Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017 (сборник) - Владимир Васильев

Тино Рикери пообещал вернуть ее.

Кроме этой романтичной истории, учетчик сообщил несколько важных фактов. У Рикери были другие сообщники. Учетчик не знал точно, чем они занимались, но один раз мельком он видел двоих и смог описать внешность.

Надзор вышел на преступную группу и имел все шансы с ней расправиться.

Позволят ли им? Ларфид безмолвно оскалил зубы. Что скажет инспектор Распорядка? У Распорядка свои интересы и далекоидущие планы, о которых не сообщают простым надзирателям. Надзор не должен рассматривать Распорядок как соперника, тем более — как врага, это недопустимо; они — соратники, защитники Края. Но честь Надзора в том, чтобы оставить Распорядку как можно меньше.

Ларфид развернулся на каблуках и потянул за ручку входной двери.

— Поболтаем с Рикери? — сказал он, вернувшись в приемную Ошены.

— Само собой, — отозвался Руви. Секретарь лежал на диванчике, накрыв лицо папкой — у него разболелись глаза.

— Тебе нужен я, — ухмыльнулся Шеки.

— Само собой, — ответил усмешкой Ларфид. — Вроде Мела умеет стенографировать?

Руви подскочил.

— Ну уж нет, — заявил он, осторожно потирая веки и с усилием жмурясь. — Не могу пропустить такое.

— Позови Унду, — сказал Ларфид. — Он дерется как зверь.

Руви успел достать досье Рикери. В нем, как и ожидалось, не было ничего примечательного. Четыре дисциплинарных взыскания — а кто в Крае их не имел? У самого Ларфида и то насчитывалось шесть. Пара благодарностей от коменданта общежития, еще пара — от начальника цеха. Ларфид предполагал, что в прошлом Рикери мог принадлежать к богеме. Но тот и в прежние времена зарабатывал покраской автомобилей. Разве что увлекался аэрографией… Как ему вообще пришла в голову эта идея с рисунками? Почему? Лишь случайность и слаженная работа Надзора не позволили ему стать убийцей…

Тино Рикери сидел на привинченном к полу табурете, закрыв глаза. Он выглядел расслабленным.

— Встать, — приказал Ларфид.

Унда и Шеки вошли в камеру, расступились по углам. Ларфид закрыл решетчатую дверь, остановился спиной к ней. Руви остался снаружи и пристроил на коленях пачку бумаги.

— Встать!

Рикери лениво поднялся. Движения его были вялыми — ничего общего с прежней ловкостью и быстротой. «Хитрый ублюдок, — подумал Ларфид. — Ничего, я тоже хитрый ублюдок».

— Не хочешь поделиться? — сказал он.

Рикери улыбнулся.

— Нечем, гражданин надзиратель. Было бы чем — поделился бы… со всеми.

— И чем же ты хотел поделиться?

Рикери засмеялся в нос. Это было похоже на икоту.

— Видением мира.

— А! — Ларфид кивнул. — Знаю эту историю. Некоторые люди могут жить при высоком напряжении. Ты в это веришь?

— Я это знаю.

— Ты когда-нибудь видел прохождение пласта? Или хотя бы выброс?

— Судя по вашему лицу, гражданин надзиратель, вы — видели.

— Я видел, как живут люди при высоком напряжении.

— Да?..

— Недолго.

Рикери вздохнул.

— Откровенность за откровенность. — Он развел руками. — Вы все равно не поймете или не поверите, но я не вижу смысла молчать. У меня друзья на Окоеме. Они там живут с самого начала. Живут неплохо. Мне не нравится Край. Он и вам не нравится, гражданин надзиратель. Он никому не нравится. Я не выйду в Загранье, там для меня напряжение действительно высоковато, но Окоем, судя по рассказам, — отличное место. Вот я и решил, что мне нужно туда.

— Что за бред, — сказал Ларфид.

— Ну конечно, — бросил Рикери и нагло сел.

— Встать!

Рикери закатил глаза.

Шеки шагнул вперед и поднял его за шиворот. Рикери только вздохнул.

— Слушайте, — сказал он, — вы все равно сдадите меня Распорядку. Они подонки, но они по крайней мере в курсе, что это правда. Зачем вам меня допрашивать? Это же не ваш уровень… А, я понял. Кого-то из ваших зацепило мембраной. Хорошо, я расскажу.

Ларфид сжал зубы так, что заныла челюсть.

— Никому не нравится Край, — повторил Рикери. — И тем, кто внутри, и тем, кто снаружи. Те, кто снаружи, пытаются защититься от Края. Оттого возникают выбросы и прохождения пластов. Это область мембраны, она очень агрессивная. Но там, за ней… там все хорошо. И я… понимаете, гражданин надзиратель, я не могу пройти сквозь мембрану. От меня воняет вашим проклятым Краем. Но если бы я создал очаг, большой очаг, меня бы просто вынесло на Окоем, как волной. Вот и все. Я не хотел никого убивать. Всех бы просто вынесло со мной вместе. А там хорошо и красиво.

Ларфид поймал себя на том, что в какой-то момент начал принимать его слова на веру. В голосе Рикери было слишком мало эмоций. Никакой театральности. Он словно пересказывал то, что все и так знали. Ларфид обругал себя за несобранность — и тотчас понял, что его собственная минутная слабость сыграла ему же на руку. Пока надзиратель выглядел недалеким и доверчивым, Рикери успел ляпнуть то, чего, возможно, в иных обстоятельствах не сказал бы.

— И Распорядку все это известно? — сказал Ларфид. — Откуда?

— От таких, как я. Вы же не думаете, что я первый, кого поймали?

— Ты знал, что тебя могут поймать? И решил рискнуть?

— Кто не рискует, тот не пьет кофе, надзиратель. — Рикери улыбнулся. И пока ошарашенный Ларфид молчал, прибавил: — Нужно просто прорваться через мембрану. Она неширокая. Метров двести. Даже если тебя там ранит, на Окоеме все пройдет. И у того из ваших, кого зацепило, пройдет тоже.

— Кто тебе наплел все это? И кому это наплел ты?

Рикери глубоко вздохнул и снова уселся на табурет. Унда и Шеки подались к нему одинаковым движением. Рикери поднял руки.

— Бить будете? — сказал он, ухмыляясь. — Распорядок вас по головке не погладит. Да и времени у вас мало. А по доброй воле я вам имен не назову.

Ларфид пожал плечами.

— Думаешь, вас так сложно выследить? Ошибаешься. В Крае все под Надзором.

— И все — по Распорядку, — закончил поговорку Рикери. Он выглядел почти безмятежным. — Дайте отдохнуть, а? У меня впереди тяжелые дни. Недели.

— Это верно.

— А вы подумайте о том, что я сказал. — Рикери склонил голову к плечу. — Хотя… вы теперь не сможете об этом не думать.

— Мы выследим каждого из вас, — сказал Ларфид. — Мы с этим покончим.

— Что ж, успехов, — отозвался Рикери и закрыл глаза.

Инспектор прибыл раньше, чем ожидалось — к семи. Его черный автомобиль бесшумно остановился у крыльца.

С ним приехал региональный надзиратель, бывший генерал армии Керу Омад. С неприятным чувством Ларфид наблюдал за тем, как суетится региональный. Ларфид понимал, что Омад боится Распорядка. Ларфида и самого немного подмораживало страхом. Но нельзя же было это так явно показывать. Стратегически неверно. Попросту недостойно Надзора.

Конечно, сам по себе Распорядок не был злодейской организацией. Научные институты Распорядка исследовали уровни напряжения и искали способы сделать жизнь безопасней. Методисты Распорядка составляли бесконечные стандарты и нормативы Края. Медики Распорядка учились лечить и реабилитировать выживших. Но Главная Инспекция Распорядка и ее инспектора внушали ужас…

Инспектор захлопнул дверцу, обогнул машину и показался Ларфиду на глаза. «Образ поддерживает?» — Ларфид угрюмо пошевелил челюстью. Тот и впрямь выглядел как орудие устрашения. Узкий черный плащ, непроницаемое бледное лицо, глаза как стеклянные. Человек, способный карать невинных… Легким шагом инспектор поднялся по ступеням крыльца.

— Материалы дела? — бросил он Ларфиду.

— У секретаря.

Инспектор кивнул и прошел мимо. Открылась и закрылась дверь.

Ларфид выдохнул. Он заметил, как вместе с ним выдохнул региональный надзиратель. Подождав чего-то у машины, Омад подошел к нему.

— Участковый?..

— Ларфид.

— Выражаю благодарность сектору Надзора за высокий профессионализм и оперативное решение вопросов, — пробубнил бывший генерал и вытер пот со лба. — Это дело забирает Распорядок.

— Расследование в самом разгаре, — решился возразить Ларфид. — Речь о преступной группе. Задержанные дают показания. Нельзя забирать дело сейчас!

— Это дело забирает Распорядок, — обреченно повторил Омад и попросил: — Пойдемте сядем где-нибудь, Ларфид. Это вы замещали Сегад?

— Я.

— Готовьтесь принять ее обязанности.

— Что?

— С утра я навещал Ошену в госпитале.

— Как она?

— Лучше, чем мы боялись, и хуже, чем мы надеялись, — сказал Омад. — Серьезная неврология.

Ларфид вдруг почувствовал, как холодно на улице.

— Ей нужен длительный отдых, — продолжал региональный. — И после, боюсь, ее придется перевести на какую-нибудь бумажную работу. В лучшем случае. У вас столовая открыта?

— Вообще-то нет. Но можно выпить чаю. Этого… смородинового.