Адепт - Кэтрин Куртц

— Некоторые могут иметь дело с чистым духом, — подытожил Адам. — Порой мы называем их святыми или даже богами. Однако большинству требуются более конкретные образы. Находясь в своих телах, все мы носим маски, поэтому нам привычнее общаться с другими, когда те тоже в масках. Если душу на время можно отделить от ее нынешнего физического воплощения — как вышло со Скоттом, — то искать помощи в теле своих предыдущих инкарнаций куда эффективнее, чем в бестелесном виде. Собственно, именно это он и сделал, и именно по этой причине.

— Мне надо хорошенько над этим подумать, — с сомнением в голосе заметил Перегрин. — Вы уж не удивляйтесь, если это дойдет до меня не сразу.

После этого он некоторое время молчал. Они ехали теперь по объездному кольцу вокруг Эдинбурга в сторону Форт-Роуд-Бридж. Чуть позже художник задремал — день выдался все-таки хлопотный, — и Адам смог наконец поразмыслить о других событиях дня, кроме борьбы с логикой Перегрина. В истории с Майклом Скоттом не все складывалось.

Не говоря уже о бесцеремонном нарушении покоя души Майкла Скотта и о том, какие последствия это имело для маленькой Джиллиан, оставался еще один вопрос: личность и статус того, кто за все это должен ответить. Поскольку они явно намеревались заполучить в свои руки книгу заклинаний Скотта, Адам продолжал держаться своего первоначального предположения, что кражу осуществили неофиты. Небрежность, с которой они обращались со Скоттом, достаточно наглядно свидетельствовала об их сравнительной неопытности.

С другой стороны, в прошлом ему достаточно часто доводилось скрещивать шпаги с представителями различных лож черной магии, и он знал, что их руководители вполне способны предоставлять своим предприимчивым подчиненным относительную свободу действий — до тех пор, пока эта свобода не вступает в противоречие с интересами руководителей. Так, может, это обращение к духу Майкла Скотта — именно то, чем оно и выглядело на первый взгляд: не очень умелые действия слишком амбициозных подмастерьев? Или это все-таки гамбит в какой-то куда более замысловатой шахматной партии?

Как бы то ни было, Адаму пришлось признать, что при нынешнем объеме имеющейся информации он не может сделать никакого определенного вывода. Более того, изменить ситуацию он тоже не в состоянии, пока хоть немного не отдохнет. Сворачивая с шоссе к Стратмурну, он вдруг ощутил навалившуюся на него свинцовую усталость, на которую до поры ухитрялся не обращать внимания. Помимо чисто физического изнеможения к этому добавилась реакция на психические усилия, затраченные в процессе освобождения Скотта и очистки его могилы. Вид Перегрина, встревоженно вздрогнувшего, когда Адам остановил “ягуар” и заглушил мотор, подтвердил, что молодой художник утомлен не меньше, хотя бороться с усталостью ему удается куда хуже.

— Спасибо, Хэмфри, — кивнул Адам дворецкому, который распахнул входную дверь и приготовился помочь им снять пальто. — День сегодня выдался на редкость тяжелый. Я буду премного обязан, если вы подадите нам чай в библиотеку, и еще больше — если вам удастся присовокупить к нему пару сандвичей.

— Уверен, что-нибудь найдется, сэр, — отвечал Хэмфри. — Я растопил камин в библиотеке уже с час назад. В общем, там уже уютно.

Когда он, проводив Адама до дверей библиотеки, повернул назад, Перегрин не удержался и оглянулся ему вслед.

— Он ведь всегда знает наверняка, что вам нужно в данный момент, верно? — задумчиво заметил он. — Надеюсь, вы не станете утверждать, что он читает мысли. Но если не это, то что?

Каким бы усталым ни чувствовал себя Адам, он не удержался от улыбки.

— Мысли он, пожалуй, не читает — просто сказывается многолетний опыт, — ответил он, жестом приглашая Перегрина занять место у огня. — Насколько я знаю Хэмфри, он мигом принесет поднос. Так что садитесь и устраивайтесь поудобнее, хорошо?

Полчаса спустя Перегрин поймал себя на том, что отчаянно зевает над чашкой чая.

— Мне ужасно неловко, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Право же, никуда не годится засыпать в каких-то пять вечера. Даже с учетом того, что мы вчера припозднились, а сегодня были чуть свет уже на ногах, это не может служить оправданием зевоты во время беседы. К тому же со времени обеда прошло всего несколько часов, а я голоден как волк! Можно подумать, я целый день только и делал, что рыл ямы!

Адам потянулся за еще одной булочкой; напряжение мало-помалу отпускало его.

— Еще одно широко распространенное заблуждение. Большинство людей наивно полагает, что психическая работа не может выматывать сильнее, чем физическая в самых своих утомительных формах.

— Психическая работа? — Перегрин с усилием подавил очередной зевок. — Но я же вообще ничего не делал, ни психически, ни еще как-нибудь.

— Еще как делали, — ответил Адам. — Как по-вашему, чем вы занимались, когда делали свои наброски?

Вместо ответа Перегрин осторожно покосился на него.

— Кстати, если вы не заметили этого сами, — продолжал Адам, — сегодня вам пришлось играть далеко не последнюю роль в том, что обернулось серьезным психическим событием. Усталость, которую вы сейчас чувствуете, является прямым следствием этого. Вам еще предстоит привыкнуть к этому — если, конечно, вы намерены и дальше участвовать в таких делах.

Перегрин резко поднял голову.

— А мне позволят участвовать в них и дальше? — удивленно спросил он.

— Да, позволят — точнее сказать, будут поощрять ваше участие. При нынешнем обороте событий я не берусь обещать, что смогу объяснить все происходящее — возможно, даже до тех пор, пока все не окажется позади. Однако мне хотелось бы, чтобы вы понимали природу по крайней мере части того, свидетелями чего стали сегодня — и что вы еще увидите в будущем.

Перегрин задумчиво прикусил губу и уставился в огонь, словно ожидал найти ответ там.

— Не знаю, готов ли я к этому, Адам. И все-таки расскажите, что вы делали на самом деле — только правда делали. Подозреваю только, что это меня немного пугает.

Адам вздохнул, откинулся в кресле и принялся терпеливо, осторожно подбирая слова, объяснять. Сегодняшними поступками Перегрин выказал готовность быть более полно посвященным в тайны, которые составляли суть и смысл жизни Адама. И все-таки то, что Адам собирался сказать ему, следовало очень тщательно взвесить, подобрать верное соотношение таинственного и знакомого, чтобы не отпугнуть Перегрина от открывающейся перед ним судьбы.

— Как вы, возможно, уже догадались сами, — начал Адам, — порой мне приходится лечить не только рассудок, но и душу. Иными словами, подобно Ноэлю Маклеоду, я выполняю дополнительные обязанности хранителя мира. Не буду пока даже пытаться обосновать вам свои полномочия, однако они распространяются на ту часть бытия, которую мы с Ноэлем, равно как и другие подобные нам, называем Внутренними Мирами. Они представляют собой… иную реальность, если угодно, лежащую вне времени и материального мира, однако доступную человеческому разуму посредством духовных усилий. Внутренние Миры — родник, из которого проистекают сны, источник вдохновения пророческих видений. Обычные люди могут попасть во Внутренние Миры только естественным путем — во сне или в бессознательном состоянии — и вынести оттуда лишь случайные обрывки воспоминаний о пережитом. Однако посвященные способны странствовать по Внутренним Мирам по своему усмотрению, полностью осознавая, что они делают; оттуда они выносят знание.