Дон-Коррадо де Геррера - Николай Иванович Гнедич

Трактирщик

Ах, глупая, глупая девка. С чего ты заключила, что Роберт более любит тебя, нежели Вольф? А! Понимаю: первый побольше мигал плутовскими глазами, побольше хвалил тебя, что всякой девушке как с маслом пирог. Первый здоровый парень, дородный. А? Не поэтому ли? Ах, девушка, жаль мне тебя, что ты не знала хорошо Вольфа, бедного Вольфа, который и пострадал почти за тебя.

Анна

Тут-то я и узнала всю любовь Роберта, ибо он день и ночь старался поймать Вольфа[115], так [как] своего солюбовника. Так, он страшно ревновал, а кто ревнует, тот и любит.

Трактирщик

Любит? Отчего ж это так, что он, имея одного солюбовника, так ревновал, а теперь, когда их двадцать, он и не говорит ничего?

Анна

Каких?

Трактирщик (уходя)

Драгунов.

Анна (идя за ним)

Как? Ты смел меня бесчестить?

Трактирщик (остановясъ)

Бесчестить? Ах, голубушка, масла не маслят.

Анна

О, так я с тобою иначе поговорю!

Трактирщик

Я уже и так каюсь, что говорил с тобою. (Уходит и запирает дверь)

Анна

Хорошо, очень хорошо!

Явление 7

Анна и Роберт (полупьяный).

Роберт (увидя Анну)

Не я ли говорил — как тень за мною, да!

Анна (бежит, к нему навстречу и обнимает его)

Милый мой Роберт. Смотри: этот трактирщик выругал меня, назвал меня бесчестною, сорвал с меня платок и вытолкнул из комнаты.

Роберт

Умно и сделал, да.

Анна

Назвал меня бесчестною, слышишь ли?

Роберт

Он сказал правду, да!

Анна

Как, Роберт, или ты не понимаешь меня?

Роберт

Очень понимаю, только отвяжись от меня — право, некогда.

Анна

Ах, боже мой! тебе некогда? Меня, слышишь ли, Роберт? меня этот трактирщик...

Роберт (прерывая ее)

Городничий сейчас приедет осматривать лес, мне, право, некогда.

Анна

Он этим и тебя обесчестил, а ты и не мстишь ему.

Роберт

Какой-нибудь драгун отмстит за меня.

Анна

Как? Неужели ты меня не любишь?

Роберт (прислушиваясь)

Чу! приехал городничий. Теперь, право, некогда в любви изъясняться. (Скоро уходит)

Анна

Ему теперь некогда, ему теперь не до меня? Хорошо, Роберт, ты сам научил меня говорить глазами; эта наука послужит же тебе и мщением. Так, послужит, ибо я ее не забыла еще. (Уходит)

Театр переменяется и представляет площадь в городе, по сторонам скамьи.

Явление 9[116]

Вольф, немного спустя народ.

Вольф (в молчаньи выходит и осматривается вокруг; горестная улыбка изображается на устах его; он начинает)

Наконец я опять вижу мою родину. Узнаю ее, узнаю те места, где радости, наполняющие душу младенца, наполняли некогда и мою; узнаю то место, [где] я так часто резвился; узнаю даже ту скамью, на которой я так часто сиживал. Чрез три года ничего здесь не переменилось, чрез три года всё то же... но тот ли я? Узнают ли меня здесь? Может быть.

Выходит человек.

А! Франц, здорово!

Человек останавливается, смотрит сурово на Вольфа и уходит.

Он меня не узнаёт. Или, может быть, я просмотрелся?

Выходит человек.

Здравствуй, Карл! Узнаёшь ли ты меня?

Человек (смотря на него пристально)

Что ты за человек?

Вольф

Ты видишь пред собою Христиана Вольфа.

Человек (отступив, про себя)

Тьфу, пропасть! Я думал, кто другой. (Вслух.) Извини, брат, я тебя не знаю. (Уходит.)

Вольф

Что это? Боже мой! Меня не узнают? Неужели я так переменился, или это платье и эта борода сделали меня так странным.

Выходят три человека.

Здравствуйте, знакомцы!

Первый

Здорово! А знакомым не назову, потому что не знаю тебя.

Вольф

Как, совсем не знаешь? (Ко второму.) И ты совсем меня не знаешь?

Второй (присматриваясь)

Погоди, брат, как бишь тебя зовут?

Первый

А-а! да ты тот, которого сослали в каторгу?

Второй

Чу! Вольф? Да не с висельницы ли ты сорвался?

Третий

А-а! лесной-та вор; не за дичиной ли опять к нам, а?

Вольф в страшном молчании.

Первый (к третьему)

Смотри, брат, он что-то косо на тебя поглядывает, да и на меня также. Лучше от этого знакомца подалее убираться.

Уходят с смехом.

Вольф

Вольф — для этого ли ты пришел в родину, чтобы слушать этот смех, это поругание?

Несколько мальчиков, из которых один слепой, являются, но, увидя Вольфа, с криком убегают; слепой остается; Вольф несколько смягчается; улыбка видна на устах его. Один мальчик, скоро выбегая, говорит к слепому:

Первый мальчик

Братец, ты отстал? (Увидя Вольфа) Ах! Какой страшный человек!

Второй мальчик

Где он, близко ли возле нас?

Вольф (ласково)

Дети, дети! не пугайтесь меня, подойдите ко мне! (Подходит к ним. Оба мальчика стоят неподвижно, Вольф занимается рассматриванием их, потом говорит к первому) Этот слепой, конечно, твой брат?

Первый мальчик

На что тебе?

Второй мальчик (ищет руки первого)

Уйдем, братец!

Вольф (очень ласково)

Скажи мне, милое дитя, кто твоя мать?

Первый мальчик

Да на что тебе?

Второй мальчик

Кто это говорит с нами?

Вольф

Бедная или богатая она?

Первый мальчик

Ни бедная, ни богатая.

Второй мальчик (ища руками Вольфа)

На что ты об этом спрашиваешь, добрый господин?

Вольф (близко подступив к нему, целует его)

Милое дитя! Ах! Как я люблю маленьких детей. Ты слеп, бедный мальчик. На тебе на орехи. (Дает ему грош. Второй мальчик, не зная, брать или нет; наконец протягивает руку.)

Первый мальчик (к нему тихо)

Что ты, братец? Не бери!

Второй мальчик

Почему?

Первый мальчик

Разве ты забыл, что маминька не велела напрасно брать денег?

Вольф

Возьми, любезное дитя!

Первый мальчик берет у него грош, бросает ему в лицо и скоро уводит второго.

Вольф (как громом пораженный)

Всемогущий! (Закрывает руками лицо и бросается на скамью; слезы катятся по щекам его; он вскакивает в сильном движении.) И дети презирают меня!.. (Слезы задушают слова его.) Это больно! И дети ненавидят меня. Это гораздо больнее цепей, которые три года терли кожу мою. (Отирает слезы.) Вот слезы, какими я никогда еще не плакал. Я ласкаю мальчика, делаю ему добро, даю ему последний грош; а он бросает мне его в лицо. Так! он не только презрел подаяние, но презрел и того, от которого получил оное, он презрел и меня!.. (Опять бросается на скамью; люди проходят чрез театр, некоторые останавливаются — смотрят на Вольфа и уходят; он вскакивает с сильным огорчением) Га! ни один человек не удостоил дружеского взгляда. Чего же мне осталось ожидать здесь, чего еще искать? Нового презрения? Нового поругания? О! оно и так следует по