Вышел месяц из тумана… - Арлидж Мэтью

– В тот день, когда мы вытаскивали пострадавших из горящих машин, со мной была Луиза Таннер.

Хелен немного помолчала, преодолевая внутреннее сомнение, но потом заговорила снова:

– Потом у нее что-то не заладилось. Стала допускать ошибки в работе. Вскоре я потеряла ее из виду. Сейчас мне надо, чтобы ты выяснила о ней абсолютно все: где она была все это время, чем занималась. Докладывать будешь лично мне – только мне и больше никому, договорились?

– Конечно, босс. Сейчас займусь.

– Подожди. Есть еще одна проблема. Без твоей помощи мне ее не решить.

– Что вы имеете в виду?

– Марк невиновен. Он нас не предавал.

Чарли уставилась на нее изумленными глазами. Получается, Хелен по ошибке сломала ему жизнь?

– Я знаю, кто нас продал. Очень скоро здесь начнется большой переполох. Мне понадобится твоя помощь, чтобы сохранить группу в рабочем состоянии, не допустить разброда. Коррупция – это отвратительно, но наша главная задача – поймать убийцу. Что бы здесь ни случилось, мы должны делать свое дело. Могу я на тебя рассчитывать?

– На все сто.

В этом Хелен не сомневалась. Расследование уже обернулось кошмаром, но худшее еще ждало их впереди. Чарли показала себя с наилучшей стороны, и Хелен искренне радовалась, что может на нее положиться.

Потому-то, намеренно вводя Чарли в заблуждение, она и чувствовала себя так погано.

Плеть со свистом разрезала воздух и врезалась в крепкую плоть. Женщина выгнулась, принимая боль и пропуская ее через себя. Жгучую, как пчелиный укус – а потом тело начало расслабляться. Она получила уже пятнадцать ударов, но все равно попросила:

– Еще.

Джейк повиновался, хотя и знал, что сеанс надо заканчивать. Сеанс прошел хорошо – почти как в старые времена, – и разум подсказывал, что пора остановиться.

– Еще один.

Джейк поднял и опустил плеть – с чуть большей, чем обычно, силой. Она застонала – от удовольствия. «Ого, – подумал Джейк, – что-то новенькое». Может, она получает от наказания сексуальное наслаждение? Многие из женщин, которых он истязал, без всякого стеснения стонали перед ним, доведенные восхитительно жестокими ударами до оргазма. Позволит ли она себе нечто подобное? И сумеет ли он довести ее до вершины наслаждения?

В последнее время Джейк думал о ней все чаще. Он всегда был любопытен, но после их ссоры и последующего примирения буквально потерял покой. За что она так себя ненавидит? Он так и этак примеривался, чтобы наконец задать ей этот вопрос, но все – к взаимному удивлению – вышло само собой.

– Не хотите перед уходом поговорить?

Она остановилась и посмотрела на него с любопытством.

– Я имею в виду… Вы ведь знаете, все происходящее здесь останется между нами… Так что если вам хочется поговорить, можете не бояться. Что здесь сказано, того не услышит больше никто.

– И о чем, по-вашему, я хотела бы поговорить? – уклончиво поинтересовалась Хелен.

– О вас, полагаю.

– С какой стати?

– С такой, что вам этого хочется. Вам здесь хорошо. Где еще вы сможете поделиться своими чувствами?

– Моими чувствами?

– Да. Рассказать, что вы чувствуете, когда приходите сюда. И когда уходите.

Она наградила его странным взглядом, потом, собирая вещи, сказала:

– Простите, у меня нет на это времени.

И направилась к двери. Джейк выступил вперед, спокойно, но решительно преградив ей путь.

– Пожалуйста, не поймите меня превратно. Я не собираюсь лезть в чужие дела и уж тем более не хочу вас обидеть. Мне просто хотелось бы знать, чем я могу вам помочь.

– Помочь мне?

– Да, вам. Вы – хороший человек, сильная женщина, вам есть что дать людям, но при этом вы ненавидите себя, и это нелогично. Пожалуйста, позвольте мне помочь. У вас нет никаких причин так себя истязать. Возможно, если вы расскажете мне…

Он запнулся, наткнувшись на ее обжигающий взгляд, полный гнева.

– Да пошел ты, Джейк.

С этими словами она оттолкнула его в сторону и вышла. Джейк тяжело опустился на стул – он сделал неверный ход, и теперь за это придется платить. Теперь он знал наверняка: Хелен Грейс никогда сюда не вернется.

У каждого есть критическая точка. Черта, переступать через которую нельзя. Я не исключение. Веди себя глупый ублюдок благоразумно – ничего не случилось бы. Но он был жадный тупица, и поэтому я решила его убить.

На себе к тому времени я уже поставила крест. Я от всего отказалась, потому что поняла: быть испорченной – мой удел. Я с этим смирилась: в конечном счете такое случалось со многими знакомыми девчонками. Вырваться не удалось никому. Взять хоть мою мать – жалкое подобие человека. Тряпка, груша для битья, но это бы полбеды. Хуже всего то, что она была соучастницей. Она знала, что он со мной делал. Что со мной делали Джимми и все остальные. Но она не вмешивалась. Просто закрыла на это глаза, словно ничего особенного не происходило. Выгони он ее из дома, она, наверное, так и померла бы на улице – кому такая нужна? Поэтому она выбрала себе самый легкий путь. Если я кого-нибудь ненавидела сильнее, чем ее, то только его.

Так, по крайней мере, я думала до того дня. Когда увидела, как он вошел в нашу спальню и остановился в нерешительности. Обычно он набрасывался сразу и брал свое быстро и грубо. Но в тот день он почему-то медлил. Его взгляд впервые переместился на верхнюю койку.

Я знала, что означает этот взгляд, какие грязные мысли шевелятся в его голове. Странное дело, но он попятился и вышел. Может быть, еще не созрел. Но я поняла: это лишь вопрос времени. Тогда-то у меня и родилась эта мысль.

Я решила, что убью этого говнюка. И не просто убью. Я получу от этого максимум удовольствия.

– Это совсем не трудно. Хотите, покажу?

Впервые за последние несколько дней бледные щеки Саймона Эшуорта оживило подобие румянца. Скрываясь в квартире Хелен, он стал нервным и дерганым, потерял аппетит и беспрерывно курил. Но теперь ему предложили работу, причем настоящую, детективную, и он мгновенно воспрянул духом, горя желанием блеснуть техническими познаниями.

Хелен появилась неожиданно. Ворвалась в квартиру и сразу принялась забрасывать его вопросами, даже не спросив, что он и как, не поделившись новостями и ни слова не сказав об Уиттакере. Она казалась не только возбужденной, но и расстроенной, и позже он понял почему. Выводы, к которым он пришел, с трудом укладывались в голове. Между тем, следствие сделало большой шаг вперед. Инспектор Грейс вычислила, почему похитительница выбирала жертвами именно этих людей, и теперь хотела выяснить, как она это делала. Как убийце удавалось отслеживать передвижения жертв? Почему она оказывалась на нужном месте в самый удобный для похищения момент?

Конечно, в некоторых случаях, как, например, с еженедельными поездками Бена Холланда, с этой задачей справился бы кто угодно. Мари и Анна вообще никогда не покидали квартиры. Но как быть с Эми? Или с Мартиной? Их перемещения были зачастую непредсказуемы. Она что, их мысли читала?

– Если исключить, что они заранее сообщали о своих передвижениях в социальных сетях, то остается одно – подключиться к их каналам связи. – Едва ли не впервые Хелен слушала его молча, и Саймон наслаждался сменой ролей. – Подключение к телефонной связи требует определенной сноровки, но главное – нужно получить доступ к чужому аппарату и вставить чип. Задача выполнимая, но рискованная. Гораздо легче подключиться к почтовому аккаунту.

– Как?

– Первый шаг – зайти на соответствующую страницу в «Фейсбуке» или другой социальной сети, где содержится личная информация. Обычно почтовый адрес берут оттуда – джимейл, хотмейл и прочее – вместе с данными о семье, дне рождения, любимых местах отдыха и так далее. Потом связываетесь с провайдером и сообщаете, что не можете войти в почту, потому что забыли пароль. Вам задают несколько стандартных вопросов – девичья фамилия матери, кличка домашнего любимца, некая знаменательная дата, любимое место, – ответить на которые не составит труда, если как следует подготовиться. После этого вам присылают старый пароль и спрашивают, хотите ли вы сохранить его или изменить. Вы отвечаете, что хотите сохранить – в этом случае настоящий владелец аккаунта ни о чем не догадается, а вы получите доступ к его почте через свой девайс. Все просто.