Вышел месяц из тумана… - Арлидж Мэтью

– В чем именно заключалась эта работа?

– Изменение формы скул, увеличение губ, выравнивание линии носа, корректировка кожной пигментации…

– Во сколько это ему обошлось?

– В приличную сумму.

– Как вы полагаете, зачем ему понадобилось столь радикально менять внешность?

– Мы тоже задавали ему этот вопрос. У нас принято обсуждать каждую процедуру, чтобы установить, насколько она необходима. Но он не пожелал распространяться на эту тему. А заставить его мы не могли.

Хелен поняла, что больше ей из главврача не выжать, и решила переходить к главному. Она жестом указала на личное дело.

– Я могу взглянуть?

Он протянул ей папку. Хелен прочитала имя и почувствовала дурноту. Фотография молодого, полного жизни и надежд парня подтвердила ее худшие опасения.

И эта ниточка привела к ней. Как и все предыдущие.

Она умерла. Должна была умереть. Кислорода здесь не хватило бы и мухе, не говоря уж о человеке. Жизнь понемногу вытекала из нее, и она с трудом сознавала, что происходит вокруг. Со всех сторон ее окружала непроглядная тьма. Было невыносимо жарко. И нечем дышать. И все-таки Ханна понимала, что еще жива. Смерть, желанная смерть стала бы избавлением от медленной пытки, от бесконечной муки, в которую превратилось ее существование. В нем не осталось ничего человеческого – только животная боль и страдание. Когда она в последний раз слышала Сэнди? Ханна уже не помнила. Боже милостивый, какой же здесь будет смрад, если он умер… Разлагающиеся экскременты – это одно, а гниющий труп… Останься у нее в теле хоть немного влаги, она бы сейчас заплакала. Но плакать давно было нечем. Она просто лежала, молча призывая смерть.

И вдруг…

В глаза ударил слепящий свет. Она взвыла от боли – казалось, лазерный луч пробил ей мозг – и закрыла лицо руками. Тело внезапно обдало блаженным потоком ледяного воздуха. Она с наслаждением вдохнула.

Ее куда-то тащили. Не сразу, но она это поняла. Кто-то, плотно, как в тиски, зажав ей руки, протащил ее по полу и выволок на свет. Неужели спасена? Может, это Грейс?

Она ударилась обо что-то твердое и вскрикнула. Ее приподняли. Каким-то шестым чувством она угадала: это не спасатели. Державшие ее руки разжались, она с глухим стуком упала на какую-то твердую поверхность и робко приоткрыла глаза.

Свет по-прежнему резал глаза, но теперь на лицо Ханны падала тень, и она смогла сквозь прищуренные веки немного осмотреться. Она, беспомощная, лежала, скрючившись, в багажнике машины.

– Привет, Ханна. Не ждала меня?

Голос Кэтрин – ее мучительницы и тюремщицы.

– А следовало бы. Я не садистка, поэтому решила тебя отпустить.

Микери пыталась вникнуть в смысл услышанного, но он от нее ускользал.

– Только ты должна кое-что для меня сделать.

Кажется, Ханна ее поняла. Она уже знала, что сделает для Кэтрин все, о чем та попросит. Жажда жизни забила в ней все остальные мысли и чувства.

Машина тронулась. Ханна поймала себя на том, что улыбается. Что-то произошло. Что именно? Какая разница? Ее выпустили из чистилища. За это она заплатит любую – любую! – цену.

Ей даже в голову не пришло поинтересоваться, что там с Сэнди. Он для нее больше не существовал.

Сколько еще им терпеть это издевательство? Микери и Мортен стали пятой похищенной парой, а убийца до сих пор не допустила ни одной ошибки. Сандерсон, Граундс и Макэндрю координировали действия группы, проводившей опрос населения соседних домов в надежде отыскать свидетелей похищения. Уиттакер выделил дополнительные подразделения, но все их усилия ни к чему не привели. Чарли и Бриджес целый день вместе с группой криминалистов работали в доме Мортенов, но и здесь не обнаружили ни одной улики. Судя по всему, троица пила шампанское – два бокала, в содержимое которых было подмешано снотворное, валялись на полу, но третий бокал и бутылка исчезли. Отвечая на сердитый звонок Уиттакера, Чарли пришлось признать, что результатов на данный момент нет. Организовать похищение из дома жертвы – на это требовалась немалая дерзость. Правда, Сэнди не скрывал, что его жена уехала к родственникам за границу. Неужели убийца действительно неуловима? По всему выходило, что так оно и есть. В доме Мортенов царила характерная атмосфера напряженной деловитости: хлопотали криминалисты, между ними сновали полицейские, а в дальнем углу сидела жена Сэнди, Шейла – она отказалась покинуть дом и на время перебраться к друзьям, словно таила в глубине души надежду, что ее присутствие в родных стенах поможет вернуть мужа целым и невредимым. Чарли знала, что не поможет, но, разумеется, не стала делиться с несчастной женщиной своими мыслями. Сэнди вернется либо в пластиковом мешке, либо в виде тени себя прежнего – заикающимся, насмерть перепуганным подобием человеческого существа. К горлу подкатила тошнота, и Чарли опрометью выбежала на улицу.

Едва она успела отойти в сторонку, как ее вывернуло. Прощай, завтрак. Ее с утра мутило, как, впрочем, практически каждый день. Странно, что приход в этот мир новой жизни начинается со сплошных неприятностей. Они со Стивом так долго ждали ребенка, но теперь Чарли переполняли сомнения. Имеет ли она право приводить ребенка сюда? Когда вокруг столько жестокости, бессердечия и зла? Чарли не успела додумать эту мрачную мысль – желудок свело очередным спазмом.

Она уже немного отдышалась, когда у нее громко и настойчиво зазвонил мобильник.

– Шарлин Брукс, – торопливо ответила Чарли.

– Помогите…

– Кто это?

Долгое молчание, вдох и, наконец, слабый голос:

– Это… Ханна Микери.

От неожиданности Чарли резко выпрямилась. Голос действительно похож. Возможно ли это?

– Где вы, Ханна?

– Рядом со столовой пожарной части, на Саттон-стрит. Пожалуйста, приезжайте! Поскорее!

И она отключилась.

Спустя пару минут Чарли уже мчалась по указанному адресу. Туда же направлялись Бриджес, Сандерсон и Граундс; за ними следовал отряд спецназа. Все понимали, что это может быть западня. Но Чарли, забыв про свою беременность, была готова рискнуть. Поблизости от Саттон-стрит на всех машинах отключили мигалки и сирены. Спецназ, как заведено, двинулся в обход квартала, чтобы держать ситуацию под контролем и в случае необходимости вмешаться.

Микери едва стояла на ногах. Измятое ярко-красное пальто, на голове – колтун спутанных волос; лицо смертельно бледное. Чарли с трудом ее узнала. Быстро оглядевшись по сторонам, нет ли опасности, она бросилась к Ханне. Чем ближе она подходила, тем сильнее становилось ощущение опасности. В мозгу на миг вспыхнул образ будущего малыша… Да что же это с ней? Надо собраться.

Микери упала ей на руки. Чарли подхватила женщину и внимательно к ней присмотрелась. Состояние Ханны ее ужаснуло. Через что же ей пришлось пройти?

Чарли вызвала «скорую». Пока ждали машину, попыталась хоть что-нибудь вытянуть из Микери, но та не ответила ни на один вопрос. У Чарли сложилось впечатление, что жертва похищения получила инструкции, отступать от которых не намерена. От ее былой самоуверенности не осталось и следа.

– Грейс. – Это было единственное слово, произнесенное Микери.

– Простите?

– Я буду говорить только с Хелен Грейс.

На этом их беседа закончилась.

Хелен заперла за собой дверь, перед тем выключив телефон. Формально во время важного расследования старший офицер не имел права обрывать контакт с подчиненной группой, но Хелен чувствовала потребность хоть немного побыть одной. Как следует подумать.

Она взяла в отделе кадров свое личное дело и теперь перелистывала его, попутно просматривая на экране компьютера архивные материалы из газеты «Саутгемптон ивнинг ньюс» и журнала гемпширской полиции «Фронтлайн». Хелен искала недостающее звено – ключ, который позволит убедиться, что убийца избрала своей мишенью именно ее, Хелен Грейс.

Сомнения в том, что в выборе жертв убийца ориентируется на прошлые профессиональные успехи Хелен, уже отпали. Она спасла Джеймса Хоукера (позднее взявшего себе имя Бена Холланда) от неминуемой смерти, обезвредив его потерявшего разум отца. Но убийца позаботилась о том, чтобы лишить Джеймса, он же Бен, счастливой жизни. Анну и Мари спасла от малолетних поджигателей – убийца не пощадила и их. Мартина родилась Мэтти Армстронгом, который занимался мужской проституцией в Брайтоне, когда в его жизни случилось ужасное. Несколько мужчин обманом затащили парня в подвал, где по очереди насиловали; Хелен с напарником случайно услышали его крики, ворвались в подвал, выбив дверь, и положили конец издевательствам. И снова убийца добралась до спасенной Хелен жертвы преступления. Как в эту схему вписывалась Микери? Возможно, ей была отведена своего рода вспомогательная роль некоего раздражителя, способного поддразнить Хелен. Оставались еще Эми и Сэм. Они пока что олицетворяли недостающее звено в цепочке. Как молодые люди связаны с Хелен? Почему попали в поле зрения убийцы?