Фима и всё. Том 1 (СИ) - Анна Гращенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У-у-у, отличная задница! — присвистнула Жанна, чем заставила незнакомца подпрыгнуть на месте.
— Жанна! — возмущённо воскликнула Фима.
— Эй, я стучала, у вас дверь была открыта, — соседка примирительно показала им свои ладони. — Кстати, меня зовут Жанна, а вас? — она соединила руки лодочкой и мечтательно прижала их к щеке.
— Эм, я Красибор, — промямлил тот, откровенно смущённый.
Жанна нелепости ситуации не замечала и пожирала мужчину глазами.
— У тебя что-то срочное? — Фима устало опустила плечи и потёрла глаза.
— Скорее да, чем нет. Вообще-то, я бы хотела поговорить сначала с Романом, наверное.
Жанна говорила с Фимой и Романом, но всё время не отрывала взгляда от Красибора. Она облизала губы и сглотнула. Выглядело это так, будто девушка не ела много дней, а Красибор был уткой, запечённой с яблоками. Фима впервые подумала о том, как, наверное, он был бы рад отключать свой дар время от времени. У девушки промелькнула мысль, что, возможно, ей стоит придумать вариант антикрасиборина для самого Красибора.
— Тот же вопрос, Жанна, душа моя, — Роман почесал аккуратную бородку. — Это срочно или терпит?
— Мне мама твоя названивает, жуть как хочет поговорить.
Все трое уставились на неё с широко раскрытыми глазами. Жанна испугалась, что вот-вот эти глаза начнут выкатываться из орбит, а ей придётся ловить их, как волк ловил яйца.
— Проще говоря, — Жанна поправила жемчужную нитку на шее, которая так удачно гармонировала с её элегантным тёмно-бордовым платьем. — Давайте устроим сеанс.
Какое-то время комнату наполняла лишь возня Фимы: та продолжала доставать вещи из бездонного саквояжа, пока, наконец, не достала объёмный тканевый мешок.
— Вот, прикройся, Бога ради, — она бросила находку Красибору, и тот легко её поймал.
— Это комплект спортивной одежды. Без нижнего белья, но зато с носками и кроссовками.
— Ну это ничего, я и раньше трусов не носил.
Фима отчётливо ощутила, как начал плавиться воздух рядом с её ушами — такими красными они стали. Она ожидала, он Красибор пойдёт в ванную или попросит присутствующих отвернуться, но у того был другой план. Не замечая водопад слюны, стекающий из раскрытого рта Жанны и пар, который шёл из ушей Фимы, он начал одеваться. Фима отвернулась ровно в тот момент, когда Красибор натягивал просторные штаны для бега. Но она была слишком медленной, а глаз её — слишком цепким.
— Пойдёмте? — позвал он отвернувшихся Фиму и Романа через какое-то время.
Жанна, конечно, отворачиваться даже не подумала.
— Ты уже одет? — чуть дрогнувшим голосом уточнила Фима.
Красибор ухмыльнулся, подавляя соблазн снова раздеться и смотреть, как её голова превращается в самовар. Что-то кольнуло его в центр живота: нет, не такую реакцию он хотел бы видеть на её лице в действительности. А потому он просто ответил:
— Конечно.
Фима развернулась и ахнула. На секунду ей показалось, что перед ней Александр: он обожал эту жёлтую толстовку и часто ходил в ней вместе с Фимой в походы. Но однажды тайфун застал его в лесу, и дом Фимы находился значительно ближе его собственного. Тогда он появился на её пороге насквозь мокрым и едва держащимся на ногах от переохлаждения. Однако, в их с тётушкой доме мужчин не жило, а потому и мужской одежды тоже не было. Проведя весь день в тётушкином халате, отороченным павлиньими перьями, он принял стратегическое решение оставить у Фимы запасной комплект одежды.
Красибор в этой одежде смотрелся отлично: сложно найти мужчину, которому не к лицу будут толстовки. Но что-то в этом Фиму смущало до крайности. Однако, на раздумья времени ей никто не дал.
— Были когда-нибудь на спиритических сеансах? — спросила присутствующих Жанна, когда они уже релоцировались в её комнату.
Она задёргивая шторы и создавая в комнате таинственный полумрак. Все трое признались, что это их первый опыт.
— Тогда ничего не бойтесь и помните о главном правиле: ни в коем случае не размыкайте рук. Это важно!
— Жанна, давай только без спецэффектов, — сдавленно попросил Роман, занимая своё место за круглым столом. — Я в твоих способностях уверен, и всё же… Это моя мама. Не нужно делать шоу.
Экстрасенс остановила на рыжем симпатяге долгий взгляд и кивнула. Что ж, это для него большое и нелёгкое дело.
— Возьмитесь, пожалуйста, за руки, — Жанна нашла в себе какие-то резервы разумности и посадила Красибора от себя наискосок — так, чтобы он не бросался ей сразу в глаза и за руку её не держал.
Её посетители послушались. В момент, когда цепочка рукопожатий замкнулась, все присутствующие ощутили лёгкую вибрацию.
— Старайтесь рук не расцеплять, — предупредила Жанна. — Как только мы разомкнём круг, сеанс прервётся. А я не уверена, что меня хватит на её одно призвание сегодня.
— Хорошо, — Роман выглядел сосредоточенным и напряжённым.
— Тогда начинаем.
И Жанна начала петь. Слова её песни невозможно было различить — она то срывалась на хрип, то поднималась до фальцета. Это звучало страшно. Казалось, что-то вселилось в девушку и теперь изучало, как управлять её телом.
Красибор, державший его за руку, отчётливо чувствовал, что мужчина дрожит. Не укрылось от его внимание и то, как Роман постукивал ногой под столом. И мог понять его волнение: не видеть мать больше двадцати лет и вдруг снова выйти на её след, когда уже пришло смирение? Красибор хорошо запомнил период, когда Роман отпустил тайну исчезновения мамы и начал свыкаться с новой реальностью. Заметил и перемены, произошедшие в друге, когда эту самую реальность тот принял. И вот опять. Старая рана открыта, и экстрасенс либо поместит на неё лекарство и залатает, либо просунет палец в измочаленные мышцы и будет скрести ногтем по костям.
Покрепче сжав ладонь друга, Красибор постарался жестом передать ему свою поддержку. Но Роман не заметил этого — он вообще ничего не замечал, кроме фигуры, которая начала формироваться в центре стола. Он отчётливо видел, что это не было зеркальной ловушкой или другой проекцией. Потому что никакая проекция не повторила бы лицо его матери настолько точно.
Десятки чёрных нитей пронизывали пространство, формируя скулы, нос, лоб и, наконец, глаза. Пока этот образ обрастал новыми чертами, Романа от побега удержали только две руки, крепко сжимавшие его ладони. Он не видел маму долгих двадцать лет. Не ощущал на себе её взгляда, не чувствовал тепла её рук, не слышал её голоса. И вот она — здесь. Не упокоенная. Роман знал об этом даже без пояснений Жанны. Сердце его сжималось до состояния крошечной бусины от осознания, что его чудесная мама всё это время мучилась не меньше его самого.
— Она здесь, — выдохнула Жанна, заворожённо