Ковчег - Вячеслав Васильевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я задумчиво повертел в руках золотой «Паркер».
— Значит, действуем по третьему варианту. Закупаем, точнее, докупаем катера, комплектуем команды… И одновременно засылаем гонцов к Blackwater. Кстати, денежку на их содержание можно попросить у Пентагона или Конгресса США. Вот предъявим им нашего пленника… Думаю, после получения человека из руководства Аль-Каиды они немного раскошелятся… А копии протоколов допросов передадим в Моссад. Выборочно, конечно… И тоже под конкретные «плюшки» для нас…
— Артём Юрьевич, а в вашем роду случайно этих самых… выходцев из Земли Обетованной не было? — улыбнулся папаша Мюллер.
— Да если бы таки были, разве я бы тут с вами сидел? — отмахнулся я. И после паузы добавил: — Выращивал бы сейчас капусту в каком-нибудь кибуце…
— Тоже вариант, — согласился мой собеседник.
— Так, вроде бы всё обсудили, — заявил я, прокрутив в памяти список требующих срочного решения вопросов. Остальное — завтра на заседании кабинета министров. У вас есть что-нибудь ещё, Сергей Петрович?
— Есть. Пренеприятнейшее известие.
* * *
New blood joins this earth
And quickly he's subdued
Слушать «Металлику» в деревянном форте, словно сошедшим со страниц книг Фенимора Купера, валяясь на деревянной же кровати при свете лучины, тоже, естественно, деревянной… Это, конечно, нечто. Хотя лучину, пожалуй, надо бы потушить. Комендант форта просто помешан на противопожарной безопасности, и если увидит… Или узнает… Может хорошо влететь. Хотя, что он сделает Охотнику? Как говорится, «Дальше фронта не пошлют…», а фронт-то он как раз здесь и есть… Самая передовая…
Человек поднялся со своей лежанки, устеленной шкурами каких-то неизвестных земной науке зверей, вынул из щели между брёвнами тускло чадящую лучину и опустил её в ведро с водой, стоявшее на грубо сколоченном табурете у кровати. Раздалось шипение, и комната, и так почти не освещённая, погрузилась во тьму. Послышался скрип досок — человек снова улёгся. Теперь о том, что здесь кто-то есть, говорила лишь пробивающаяся сквозь наушники плеера песня.
Through constant pain disgrace
The young boy learns their rules
Да… «Через боль и унижения». Именно тот случай…
Игорь Селивёрстов, не топ, но почти топ-менеджер одной из крупных компаний, и предположить не мог, что окажется в такой ситуации. Работа, дела, бумаги, деловые встречи, корпоративы, выезды на пейнтбол, отпуска, проводимые от Египта до Малайзии… В свободное от работы время — часто сменяемые герлфренды, и одно постоянное увлечение. Оружие. Пистолеты, автоматы, винтовки, охотничьи ружья… Друзья в шутку называли Игоря «ходячим оружейным справочником», за то, что он даже спросонья мог оттарабанить ТТХ любого огнестрела или боеприпаса. Да и поохотиться он любил. Вот, можно сказать, из-за этой страсти сюда и угодил… Одноклассник Игоря, он же начальник, Артур, уговорил его поучаствовать в довольно модном в последнее время «Сафари на Сомалийских пиратов». Только не в «организованном туре», а, так сказать, «дикарями» — на его, Артура, личной яхте, со своим оружием и командой.
With time the child draws in
This whipping boy done wrong
Deprived of all his thoughts
Поразмыслив, Игорь согласился. И новое развлечение, и для карьеры полезно…
Однако Сафари как-то не задалось… Яхта долго бороздила Аденский залив вдоль и поперёк, однако никто на неё нападать не спешил… То ли пираты были заняты где-то в другом месте, то ли вконец обленились… Время от времени на горизонте появлялось и исчезало очередное торговое судно, но вот пиратской лодки — ни одной. И тогда Артуру пришла в голову «гениальная», на его взгляд, идея — самим изобразить пиратов и взять на абордаж какой-нибудь корабль. После Игорь много раз говорил себе, что надо было остановить этого богатенького папенькина сыночка, но тогда… Тогда он был пьян, как и все остальные. И когда на горизонте показался какой-то обшарпанный сухогруз, вместе со всеми начал готовиться к абордажу.
Как сказал бы Шварценеггер в фильме «Последний киногерой» — «Ба-альшая ошибка»… Сухогруз оказался каким-то неправильным. Его команда не только с лёгкостью отбилась, но и сама в мгновенье ока захватила яхту агрессора. После чего её затопила, предварительно перетащив к себе на судно всё, что могло представлять хоть какую-то ценность, в том числе и людей. После короткого, но эффективного допроса незадачливые пираты были брошены в трюм, где и прокантовались в течение двух недель, проклиная момент, когда согласились таким вот образом «поразвлечься». Когда в трюм спускали пищу, Артур кричал, ругался, предлагал договориться, но всё бесполезно. В один прекрасный день, после ужина, все заснули, а проснулись уже совсем в другом месте…
The young man struggles on and on he's known
Avow unto his own
That never from this day
His will they'll take away
И, как оказалось, не просто в другом месте, а в другом мире…
После, как им объяснили, обязательных для всех поступивших в принудительном порядке «отработок» на каменоломне, группу вызвали «на распределение». В небольшое дощатое здание вызывали по одному. И обратно никто не возвращался, что навело Игоря на нехорошие мысли. Однако, всё оказалось не так уж и плохо. Когда пришла очередь, он вошёл в комнатёнку, где за грубым деревянным столом, таким же, как и все столы, виденные здесь Игорем до и после этого момента, восседал человек в одежде военного покроя без знаков различия. Как оказалось, пока бывшая «золотая молодёжь» долбила скалу, по каждому из них успели собрать информации на пухлую папку. Вот, положив руку на эту папку, как на библию, человек «с усталыми добрыми глазами» и предложил «гражданину Селивёрстову» вступить в ряды Охотников, расчищающих окрестности от «нежелательных звериных элементов». В качестве альтернативы был предложен лесоповал. Естественно, Игорь выбрал первый вариант.
What I've felt
What I've known
Never shined through in what I've shown
Never be
Never see
Won't see what might have been
И, как оказалось, не ошибся. Когда он узнал, на КОГО здесь охотятся, все мысли о побеге и возвращении назад улетучились в мгновенье ока. Да за такое любой охотник на Земле (настоящий Охотник, а не «примазавшийся»), не колеблясь, продал бы дьяволу свою бессмертную душу. А тут такое — и на халяву…
