Факап - Михаил Харитонов

Однако и тут меня ожидал совершенно неожиданный облом. Книжки не было, совсем, нигде. Похоже, её вычистили.

Я бросился пробивать библиографию сноубрижевых работ. И выяснил, что ещё четыре текста — видимо, статьи — данного автора куда-то пропали. Все они были написаны, что характерно, незадолго до «Письма семидесяти пяти» и начала кипеша, после которого психокоррекцию для масс свернули. Причина отсутствия данных материалов тоже вскоре выяснилась и оказалась более чем уважительной: их удалил сам Сноубридж.

Но я не стал сдаваться. Я попробовал поискать ссылки на эти работы в других работах. Не нашёл. И совсем отчаявшись, я запустил прямой тотальный поиск по БВИ, обосновав запрос всё тем же комовским доступом.

Лена, если вдруг ты не в курсе. Тотальный поиск — это когда абсолютно вся база БВИ перетряхивается в поиске какого-то фрагмента текста. Процедура варварская, что-то вроде удаления аппендикса кухонным ножом без анестезии. Она может занять и час, и два, и сутки, и неделю, если не повезёт. Это пожирает море энергии и перегружает базовые сервера БВИ, так как требует прямого непрерывного доступа к омега-пространству. Всё это время БВИ будет подтормаживать при исполнении обычных запросов. А главное — всё это совершенно не нужно, поскольку у нас есть Коллектор Рассеянной Информации, который выдаёт те же результаты, но очень быстро и безо всяких ужасов.

Проблема в том, что у меня не было доступа к КРИ. И я применил лом, за неимением другого приёма. Вписав в список своих прегрешений ещё одну строчку. Да, я понимал, что делаю. Зачем делаю — с этим сложнее. Но это я сейчас так думаю, а не тогда.

Однако неделю, сутки и даже час мне ждать не пришлось. Звёзды как-то так склеились, что ответ пришёл всего-то через полчаса — я третье пиво ещё не допил.

Ссылок на удалённые работы Сноубриджа оказалось тридцать девять. В тридцати восьми случаях они присутствовали в специальной литературе, удалённой из открытого доступа. Плюс ещё одна ссылочка — в официозной статье академика Улитнера «Историческая роль деятельного гуманизма как объективного принципа диалектического развития гуманистической этики». Ссылка шла с предложения «Объективную невозможность искусственного внедрения деятельного гуманизма как объективной вершины диалектически-поступательного развития этики доказана, в том числе, и научными методами». Вот после слова «научно» и стояла цифирка, ссылавшаяся на публикацию Яна Сноубриджа с труднопроизносимым названием «Ещё раз к вопросу о профилактике параконсциетальных состояний».

Проверив даты, я убедился, что статья Улитнера была написана после гибели Сноубриджа. Академик, судя по всему, знал, что текст изъят из БВИ. Похоже, то была очередная улитнеровская шпилька из серии «а я знаю, а я знаю, бе-бе-бе». Которую, скорее всего, не заметили — слишком уж тоненько бебекнул академик. Потому что читать официозные статьи на тему великой всепобеждающей теории само по себе крайне скучно, а уж смотреть библиографию к ним — это вообще ни одному нормальному человеку в голову не придёт. Но, в общем, я убедился в том, что племянник и в самом деле рассказывал почтенному академику что-то интересное, вот только что именно — теперь нет никакой возможности выяснить. Тупик.

Я попробовал было что-нибудь поискать по слову «параконсциетальный», но ничего не нашёл. Видимо, это был или авторский термин, или что-то очень специфическое. Второй раз запускать глобальный поиск по БВИ я как-то не решился и оставил это дело.

Что касается литературы из закрытого доступа, с ней мне повезло не сильно больше. Все ссылки шли с очень специальных статей, где речь шла о каких-то очень тонких способах мозгоклюйства. На «Коррекцию» ссылались в основном при описании мозгокрутных методик, написанных таким языком, что у меня дым из ушей шёл. И я бы, наверное, бросил это дело, если бы не обнаружил статейку ни кого иного, как Бориса Левина. В которой было аж целых три ссылки на сноубриджевские работы.

Я прочитал этот текст раз десять, не меньше, пытаясь вникнуть. И чем больше я вникал, тем меньше понимал, что это такое вообще.

То есть. Левин подробно обсуждал достоинства и недостатки разных методов решения какой-то сложной проблемы. При этом сама проблема нигде не описывалась и даже не называлась. Это было очень заметно — избегались даже косвенные упоминания о ней. Чтобы было понятно: представьте себе инструкцию к какому-то устройству, где нет ни слова о его назначении, а также о том, что оно, собственно, делает. И даже названия самого устройства нет. Вот такое впечатление производил левинский опус.

Однако некую крайне важную информацию я из него извлёк, и даже дважды. Оба раза — благодаря хорошей зрительной памяти.

Первое. В самом конце статьи после критического анализа — насколько я его понял — некоего «метода Сноубриджа» Левин предлагал свой. Речь шла о последовательности психокорректирующих процедур. Написано это было так, что я не понимал там ни слова. Но сами слова — где-то я их видел. Вот именно такие, вот именно в такой последовательности. И не просто видел, а долго ломал над ними голову.

Довольно скоро пришёл и ответ. Я влез в комп и сверился. Да, точно — это была та самая «плановая процедура», которую делали Антону-Румате и много кому ещё. И которую сам Левин в разговоре обозвал «холостым режимом» и долго картинно недоумевал, что же это за загадочная фигня.

Правда, в статье, кроме тех строчек из файла, было кое-что ещё. Какие-то символы и команды, выглядящие как программный код, что-ли. Это я опознал сразу. Последние строчки этой галиматьи в точности совпали с тем, что я подсмотрел и сфоткал с борькиного планшета.

Я так разволновался, что случайно нажал не туда и перелистнул лишнюю страницу. И оторопел во второй раз. Сразу после статьи был краткий некролог Сноубриджа, с фотографией. Которая меня поразила.

Фотки Сноубриджа я видел — взять хотя бы ту самую, с Улитнером на рыбалке. На ней был молодой спортсмен мажорского вида. Но с фотке в некрологе смотрел старик. Ну нет, преувеличиваю. Не старик. Но человек пожилой, где-то за сто. Причём не следящий за собой, с обвислой кожей на щеках и сединой. Глаза были совсем плохие — выцветшие и старые, даже на картинке это было видно. Нет, не скажу, что краше в гроб кладут, но почему вдруг? В его-то возрасте?

И тут я вспомнил Надежду и тамошних аборигенов. Которые старели совсем уж стремительно.

От всего этого у меня разболелась голова. Я попробовал было полечиться пивом, но оно не пошло от слова совсем. Зато курить хотелось ужасно. Лежать и курить. Чем я и занялся — лежал и курил.