Последний из нас - Игорь Ветошкин

— Нет, не надо, не сейчас, — настойчиво зашептал парень.

— А когда? Если есть шанс, то вот он! Фортуна улыбается только смелым! — уже с диким рёвом Антон кинулся к решётке.

Он схватил опешившего туземца с автоматом за лодыжку и резко затянул в яму. Второй оказался проворнее, передёрнул затвор и дал очередь в тёмный угол, где недавно таился Артём. Сейчас парень уже набросился на упавшего туземца, не давая ему воспользоваться автоматом. Антон в этот момент и подхватил спасительный «калаш», передёрнул затвор и дал длинную очередь из жерла ямы. Артём продолжал кататься в глубокой луже вместе с проворным дикарём, пока Антон с истерическим хохотом дырявил землю, не позволяя, туземцам приблизится. Но патроны в автомате не бесконечные, как и силы Артёма. Парня обезвредили, швырнув в угол умелым броском, а расправившись с одним врагом, туземец в яме бросился на второго противника, бездумно щёлкающего уже пустым автоматом. Ослабший Борис от удара ноги в спину упал, выронив автомат. В яму опустилась рука, за которую сразу ухватился туземец и ловко выбрался, захлопнув за собой решётку. С руганью и проклятьями туземцы покинули разбушевавшихся пленников.

— Антон, ты как цел? — кашляя, спросил Артём, подползая к товарищу.

Но друг, молча, повернул грозную физиономию, словно перед ним всё ещё находился туземец. От злобного взгляда Артёму стало не по себе, он медленно отполз от наливающегося яростью друга.

— Артём, ты предал меня, — словно прорычав, обратился он.

— Прости, я не смог с ним справится.

— Ты слабак, этот мир не для тебя, ты здесь не выживешь.

— Антон, успокойся, ты мне не нравишься.

— Ты не создан для жизни в этом мире, — он говорил, словно в него вселился кто — то другой, но не тот добродушный Антон, которого знал Грачёв.

Озверевший рыжебородый парень продолжал надвигаться на забившегося в угол Артёма.

— Ты мой друг, Тёма, и я не хочу, что бы ты страдал, ты должен умереть сейчас, не сопротивляйся, тебе уже незачем жить! — Антон накинулся на своего товарища, схватив его за грудки.

— Нет, не надо! — только и прохрипел Артём, когда сильная туша привалила его.

Антон дважды ударил Грачёва в живот, что бы тот не сопротивлялся, а затем схватил за горло, и стал опускать голову друга на дно глубокой лужи, прося не сопротивляться.

— Дядя, перестань, оставь его! — закричал Стёпка, пытаясь оттянуть обезумевшего убийцу, но Антон лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи.

Крупный кулак сбил мальчишку с ног, и детское тело беспомощно плюхнулось в воду, не подавая признаков к жизни. Воспользовавшись тем, что противник отвлечён, Артём со всей силы ударил в челюсть Антона. Столкнув с себя стонущую тушу, Грачёв подполз к Стёпке, откашливаясь. Парень начал трясти мальчишку за плечо, но дырявый ботинок Антона болезненно саданул по рёбрам, оттолкнув лёгкое тело.

— Остановись, Антон! — взмолился Артём, но противник и не думал останавливаться.

— Поверь, так надо, так будет лучше, тебе не придется, мучатся!

Рыжебородый сел на Грачёва, схватил его за голову, и опустил под воду. Артём не чувствовал своего тела, он будто вообще отошёл от всего. Не было этого размытого мутной водой рыжего лица, не было этой грязной проклятой ямы. Была только свобода, простор без чувств, отрешение от всего насущного. Подсознательно Артём догадывался, что сейчас появится белый тоннель, залитый ярким светом, он спокойно пройдёт по нему, и окажется… А где оказываются люди после смерти? На то у каждого своё мнение, а сейчас у Артёма и оно отсутствовало. Он просто знал, что там будет лучше. Может Антон и прав, возможно, пора покинуть этот грешный мир, встретится с любимым отцом, узнать мать. Но как же покинуть всё то, что уже есть? Оставить Наташу, оставить всё то, чего ещё не знаешь? «Ведь, я так мало пожил, Боже, зачем ты меня сейчас зовёшь? Я хочу жить! Позволь!». В здравом уме Артём подумал бы что ослышался, но сейчас он не думал, он был с Богом, и уверен, что слышал его слова. Мягкий, приятный голос, ласково проникал в подсознание: «Живи, сын мой».

Воздух с шипением ворвался в лёгкие, рука, в которой оказался тяжёлый и острый камень, сама нашла цель, и грозное орудие врезалось в висок убийцы. Антон с визгом отскочил в стороны, хватаясь за висок. Через его грязные пальцы струилась алая кровь. Грачёв зашёлся кашлем, из его рта хлынул мутный поток. Парня ещё долго тошнило, кружилась голова, молоточки стучали в висках, но главное воодушевляло: он жив.

— Артём, прости, я не хотел… Я не знаю, как… Правда… Прости… — застонал Антон приходя в себя, сейчас в сумерках различит его лицо было трудно, но угрозы оно уже не представляло.

Артём не знал, простить ли друга, самое удивительное, что особого зла он на безумца не держал. Грачёв даже сам понимал психологию породившую поступок товарища. У бедолаги от безысходности ум пошатнулся, и в это не было ничего противоестественного.

— Эй, петухи! — раздался противный насмешливый голос сверху.

Над решёткой стояли туземцы, на этот раз пятеро.

— На выход, развеетесь!

Крышка откинулась и в яму спустилась верёвка. Артёму всё это, естественно не нравилось, но делать нечего, надо лезть. По пути Грачёв присел рядом с очнувшимся Стёпкой, положил свою руку ему на плечо.

— Ты держись, слышишь? Держись, родной, ты справишься, — почему — то Артёму показалось, что это его последние слова, и мальчишку он больше не увидит.

Антон уже смиренно залезал по спущенному канату.

— Эй, тебе особое приглашение надо? — крикнул кто — то из туземцев.

Артем, ругнувшись про себя, покорно ухватился за верёвку. Когда парень оказался наверху, решётку захлопнули, и закрыли на замок.

— Шагай, мясо! — велел туземец, демонстративно передёрнув затвор, чтобы не было даже мысли о бегстве.

Один пошел впереди, двое других по сторонам и чуть позади, взяв Грачёва с Антоном в треугольник. Товарищ то и дело бросал виноватые взгляды на Артёма, похоже и вправду нашло на него что — то, видно, что не со зла. Хотя, может и силу почувствовал. Но Грачёва занимал совсем другой вопрос, он буквально молился, что бы свихнувшийся друг, не бросился бежать через всё поле. Но, слава Богу, Антон оказался благоразумнее, и смиренно топал.

На удивление Грачёва, людей на улицах было не больше чем обычно, значит не праздник, тогда зачем их ведут, как домашних животных на убой? Пленников провели через злосчастную площадь, и остановили перед довольно большим и крепким домиком. Он был деревянным, оббитым железными волнистыми листами. Окна было два, но все сейчас были закрыты, наподобие корабельных портов. Плоская крыша имела лишь небольшой угол, а в середине была дыра, над которой на высоте около полуметра, возвышался треугольный навес.