Грех и немножко нежно - Анна Данилова

— Пономарев… — едва дыша, прошептала Кира на ухо Лангу. Тот кивнул головой. — Они убили кого-то, Юра…

— Мы в клубе, у Жоржа, — прошептал Ланг и приложил указательный палец к своим губам. Кира кивнула.

— Что будет? Пропал человек — и все!

— Жоржа в городе каждая собака знает! Куда ты его зароешь?

— Лесов кругом полно! Утопить можно, в речке или на озере… Камень на шею и — бульк!

— Ты скотина, Толик, животное! Пока он был жив, мог еще что-то рассказать, а сейчас это просто труп, понимаешь? Ты лупил его, словно это огромная боксерская груша! Он и так бы нам все рассказал…

— Валить надо, Коля.

— А его куда деть?

— В подвал. Здесь подвал есть.

Ланг и Кира не помнили, как снова оказались в подземелье. Подвал, о котором шла речь, и был тем самым помещением, где они только что находились.

— Так, может, они знают и о тоннеле? — отряхиваясь, сказала Кира.

Над их головами раздавались звуки, голоса, и вот, когда все стихло и они услышали, как стукнула крышка люка, Ланг приподнял крышку выхода в подвал и увидел прямо перед собой окровавленное лицо Жоржа Маковского с вытекшим глазом и порванной ноздрей сломанного носа…

Спустя два часа новоиспеченные супруги, сидя в ванне с горячей водой, друг напротив друга, пили шампанское и строили планы.

— …Да я ему только намекну, что знаю, кто убил Жоржа, он сам выложит мне столько, сколько я потребую… — говорил распаренный, с побелевшим кончиком носа Ланг, облизывая запотевший хрустальный бокал.

— С Пономарева можно взять тысяч двадцать евро, у него есть, — с сознанием дела вторила преданная ему Кира. — Видел, на каком «Мерседесе» ездит?! А Толик этот, как мне кажется, служит в полиции… Что-то голос знакомый… Вот его лучше не трогать…

— Что, страшно? — захихикал Ланг.

— Страшно.

— Теперь поняла, за что пристрелили Машу?

— Понимаю…

— Да ничего ты, женщина, не понимаешь! — усмехнулся Ланг. — Она не то что клад нашла, она нашла куда больше… Она нашла людей, которые и есть настоящие сокровища! Она узнала их тайны и шантажировала… понятно? Вот как мы сейчас собираемся с тобой… И это мы прошлись только по одному тоннелю, а ты видела, сколько там разных ответвлений? Перекрестков?

— Ремонт сделаем… — мечтательно закатив глаза к заплесневевшему потолку ванной комнаты, сказала Кира.

— Дура ты, Кира, дом купим! Неси шампанское!

32. Лиза Каплер, Вера, Сергей

— Сережа? Ты?

Лиза Каплер в длинном шелковом халате изумрудного цвета несколько секунд стояла с раскрытым ртом, держа в пальцах зажженную сигарету, все еще не веря своим глазам. Чтобы вот так, средь бела дня, без звонка, без предупреждения и без видимой причины к ней заявился ее зять, в это действительно было трудно поверить. Особенно учитывая их сложные отношения.

— Я пройду, Лиза?

Он называл ее по имени — Лиза, как она сама того желала.

— Ну проходи. Надеюсь, с Верочкой все в порядке?

— Да, с ней все в порядке.

Она сделала в воздухе широкий жест, приглашая его войти в гостиную.

— Выпить хочешь?

— Да, хочу.

— Что ж, уже кое-что… Виски?

— Водка холодная найдется?

— А селедки не хочется?

— Хочется.

— Ну ладно… Я как раз вчера купила норвежскую сельдь… Подожди немного… я приготовлю…

Она быстро накрыла на стол, сказалась привычка. На кухонном столе появились запотевшая бутылка водки, хрустальные рюмки, блюдо с аккуратно нарезанными кусочками сельди с луком, вареными яйцами и черным хлебом.

Сергей Манвайлер достал пистолет и положил на стол.

— Лиза, прошу, убейте меня. Я сам не смог… — сказал он и тотчас опрокинул в себя рюмку водки.

— Ты …нулся? — матом, неожиданно даже для себя, выругалась Лиза. — Заболел? Что случилось? У тебя рак? Ну, говори же! Или все же… Вера? Что с ней?

— С ней все хорошо. Она пошла в аптеку за лекарствами для меня.

— Сергей, я слушаю! Что это за спектакль с пистолетом?!

— Я пришел сюда, потому что знаю — ты ненавидишь меня больше всех на свете!

— Ну, может, я и действительно ненавижу тебя за то, что ты превратил жизнь моей дочери в настоящий ад, но не до такой же степени, чтобы стрелять в тебя! Может, ты мне все-таки объяснишь, что случилось?

— О каком аде идет речь?

— Да она всегда одна, совсем одна! У вас нет семьи, детей… Ты внушил ей мысль, что она великая художница, и она — рада стараться! Между тем основным предназначением женщины является материнство!

— Я — гей.

Он замер, наблюдая за ее реакцией. Потом взглядом указал на пистолет.

Лиза расширенными от ужаса глазами смотрела на своего зятя. Ее мозг отказывался воспринимать его слова.

— Много лет я жил с одним молодым человеком. И любил его без памяти. Но мне для моей карьеры и для того, чтобы скрыть этот факт, нужен был крепкий брак. Я выбрал красавицу Верочку.

— Какая же ты скотина… Педераст…

— Я предупредил ее, что у меня была травма и я не могу исполнять супружеские обязанности. Я обманул ее, но Вера так меня любила, что согласилась выйти за меня, несмотря на это так называемое увечье.

Лиза открыла рот, чтобы произнести слово, которое она никогда прежде не произносила, но не успела.

— Я познакомил ее с Питером, зная, что он влюблен в нее. Они любовники вот уже несколько лет!

— Какая же ты мразь… — По щекам Лизы потекли слезы. Она схватила рюмку, плеснула себе водки и выпила до дна.

— Нас все это устраивало. Я зарабатывал деньги, предлагал ей их, но она к тому времени уже научилась зарабатывать сама… И тогда я все свои деньги начал тратить сначала на ресторан в Зульштате, вы знаете… А потом — на Сашу. На моего Сашу. Больше того, неделю тому назад я подарил ему «Манвайлер».

— Что? — прошептала, давясь слезами Лиза. — Ты, педераст, подарил другому педерасту свой ресторан? Или я что-то не так поняла?

— А до этого я купил ему квартиру в областном центре, в новом доме. И машину. И перстень с брильянтом, старинный… И арендовал ему мастерскую площадью в двести метров и сроком на пятнадцать лет! Вот куда уходили все мои деньги…

Он взял пистолет и вложил в руку тещи.

— Теперь-то вы понимаете, что я недостоин жить? Вам надо только нажать на спусковой крючок!

И вдруг она улыбнулась, показывая ряд белоснежных искусственных зубов. Истерично расхохоталась.

— Ты все это придумал… Зачем тебе все это, Сереженька?

— Несколько дней тому назад ночью, когда мы были с Сашей в спальне, в постели, дверь отворилась, и на пороге появилась женщина.

— О боже, Вера?

— Нет, не Вера. А совершенно чужой человек, даже не женщина, а совсем молоденькая девушка. Я никогда ее прежде не видел. Ресторан был закрыт. Все двери заперты. Я тщательно следил за тем, чтобы нас с Сашей никто не увидел… И я до сих пор не знаю, как она проникла в дом, в мой ресторан и уж тем более в мою спальню… Но она увидела нас. И потребовала денег за свое молчание. И я дал ей деньги.

Лиза теперь уже слушала молча, глотая информацию как крепкий алкоголь.

Сергей выпил еще водки.

— Она пришла ко мне вчера утром, как мы и договаривались, и я дал ей двадцать тысяч евро.

— Сволочь, — сказала сухо Лиза, достала сигарету и судорожными движениями раскурила ее.

— Но шантаж — это обоюдоострая вещь. Жаль, что она этого не понимала. Я не мог допустить, чтобы про нас с Сашей стало известно кому бы то ни было. Особенно Вере. Я пошел следом за этой девицей и пристрелил ее прямо в подъезде дома, куда она зашла… Ну и забрал свои деньги, конечно.

— И?.. — теперь уже Лиза выглядела заинтригованной. — Тебя ищут?

— Не думаю. Во всяком случае, в связи с этой историей. Но есть и другая. Саша сразу после того, как я отписал ему свой ресторан, бросил меня. У него появился новый друг. Из Москвы. Мне эти твари предложили исчезнуть из Зульштата.

— Говорю же — педерасты… — в голосе Лизы прозвучали сочувствующие нотки.

— Я зарезал его. Сашу. Прошлой ночью. Потом поднялся к себе, и тут ко мне пришла еще одна женщина…

— Ты снишься мне, что ли, Сережа? — слабая улыбка заиграла на бледных губах Лизы. — Так не бывает.

— Бывает. Женщину зовут Ида. Роскошная баба, просто шампанское!

Лиза ухмыльнулась. Вот теперь и она была в теме! Ида Зийбель, как же! История из первых рук!

— Она пришла, по всей вероятности, чтобы выразить мне свою симпатию… Это было поздно вечером… Она и сама не поняла, что обеспечила мне алиби. И поначалу я даже обрадовался, я сделал все, чтобы задержать ее в своей комнате подольше… Но сейчас, когда все кончено и я понимаю, что все это уже не имеет никакого смысла, что мне не отмыться…

— Что было дальше? Ты вызвал полицию? Ведь в твоем ресторане — труп! Тебя ищут?

— Все знали, что Саша — мой друг, а поэтому его смерть — удар для меня. Я разыграл сердечный приступ, позвонил Вере, и она приехала за мной и привезла меня домой. Она очень настаивала на том, чтобы вызвать «Скорую», но я сказал ей, что меня отпустило, что все в порядке… Она пошла в аптеку, как я уже сказал, а сам я приехал сюда, к вам… Вот, пожалуйста, пристрелите меня.