Игры викингов - Александр Мазин

Что же всё-таки с ним приключилось?

– Много я народу порубил? – спросил Санёк.

– Не очень, – ответил Дахи. – Двух, может трех. Как у тебя пена изо рта пошла, так все от тебя шарахнулись: и ливы, и наши. Дурных нет – на оборотня лезть. Да и кому ты нужен? Хрогнир и ихний, как его… Скалмантас, наконец-то сошлись. Ну и Хрогнир, ясное дело, его убил.

– А я вот не смог, – пробормотал Санёк. – И он убил Сигара.

И Санёк снова, как въяве, увидел татушку: мертвого лиса и надпись: «Сергей Сигар. Второй уровень».

Как это получилось? Что он такого сделал, Сергей? Вряд ли его подняли лишь потому, что он был убит в бою? Может, за мужество, с которым умирал?

Хотя какое там особое мужество. Истекал кровью и бредил…

«Сергей Сигар. Второй уровень». Санёк посмотрел на свою татушку. Ничего не изменилось. Сфинкс спал. Что ж. Жалко Сергея, но с его смертью, в отличие от Серёги Кожина, всё понятно. Или – не совсем?

Саньку вспомнился серебряный проблеск и ощущение увязшего в загустевшем воздухе клинка…

Пожалуй, нет. Пожалуй, и тут не все по-честному.

Добраться бы до тех, кто это делает… Добраться и вышибить мозги из башки!

Ярость вспыхнула и угасла.

Жизнь продолжается. Игра продолжается. Стратегия. Он не знает ее целей, законов и правил. Лишь то, что сообщили ему другие игроки. Но он – разберется. Главное – играть. И выигрывать.

«Я – химера, – подумал Санёк. – Если мне сказали правду: я привлекаю удачу. И опасность – тоже». Что ж… Зато скучно не будет.

Вот тут Санёк ошибся. Было скучно. И трудно. Полтора десятка гребцов – на большущий и вдобавок перегруженный драккар.

– Да убережет нас Ньёрд от бури, – сказал Кетильфаст, когда на пятый день после битвы крепчающий ветер наполнил парус, и усталые викинги смогли наконец-то передохнуть.

Кормчий принял опасное решение: идти не вдоль берегов, а по открытому морю. Ориентировался по солнцу, теням и звездам. И еще – по чутью.

Санёк смутно помнил, что ширина Балтийского моря – километров триста – четыреста. Не так уж далеко для драккара, который без проблем делал три-четыре узла даже с такой убогой командой, как сейчас. А уж с полным парусом – раза в два быстрее. Хорошо шел «Слейпир». Пенные усы уходили далеко за корму, но качало умеренно. Кетильфаст был изумительным кормчим. Время от времени его сменял ярл, реже – Келль или Грейпюр. Этот между волн не вписывался, и «Слейпнир» сразу начинал скакать и прыгать, будто настоящий конь. Викинги ругались. Грейпюр ржал.

Санёк бы сам охотно порулил, но ему не предлагали, а попросить – стеснялся.

Кетильфаст с опаской изучал горизонт. Вероятность непогоды была велика. Небо затянуло тучами, и кормчему, чтобы определить местонахождение солнца, приходилось использовать диковинный прибор: заделанный в хитрую деревянную рамку мутноватый кристалл.

– Если ветер усилится, парус придется убрать, – сказал кормчий ярлу. – Порвет, как тряпку. На одной мачте пойдем. И еще: часть груза придется отдать Эгиру.

«То есть – выкинуть в море», – сообразил Санёк, вспомнив, кто таков – великан Эгир. Представления о здешней мифологии, загруженные в его ум мастером знаний, оказались нелишними.

Ночью ветер не стих. Но, что особенно радовало, и не усилился.

Палуба раскачивалась, волны глухо били в борта, вода пела под днищем. Санёк устроился между скамей, завернулся в толстый войлочный плащ и отлично выспался.

Разбудило его солнце. Небо очистилось, ветер немного ослабел, но по-прежнему туго наполнял парус. У кормила стоял Хрогнир, а Кетильфаст завтракал вяленой рыбой и ржаной лепешкой, которую окунал в чашку с пивом.

Желудок Санька немедленно напомнил о себе. Потерпи, велел ему хозяин.

Ага. Погода явно улучшилась. Санёк вспрыгнул на борт и помочился в синюю убегающую воду. Потом поплевал на ладони и полез на мачту: глянуть, не показалась ли земля. Не показалась. Ну ладно, хоть размялся.

– Иди сюда! – окликнул Санька Дахи, протягивая ему лепешку и кусок рыбины.

– Чего орешь? – рыкнул на Дахи Грейпюр. – Разбудил меня, пес словенский!

Дахи не обратил на возглас внимания, а вот Санёк не удержался:

– Сам ты пес, Крикун!

– Что сказал?! – Грейпюр вскочил с невероятной быстротой, навис над Саньком: – Я – пес?!

– Крикун, уймись! – гаркнул Кетильфаст. – Мы в море, не забыл?

– Не забыл, – успокаиваясь, проворчал Грейпюр. И негромко, только для Санька, процедил злобно: – Но мы не всегда будем в море, словенский щенок, возомнивший себя ульфхеднаром! И я отучу тебя от дерзости. Навсегда отучу!

– Рискни здоровьем! – усмехнулся Санёк, сам удивляясь собственной отваге.

– Зря ты его так, – огорченно проговорил Дахи по-русски. – Он не забудет. И было б с чего ругаться. У нашего рода пес – зверь уважаемый.

– Да пес с этим Крикуном, – беспечно отозвался Санёк. – Не боюсь я его! – и впился зубами в вяленую рыбину.

Приврал, конечно. Опасался он Грейпюра. Очень. Крикун мог разделать Санька, как Бог – черепаху. И, учитывая палаческие наклонности – именно разделать. На части. Но, как говорил покойный Сергей: будем решать проблемы по мере из возникновения. И нынешняя задача – добраться до суши. А там – разберемся.

Они добрались. И более того, Кетильфаст вел судно почти идеально. Здоровенный кусок срезали. И всех проблемных мест избежали.

Но всё равно нарвались. Считай, у самого дома.

Глава двадцать первая

Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Харальд-конунг

Четыре больших драккара. У самого мелкого на десяток румов больше, чем на «Слейпнире». Появились из-за мыса и двинулись прямо к ним. – Харальд-конунг! – мгновенно опознал корабли ярл. – Беда!

Санёк не понял, почему – беда. Насколько он знал, конунг – это, типа, «закон и порядок».

– Что он здесь делает? – заорал Грейпюр. – Это не его земля!

– Скоро ты у него самого спросишь, – ехидно отозвался Лысина.

– А я и так могу сказать, что он тут делает: нас ждет! – заявил Келль. – Зря мы страндхуг на его землях брали.

– А зачем он на нас своих волкоголовых натравил? – возмутился Грейпюр.

– Что будем делать, ярл? – спросил Кетильфаст. – Ложимся в дрейф и ждем своей судьбы?

– Лично я ждать не буду! – крикнул Грейпюр. – Я буду драться!

– Думаешь, он нас убьет, ярл? – спросил Келль.

– Если он решил нас ограбить, то в живых точно не оставит, – спокойно произнес Хрогнир. – Подумай сам: если ярлы узнают, что конунг меня ограбил, да за такую малость, как страндхуг, а перед этим еще и наслал на меня волков Одина, то что они сделают?