Дорожная карта шоураннера - Нейл Ландау

По-моему, Джон Конрад как-то сказал: «Писать – это все равно, что добывать уголь руками». Мы спустились в шахту и искали залежи интересных сюжетов. Иногда сюжеты очевидны с самого начала сезона. Мы знали, куда зайдут отношения Броуди и Кэрри. Это нужно было планировать с самого начала. Еще мы знали, что именно Дана отговорит Броуди от непоправимого поступка в конце. Пересмотрите пилотный эпизод, встречу с семьей в зале ожидания аэропорта. Жену Броуди обнимает довольно неловко, неуверенно, словно колеблясь. А вот Дану – от всего сердца.

Именно там вы впервые замечаете его эмоции. Так что мы всегда знали, что эти отношения будут очень важны. Мы знали и весь сюжет о связи Кэрри и Броуди. Правда, не уверен, что мы изначально планировали, что в конце ее отправят на электрошоковую терапию. Но мы знали, что у нее будет нервный срыв.

Н.Л.: Знали ли вы с самого начала, что морпех-снайпер Том Уокер (Крис Чалк), тоже попавший в плен, был перевербован?

А.Г.: Отношения между солдатами мы полностью перенесли из «Военнопленного». Один из солдат хранил страшную тайну – он избил собрата-пленно-го до смерти. Мы посчитали, что это будет отличным психологическим фундаментом для переживаний Броуди.

Н.Л.: Есть ли у вас какие-нибудь правила насчет темпа повествования и того, что стоит открывать в каждой из серий? Другими словами, мы в каждой серии получаем немало новой информации, и каждая ее порция завершается клиффхэнгером. Это осознанный подход – каждый раз выдавать какое-нибудь большое откровение?

А.Г.: Думаю, это была стратегия нашего первого сезона. Мы примерно так же работали и над «24 часами».

Н.Л.: Она хорошо работает. Все выглядит захватывающе.

А.Г.: Мы не были уверены, что кому-то интересны семейные истории или рассказ о разваливающемся браке Сола. Мы хотели гарантировать, особенно в первых сериях, что закончим на чем-то, что действительно заставит зрителей вернуться. Это определенно была стратегия, которую мы пытались претворить в жизнь во время работы – иногда успешно, иногда не очень. Поскольку штампы триллеров универсальны и люди их видят очень часто, мы знали, что в сезоне придется дать определенную дозу экшна. И мы дали эту дозу раньше, чем зрители ожидали. Все понимали, что у Броуди с Кэрри завяжутся эмоциональные, а то и физические отношения, но от того, что это произошло уже в четвертой серии, все просто на уши встали. «Подождите-ка, как такое вообще получилось?» Нам удалось удовлетворить ожидания публики раньше, чем она сама ожидала, и это, как мне кажется, лучше, чем долго тянуть.

Н.Л.: Отличный пример – сцена в серии «Уикенд», где они сидят в домике и пьют чай на кухне. Я тогда подумал: «Да не может быть – он не сделает это сейчас». И тут Броуди вытаскивает пистолет и направляет его на Кэрри.

А.Г.: В начале сезона мы почитывали блоги. После каждой серии начинались ожесточенные дебаты на тему «Ну вот, они загнали себя в угол. Как им теперь оттуда выбираться?». Мы очень сильно сжали историю, тем самым сделав сезон энергичнее. К тому же, начиная работу над сериалом, ты вряд ли себе представляешь, что будет успешно, а что – нет. Все мы работаем уже долго, все сценаристы у нас среднего возраста (и это в лучшем случае), и мы хотим победить или проиграть на своих условиях. Так что мы раздвинули границы возможного, не пошли по безопасной дорожке, свели вместе Броуди и Кэрри задолго до того, как все ожидали, – в общем, строили наше здание из весьма интересных кирпичиков.

Н.Л.: Что вы планируете делать в следующем сезоне? Продолжите с того же места, где закончили, или перенесетесь вперед?

А.Г.: Перенесемся вперед не менее чем на шесть месяцев.

Н.Л.: Будет ли главный, или центральный, вопрос? Новая тайна, которую предстоит раскрыть?

А.Г.: Будет. Хотя, конечно, вопросы будут не такими четкими и ясными, как в первом сезоне. Это проклятье второго сезона. В первом сезоне можно назадавать кучу вопросов, но во втором уже приходится на некоторые из них отвечать. Думаю, чтобы снова сделать убедительную историю, нужно копнуть глубже. Мы сейчас как раз занимаемся структурированием сюжетов для второго сезона, вы застали нас в процессе.

Н.Л.: Мне представляется, что одна из самых больших проблем – как вернуть Кэрри обратно в ЦРУ.

А.Г.: Интересно – нам все об этом говорят, но на самом деле это одна из наименее серьезных проблем.

Н.Л.: Когда у Кэрри в восьмой серии («Ахиллесова пята») наступает прозрение, это для меня очень запоминающийся момент. Она говорит Солу, что, наверное, проведет остаток жизни в одиночестве, как и Сол. Мне кажется, что об этом тоже стоит рассказать во втором сезоне – о личной жизни Кэрри, которая осталась в полнейшем хаосе.

А.Г.: Основа всего сериала – это Кэрри и Броуди. Вот что нам нужно сделать во втором сезоне – свести их вместе, причем сделать это реалистично и так, чтобы остались хоть какие-нибудь драматические перспективы, чтобы их обреченный роман продлился еще один сезон.

10. Доберитесь до сердца вашей истории

Телевидение, в отличие от фильмов, позволяет нам следить за жизнью героев на протяжении нескольких сезонов. Это во многом нас и привлекает. Мы приглашаем одних и тех же людей в наши гостиные каждую неделю в течение многих лет. А в лучших сериалах истории растягиваются на сотни часов. Соответственно, хорошая история для телевидения – это прежде всего интересные персонажи.

Лучшие телевизионные сценарии позволяют нам попасть в другой мир. Другими словами, мы должны не только знать, чего хочет персонаж в сериале, в сезоне, в каждой конкретной серии и каждой сцене, нам нужно понимать, кто он такой, чего боится, на что надеется – нам интересны подтексты, эмоции, внутренняя борьба. Нам нужно сопереживать.

Именно в этом суть всех хороших сериалов. Мы смотрим их, чтобы испытать чувство сопричастности, отправиться в путешествие с кем-то, заботиться о ком-то.

Чтобы помочь вам понять, как это работает, в этой главе я приведу примеры потрясающих сцен из пилотных эпизодов великих сериалов. Потрясающие сцены – это отдельные истории в микрокосме. У них есть начало, середина и конец, глубина и нюансы, и обычно они организованы вокруг попытки персонажа добиться цели, то есть внешнего события и многочисленных внутренних нюансов подтекста, сюжетной арки, эмоциональных изменений и соответствия теме. Впрочем, в отличие от большинства высокобюджетных фильмов «событие» многих драматических сериалов часто весьма незначительное, особенно если исключить из рассмотрения медицинские, полицейские и юридические процедурные драмы.

Пилотные эпизоды задают шаблон для всего сериала. Первая серия жизненно важна для того, чтобы сериалу дали зеленый свет, чтобы привлечь актеров, критиков и, что самое важное, лояльную аудиторию. Таким образом, сюжет пилотной серии должен показать перспективу развития событий и характеров, причем сделать это так, чтобы было понятно, что исследовать эту тему можно долгие годы. А теперь давайте рассмотрим примеры.

Пример 1. «Родители»

Урок: заставьте главного персонажа, группу или семью сразу же столкнуться со своим самым большим страхом.

«Родители» – драматическая комедия, получившая признание у критиков. Сериал основан на одноименном полнометражном фильме (авторы сценария – Лауэлл Ганц и Бабалу Мэндел, режиссер – Рон Говард). Завоевавший немало наград сериал был разработан и адаптирован его шоураннером Джейсоном Катимсом и рассказывает о Брейвер-манах – большой шумной семье колоритных неидеальных людей, которым приходится иметь дело с беспорядочной современной жизнью.

В пилотном эпизоде мы видим немало тем, которые увлекут нас, зрителей, и в первом сезоне, и дальше. В одной из главных сюжетных линий Адам (Питер Краузе) и его жена Кристина (Моника Поттер) узнают, что у их маленького сына Макса (Макс Беркхолдер) синдром Аспергера – заболевание, которое влияет на эмоциональное расстройство. Адам поначалу отказывается признавать это. А затем, в кульминационной сцене этой сюжетной линии, Адам стоит с Максом на улице, а остальная семья смотрит, как маленькая кузина Макса, Сидни (Саванна Пейдж Рэй), исполняет партию ангела. Сцена начинается, когда Зик (Крейг Нельсон), отец Адама, обнаруживает, что Адама и Макса нет в зале, и отправляется их искать.

Зик – суровый, жесткий человек, ветеран войны, «мужчина из мужчин». Первое, что он спрашивает у сына: «Какого черта вы тут стоите?» Внешне ставки в этой сцене достаточно просты: заставит ли Зик Адама насильно завести внутрь Макса, чтобы он тоже посмотрел выступление Сидни? Вот и все. Но если бы, кроме этого, в сцене ничего не было, нас бы она не заинтересовала. На самом деле на кону стоит будущее Макса и Адама, а также всей семьи. Признает ли Адам, что у его сына проблемы?