В лабиринте миров - Татьяна Любушкина

Я так давно не слышала звуков своего голоса, что сама удивилась. Утёс тоже удивился, и его враждебность сменилась сдержанным любопытством. Я не пыталась наладить с ним отношения. Ещё чего! Старый истукан бесится от многовековой скуки, я для него просто подарок, нежданное развлечение и потому всё, что я ни сделаю, он скушает и не подавится.

— Так-то лучше, — проворчала я.

Я села и прислонилась спиной к холодному камню, наблюдая, как яркий красочный день сменяет глубокая ночь.

На небе появились первые звёзды. Стремительные кометы прочертили небосвод, и яркие блики далёких планет заиграли на океанских волнах. Утёс рассказывал мне долгую историю своей жизни, а я слушала и не слышала, продолжая разглядывать звёздное небо. Снова день пришёл на смену ночи, и жаркое солнце согрело своими лучами холодные камни, а я всё продолжала сидеть, вбирая в себя и солнечный жар, и холод камня, и солёные брызги океана.

Я просидела так долго, что утёс вновь перешёл к началу своего повествования, но тут небо расступилось, звёзды стайкой хлынули в бездонное отверстие и мир зашевелился, заворочался, раздуваясь и наполняя собою безграничное пространство.

Волны внизу заволновались и помчали тонны воды к берегу, затопляя пологие берега, разбиваясь о прибрежные скалы, хороня в своих глубинах всё, что попадалось на их пути.

Мой утёс задрожал, завибрировал под натиском свирепых волн и кинул в воду огромные обломки скал. Но, что это было для взбесившихся волн! Песчинка, упавшая в бездну.

Утёс издал грозный рык, и из недр его вырвалось пламя. Огненная лава с шипением и паром взметнулась вверх так близко от меня, что я вздрогнула. Пепел, огонь, грязь и вода — всё смешалось в дикой, первобытной пляске. Обжигающий поток в мгновение проторил себе дорогу среди нагромождения скал и пролился в бушующие волны.

Грязный пар заполонил всё вокруг, затмевая свет, затрудняя дыхание. Звери выползли из своих нор, птицы покинули свои гнёзда. Все кричали, пытаясь найти себе спасение и не находили его: падали, обожженные огнём, тонули в пучинах волн.

Обезумевшая от страха мелкая тварь, похожая на облезлую кошку, бросилась мне на руки, молила о спасении. Я осторожно положила её на камни. К тому моменты они были так раскалены, что тварь взвизгнула от боли и вцепилась зубами мне в ногу. Отброшенная хлёстким ударом она отлетела и ударилась о скалу. Визг её потонул в грохоте волн и шипении огня.

Я взобралась на самую верхушку утёса, балансируя на каменной площадке, такой узкой, что мои ступни едва умещались на ней.

Ветер пытался скинуть меня вниз в бездну бушующих волн. Молнии яростно сверкали вокруг, грозя испепелить меня, расколоть на тысячу кусков, а я всё стояла на хрупком обломке скалы, не в силах отвести глаз от величественной и жестокой картины, развернувшейся передо мной, жадно вбирала в себя силу ветра и энергию огня, ловила руками солёные капли океана.

Этот мир перестал быть зародышем, веками дремлющим на задворках вселенной. Новый мир проснулся, издал первый крик и принялся стремительно расти, пробуя свои силы. Мне не было места в этом мире. Пора было уходить.

Я закрыла глаза, преломляя реальность, и руки мои коснулись влажных сырых стен.

Я стояла в пещере То, находясь ещё по эту сторону мира. Снаружи бушевала стихия, рождённая свирепым натиском волн.

Здесь тоже горела земля. Стволы вековых деревьев ломались под напором ураганного ветра. Прибрежный песок смерчем взметнулся в небо и рассыпался сухим ливнем. Горсть песка попала в пещеру и ожгла мне щёку.

Холодный дождь пришёл на смену горячему смерчу, но тот не хотел уступать и снова две стихии вступили между собой в смертельную схватку, сметая всё на своём пути.

Медлить было опасно. Я шагнула вглубь пещеры, оставляя дикие оргии растущего мира за своей спиной, и тут же споткнулась, не сдерживая изумлённого возгласа — давешняя тварь лежала на полу пещеры, тараща на меня огромные, злобные глаза.

— Ты откуда?!

Грохот снаружи заглушил мои слова.

— Откуда ты взялась?!

Тварь не ответила, тревожно наблюдая за стенами пещеры.

Меж тем стены принимали зыбкие очертания, теряли материальные свойства, уходя вместе с новым миром в неизмеримые дали.

Нельзя было терять времени.

— Оставайся, — мой голос звучал твёрдо. — Это твой мир и твоя жизнь. А я ухожу.

Тварь хрипло мяукнула и вытянула длинные острые когти. Она готова была биться за свою жизнь до конца, но что за дело мне было до её жизни?

Я перешагнула маленькое, распластанное на влажной земле тело. До выхода в Срединный мир оставался один шаг.

Тварь крадучись направилась за мной, ковыляя на трёх лапах.

— Пшла, прочь!

Земля под задними ногами твари обломилась, полетела в бесконечную пропасть. Тварь взвизгнула и вцепилась когтями передних лап в ускользающий край. Больная нога мешала ей, не давала закрепиться, да и толку в этом было бы немного.

— Убирайся!

Пещера исчезала, закрывала своё чёрное жерло, пропадая в водовороте пробуждённого мира. Я шагнула наружу в тот миг, когда её тёмные своды уже смыкались, но в последний момент отчаянный и злобный крик гибнущей твари на секунду задержал меня, и я схватила её за опалённую шкуру, выдёргивая из мрака.

Глава 17

В Лисьей пади по-прежнему непроглядная ночь. Здесь были удивительные ночи: беззвёздные, влажные. Мрак стоял такой густой, что его можно было разгребать ладонями, сминать, складывая в круглые комочки и раскидывать в разные стороны, прочерчивая глубину ночи светлыми полосками. Этим я и занималась, несколько минут, пока очередная струя света, выхваченная мною из мрака, не осветила потрясённое лицо нашего проводника — вòпла. Сколько лет прошло с тех пор, что мы расстались?

Вòпл помчался прочь, с шумом ломая кусты, а я запустила в него очередным комком мрака. Не нравились мне вòплы.

Рядом с входом в пещеру лежал юноша. Я всмотрелась в его лицо. Это был Рон. Я села рядом с ним и задумалась. Вспоминала. Рон говорил, что провёл в пещере три дня, хотя исчезал в ней всего на несколько минут… Что же, кажется, я провела в пещере гораздо больше времени.

Я тронула ладонью гладкий камень. Пещера исчезла. Чёрное отверстие, которое видели только избранные, больше не существовало. Осколок мира, затерявшийся в Лисьей пади вырвался на свободу и стал жить своей жизнью. Бедный Рон! Он так стремился получить знания, что таились в глубине перевёрнутого мира! Как же он будет разочарован поутру, когда не увидит больше пещеры То!