Родственные души - Марк Энтони

«Но…»— начала Лорана и остановилась. Ее необходимость ясно высказаться боролась с ее уважением к придворному этикету и любовью к отцу. «Почему ты не сказал?..» Она запнулась и наступила тишина. Аплодисменты внезапно смолкли, и на Башню опустилась напряженность.

«Я думала…»— снова попыталась Лорана и в отчаянии посмотрела на Таниса. — «Но мы давно помолвлены…»

Придворные, некоторые выглядевшие шокированными, другие довольными, а остальные просто зачарованные поворотом событий, начали разворачиваться, чтобы взглянуть на смущенного полуэльфа.

Тайрезиан выглядел озабоченным, но не встревоженным. Портиос сузил глаза и пристально посмотрел на Таниса. Лицо Беседующего приобрело озабоченный вид; мало что столь важно для эльфа, как честь. Лорана продолжала умоляюще следить за Танисом.

Танис внезапно моргнул, как будто испуганно. «О, нет», — сказал он так тихо, что его мог услышать только Флинт.

«Это так, Танис?»— спросил Беседующий. — «Вы двое обручились, не поставив меня в известность и не получив одобрения?»

Полуэльф окинул всех диким взглядом. Только в глазах Флинта читалось какое-то сочувствие. «Я…»— сказал он. — «Да, но… Это было давно…»

Гном придвинулся ближе и сжал локоть своего друга сильной рукой. «Соберись с мыслями, парень», — прошипел он. — «Или молчи».

Но Танис, заикаясь, продолжил: «Мы были детьми… и не серьезно. В любом случае, я так считаю».

Лорана открыла рот, затем быстро выскользнула из зала, не встречаясь взглядом ни с кем, ее тапочки застучали по полу. Тайрезиан последовал за ней.

Излишне говорить, что собрание быстро подошло к концу.

Глава 14

Последствия

«Думаю, вы сможете уладить эту небольшую… проблему, Беседующий», — учтиво произнес Тайрезиан. Он снова невозмутимо наполнил свой стакан вином из хрустального графина и рассеянно улыбнулся. Он покрутил прозрачную алую жидкость, что та засветилась, точно темный драгоценный камень, в свете заката, проникавшем сквозь стеклянные стены личного офиса Беседующего.

Солостаран устало кивнул. «Конечно, Тайрезиан. На самом деле, никакой проблемы нет». Собственный бокал Беседующего стоял нетронутым на столе перед ним и, хотя его лицо выглядело изможденным, зеленые глаза были ясными, как всегда, а плечи — прямыми и квадратными.

Танис с волнением наблюдал с позиции настолько близкой к двери, насколько можно, чтобы не выглядеть при этом пытающимся сбежать. После того, как утих хаос, последовавший за вспышкой Лораны — по большей части благодаря здравому смыслу Зеноса, уведшего из Башни возбужденную толпу придворных — Беседующий предложил организовать личную встречу во дворце. Лишь очень немногие были приглашены: Тайрезиан, конечно же, так как это напрямую его касалось; Мирал и Портиос, стоявшие рядом с Беседующим; и, наконец, Танис. Солостаран велел слугам сходить за Лораной, но те доложили, что нигде не могут найти дочь Беседующего.

Поступок Лораны сбил Таниса с толку так же, как и остальных — а может даже и сильнее. Он вздохнул и постарался не думать о спрятанном в кармане кольце. Ему казалось, что оно раскалилось добела и едва не прожигает дыру в его бриджах, чтобы выпасть, мерцая, на пол, выдавая всем свое присутствие.

Ему отчаянно хотелось, чтобы Флинт был здесь. Флинт нашел бы пару грубых слов, чтобы расставить все по своим местам, но гнома не пригласили.

«Тайрезиан, помни, она чуть старше, чем ребенок», — продолжил Беседующий.

«Это правда. Но иногда детские увлечения становятся еще сильнее, особенно, когда они под запретом». Тайрезиан бросил взгляд назад на Таниса. Полуэльф ожидал увидеть в глазах эльфийского лорда злобу, но в выражении лица Тайрезиана не было ничего подобного, только спокойное любопытство. И все, как будто он находил сбивающим с толку и почти забавным обнаружить, что Танис играет роль соперника — вольно или невольно — во всей этой ситуации.

«Тайрезиан», — произнес Беседующий, вставая. — «Давным-давно между нашими двумя домами было заключено соглашение». Он двинулся к окну, и некоторое время вглядывался в мириады цветов угасающего заката, прежде чем снова переключить свое внимание на эльфийского лорда. Несмотря на усталость, Беседующий теперь выглядел держащим все под контролем.

«Слово моего дома важнее всего остального, так как без честности не будет ничего. И, честно говоря, должен сказать, что скорее предпочел бы, чтобы моей дочери не пришлось в столь юном возрасте задумываться о своем будущем. Я предпочел бы, чтобы она могла познать радость замужества за тем, кто ухаживал бы за ней и получил бы в награду ее сердце, чем за тем, кто был выбран ей двумя стариками до ее рождения, а ее суженый сам был чуть старше, чем дитя. Теперь, я не собираюсь приуменьшать то, что сделал для меня твой отец — лорд Третьего Дома был слишком большим другом, чтобы поступить так — но, тем не менее, я хочу прояснить одну вещь: немногое в этом мире значит для меня больше, чем моя дочь. И хотя ее рука будет твоей, ее кровь всегда будет моей. Не забывай этого. И обращайся с ней соответственно».

Тайрезиан пристально уставился на Солостарана. Казалось, с него смыли налет властной гордости. «Конечно, Беседующий», — наконец, покорно произнес он. — «Мне не следовало сомневаться, но, тем не менее, благодарю вас за ваши заверения». Сделав натянутый полупоклон, эльфийский лорд отошел от Беседующего и затем прошмыгнул мимо Таниса и покинул комнату.

«Правильно ли я поступил?»— спросил Беседующий после ухода Тайрезиана. Похоже, он никому конкретно не адресовал этот вопрос, но Портиос шагнул к нему.

«Конечно, правильно, Отец», — убедительно произнес он. — «Ты сдержал свое слово. Что может быть важнее этого?»

«Да», — ответил Беседующий, хотя было очевидно, что это не то, что он подразумевал.

«Вы гарантировали Тайрезиану то, что он хочет, если вы это имеете в виду», — сказал Мирал. В его голосе прозвучала жесткость, которую Танис никогда раньше не слышал. — «Теперь он продвинулся выше по шкале наследования».

Беседующий махнул рукой, отвергая это заявление. «Только посредством женитьбы. Это мало что значит. Есть те, кто стоит перед ним». Он посмотрел на Портиоса.

«Конечно», — сказал Мирал, но слова Беседующего, очевидно, едва ли сняли его тревогу.

«Думаю, я некоторое время хотел бы побыть один», — произнес Беседующий, и Танис издал тихий вздох облегчения. Мирал кивнул, и они с Портиосом присоединились к Танису у двери, оставив Солостарана вглядываться в сумерки за окном.

«Танталас», — затем тихо сказал Беседующий, останавливая Таниса. — «Я хочу поговорить с тобой завтра утром перед охотой». Танис подождал еще долгий удар сердца, но больше не услышал ни слова, и он последовал за Миралом и Портиосом, закрыв за собой дверь.