Последнее плавание адмирала - Честертон Гилберт Кийт

– Нет, – возразила Эльма. – С чего бы это вдруг?

У Риджа было больше причин задать данный вопрос. Вместо этого он неторопливо и со значением спросил:

– А как много знала Сели?

Его удар достиг цели. Эльма побледнела, затем покраснела, после чего посмотрела на мужа. Холланд сразу пришел ей на выручку. Его слова удивили Риджа. Он не стал бушевать или пытаться закончить разговор, а лишь заметил:

– Вот ведь интересно, инспектор, что вы спросили. Я сам задал такой же вопрос жене менее часа назад. Также считал, что она могла бы предоставить нам информацию о смерти адмирала. Однако моя жена была твердо уверена, что той ничего не известно.

– А откуда бы ей знать? – усмехнулась Эльма.

Ридж взглянул на них. Он прекрасно знал, что миссис Холланд не говорила ничего подобного, по крайней мере, тогда. Он сомневался, верно ли он поступил. Своей попыткой напугать и выудить у них информацию он «засветился» перед этой парочкой в том, что подслушал их разговор, пока они ждали. И Холланд, конечно, видел, как инспектор выходил из кустов. Они не знали наверняка, что он также не мог их слышать, пока Эльма лежала в гамаке. И все же Холланд не испугался. Он мягко принял «подачу» Риджа, успокоил жену и выдал замечательный по своей неопределенности ответ. Инспектору пришлось утешаться фактом, что Эльма на мгновение утратила самообладание. Эти двое должны что-то знать. Однако Ридж понимал, что не было надежды выведать это у них прямыми вопросами.

– А теперь скажите мне, сэр, что именно произошло, когда вы вошли в дом? Вы заметили приоткрытую входную дверь и последовали внутрь за женой?

Холланд слегка улыбнулся.

– Да, как вы сами это видели из-за лавровых деревьев, инспектор. Кстати, у вас не было предчувствия, что должно произойти нечто подобное? Поскольку, если да…

– У меня не было предчувствия, сэр. А теперь извольте изложить факты.

– Ну, я прошел за женой в зал. Мы думали, что Сели… миссис Маунт… уже приехала, поскольку дверь была приоткрыта. Сначала заглянули в гостиную, затем в столовую. Когда находились в столовой, которая соседствует с кабинетом, услышали крик…

– Жуткий крик, – с содроганием добавила миссис Холланд.

– Да, жуткий. В жизни не слышал ничего такого, что повергло бы… в ужас. Словно зверь кричал. Я рванулся из столовой в кабинет, но прежде чем попал туда, услышал глухой стук, скорее всего вызванный ее падением. И вот там она лежала, на ковре, а из нее хлестала кровь.

– О-о-о-й-й-й, – затряслась Эльма.

– Благодарю вас, сэр. А вы, миссис Холланд? Это совпадает с вашими впечатлениями?

– Да. Возможно, мне следовало бы сказать, что мы услышали, как она упала, до того, как мой муж шевельнулся, но я не уверена.

– Но вам кажется, что нет, сэр?

Холланд задумался.

– По-моему, мы не шевелились несколько секунд. Как бы замерли, понимаете ли. Да, вероятно, мы услышали стук до того, как я двинулся. Но в любом случае, пауза не могла длиться более секунды.

– А потом вы вбежали в кабинет вслед за мужем, миссис Холланд?

– Да. – Эльма запнулась. – И увидела… увидела… – Она закрыла лицо руками и содрогнулась от рыданий.

Холланд вскочил.

– Инспектор, – воскликнул он, – уходите!

Что Ридж и сделал. В любом случае, он не надеялся узнать что-либо еще.

– Разумеется, это самоубийство, – пробурчал старший инспектор. – Доктор говорит, что нажатие на кинжал произошло еще при жизни, на нем только ее отпечатки. Холланды находились в нескольких метрах от комнаты, когда она это сделала, и действительно слышали, как она упала. Ридж держал под контролем входную дверь, а задняя оставалась закрытой на засов изнутри. Когда он осматривал дом, там никого не было. Что же это еще, если не самоубийство?

Ридж промолчал, но его щеки покраснели.

– Вы не согласны? – обратился к нему начальник полиции.

– Нет, сэр. Станет ли женщина, собирающаяся покончить с собой, заниматься перед этим поеданием слив? Как-то это неестественно.

– Значит, вы утверждаете, что ее убил Холланд? – резко бросил старший инспектор. – Больше ведь некому.

– Нет, сэр.

Разговор происходил на следующее утро во время проводившегося в полицейском участке Уинмута совещания. Вероятность смерти миссис Маунт вследствие самоубийства или убийства обсуждали уже, по крайней мере, полчаса, но к решению пока не пришли. Старший инспектор всецело выступал за самоубийство, и начальнику полиции пришлось признать, что логика на его стороне. Инспектор Ридж упрямо держался версии об убийстве, и когда от него требовали предъявить доказательства, отвечал что-то насчет «естественности» или «неестественности» действий, напирая при этом на «чутье». Неудивительно, что старший инспектор недовольно ворчал. Майор Твайфитт благородно придерживался первейшей обязанности начальника полиции, а именно – сохранению равновесия между двумя конфликтующими подчиненными, однако не знал, как долго сумеет поддерживать его.

Наконец он решил сменить тему обсуждения:

– Ну, разумеется, Ридж, если уверены в своей правоте, то вам остается лишь собрать доказательства в пользу вашей версии. В противном случае можем это оставить на усмотрение следователя. Теперь к убийству адмирала Пинестона. Вчера вечером вы сказали, что покойная опознана как Сели Бланк, горничная, что четко связывает дом викария с трагедией, как вы изначально и предполагали. Вы также рассказали нам о находке Хемпстеда в ванной в Рэндел-Крофте. Итак, у вас есть какие-нибудь мысли относительно того, куда все это нас приведет?

– Да, сэр, – мрачно ответил инспектор. – У меня есть прекрасная мысль.

– Какая же?

– Если не возражаете, сэр, я бы ее не высказывал, пока не соберу дополнительные доказательства, – ответил Ридж, поглядывая на старшего инспектора.

– Да-да, конечно. Пока вы работаете по четким версиям. Ну а старший инспектор получил подробности из Адмиралтейства касательно того происшествия в Гонконге. Инспектор, изложите Риджу факты.

Старший инспектор Хоксуорт вынул из нагрудного кармана свернутый лист бумаги, развернул его и лишенным эмоций голосом зачитал:

– «Капитан Пинестон был замешан в позорном происшествии в Гонконге в 1911 году. По его собственному признанию, он последовал за девушкой, с которой плохо обошелся китаец, в притон, пользовавшийся дурной репутацией. После этого заявил, что больше ничего не помнит. Его, однако, видели в сильной степени опьянения поющим и танцующим в компании матросов как британского, так и иного происхождения, а также китайских кули. На следующее утро Пинестона, все еще находившегося под влиянием алкоголя и опиума, перенесли на борт подчиненные, опознавшие его предыдущим вечером. Принимая во внимание его послужной список, капитану Пинестону разрешили добровольно подать в отставку вместо того, чтобы предстать перед военным трибуналом. В начале боевых действий с Германией Пинестон добровольно вызвался служить в любой должности и ввиду чрезвычайных обстоятельств был временно восстановлен в чине капитана. На войне он неоднократно отличался в боевых действиях, и поэтому со стороны Адмиралтейства заслуживающий сожаления инцидент в Гонконге был исключен из его послужного списка. Однако Пинестон в присутствии нескольких старших офицеров высказывал свое неудовольствие разрешением этого дела и подозрения касательно того, что за ним кроется нечто большее, что когда-либо предавалось огласке. Он также заявлял о намерении посвятить свое время в отставке раскрытию истинных причин и обстоятельств дела. Однако Адмиралтейству неизвестно, имелись ли на сей счет основания, свидетельства или доказательства».

– Понятно, – кивнул Ридж. – Последовал за девушкой? Это разъясняет один пункт, не так ли, сэр? Папка «Х»!

– Вы хотите сказать, что в папке «Х» содержались собранные им свидетельства в пользу того, что инцидент был подстроен? – уточнил начальник полиции. – Да, мы приходим к подобному выводу.

– И это дает вам кое-что еще, Ридж, – добавил Хоксуорт. – Мотив. Бумаги исчезли из папки, так ведь? Очевидно, их забрал сам убийца после преступления. Иными словами, адмирал оказался прав. Он собрал доказательства, которые означали втягивание в дело кого-то, кто не хотел быть втянутым. Значит, адмирала убрали, чтобы он не проболтался. Убийца тот, кто находился в Гонконге в 1911 году.