно мельчайшие подробности?
– Не откажусь. Я, знаете ли, люблю иногда поуглублять и поуглубляться.
Не знаю, как он перетолмачил у себя в мозгу мои слова, но на мгновение отвел смеющийся взгляд в сторону.
– Постараюсь помочь, чем смогу.
– Да уж постарайтесь.
Теперь посмотрел прямо в глаза. Ещё не совсем вопросительно, но уже в чем-то вполне уверенно.
– Что именно вы хотите узнать о рыцарях?
Самым простым было бы сказать: всё. Но тогда намеченная беседа рисковала бы слишком затянуться. И кто знает, о чем в эти минуты думает белобрысый бродяга? А главное, что он способен надумать. Потому что если вдруг решит отменить обещание ждать, остановить его вряд ли кто-то сможет.
– Исторические экскурсы оставьте эстетам. Да и вопросы происхождения, наверное, не особо важны. В конец концов, рыцари же тоже люди, значит, рождаются самым обычным способом.
– Я бы не был так уверен.
– Хотите сказать, что из материнской утробы на свет сразу появляется этакий оловянный солдатик?
– Нет, конечно. Хотя достоверных документальных свидетельств нет. Только результаты вскрытия. К тому же, самые свежие из них – полуторавековой давности, поэтому утверждать что-то определенное… Вам дурно? Так бывает в закрытых пространствах. Постарайтесь успокоиться и посчитать вдохи. Я могу взять вас за руку, чтобы…
Вскрытия, стало быть? То есть, откуда рыцари берутся, никто так и не выяснил, зато уже готовых отлавливали и препарировали. Любопытненько.
А рука у него теплая. И аккуратная. В прикосновениях.
– Все, приехали! Сейчас выйдем на свежий воздух, и вам станет лучше.
Да мне и так неплохо, прямо скажем. Даже уютно, хотя раньше холл коллегии как-то не располагал ни к одному хоть отдаленно теплому чувству.
– Так ведь лучше, правда?
Когда накрыл мою ладонь своими, изобразив бутерброд?
– Да, спасибо.
Просиял. Вот честно, просиял. Как мальчишка.
– И я бы хотела вернуться к вашему рассказу. Вы упомянули о вскрытии… Значит, кто-то когда-то и где-то имел дело со сначала живым, а потом уже мертвым рыцарем?
– Очень точно подмечено.
– И этот кто-то оставил записи своего опыта?
– Формально эта группа песенниц считалось частью тогдашней Коллегии. Но они были больше сосредоточены на поиске способов борьбы с общей угрозой, чем на обыденном служении обществу.
Общая угроза? Ах да, рыцари же.
– И с этой целью отлавливали…
– В тот раз им, пожалуй, просто повезло. Рыцарь ещё только начинал свое восхождение, и не смог противостоять усилиям одной из самых опытных сестер.
Я даже могу себе представить, какими были эти усилия.
– Та сестра его сломала?
Лео качнул головой:
– У неё бы не получилось. Это физически невозможно. Судя по ряду свидетельств, начиная с совсем ранних, датированных ещё средними веками, психику рыцаря можно только перегрузить, тогда он становится на какое-то время беззащитен и…
– Его можно обезвредить?
– Если принять необходимые ограничительные меры.
Все эти сухие казенные слова как-то нехорошо царапают и слух, и что-то внутри. Но настойчиво тянут за собой, как магнитом.
– Ограничительные меры?
– Иммобилизация, полная или частичная. И резекция голосовых связок.
– Иммо…
– Ограничение движений. В самом простом варианте кандалы или колодки.
Про резекцию нет смысла спрашивать. И так понятно, что процедура мерзкая.
– Простите, наверное, мне не стоило настолько… углубляться?
Это он решил, что мне снова поплохело? Хотя, да. Ничего приятного я не услышала. Особенно когда параллельно представилось, что парня по имени Петер кто-то вот так, ради научного интереса, закует в цепи и искалечит… Даже если к этому есть основания, не позволю. Просто не смогу.
– Ну почему же. Весьма и весьма познавательно. И вы, кажется, что-то упоминали о приглашении на обед?
Он снова чуть растерялся, видимо, думал, что у меня отбило аппетит, но быстро взял себя в руки и кивнул в сторону переулка:
– Почти пришли.
Заведение оказалось совсем крохотным: барная стойка на ползала и пяток компактных столиков, с одной стороны которых были задвинуты простецкие стулья, а другая упиралась в подушки дивана, тянущегося вдоль двух стен. На него мне и предложили присесть:
– Должно быть удобно.
Удобно и было. Мягонько и приятно. А ещё с моего места можно было смотреть в окно с переплетом, стилизованным под какую-то из видов старины.
Сам Лео пошуровал стулом и сел
