Осколки Нации - Александр Мироненко

— Ты ведь всегда был немного не как все. Мне рассказывал твой отчим, как быстро ты растёшь, в отличие от своих сверстников. Как превосходишь силой и ловкостью всех парнишек в убежище. Природа наделила тебя крепим телосложением и непоколебимым здоровьем. Ты хоть раз в своей жизни чем то болел? Хотя бы простудой?

— Ну я…

— Вот именно! А я ведь знаю, что когда в убежище началась эпидемия ветрянки, ты единственный кто ею не переболел… Дальше больше ты получаешь не совместимые с жизнью ранения и оправляешься от них в считаные дни! Такое простому человеку не подвластно. Когда ты в последний раз принимал таблетки, которые тебе выдали в Юпитере?

— У меня их отобрали, когда тащили в плен.

— Был бы ты нормальным человеком подох бы уже от пневмонии… Ты же ведь знаешь, что вода в Торце. Чего смотришь? Так река эта до войны называлась! Так вот вода из Торца непригодна для питья. Нормального человека бы от глотка бы рвало, а ты вон сколько нахлебался, когда сюда плыл и хоть бы что! Послушай, я ничего против тебя не имею, ты славный малый… но если мне придётся гоняться за тобою по болоту с ружьём… я сделаю то, что от меня требуется без зазрения совести.

С минуту Давид сверлил старика гневным взглядом, но тот смотрел в ответ угрюмо и в некоторой степени безразлично. Стряхнув с себя наваждение, герой спросил:

— Почему ты считаешь, что я должен превратиться, в кровожадного монстра? Ты же сам сказал, что не знаешь, откуда я взялся в этой хижине? Возможно, эта тварь попросту убила моих родителей, а меня по какой-то причине оставила в живых?

— Ну, это маловероятно. Мне не верится, что эта бестия пожалела бы маленького ребёнка. — Ответил старик.

И хотя эти слова были брошены неряшливо, вскользь, Герой заметил нотки нерешимости в его голосе. Зацепив собеседника по живому, Давид продолжил давить на нужные рычаги:

— За несколько дней проведённых вне стен убежища, я успел увидеть такое, что ни в одном кошмарном сне не приснится. И я сомневаюсь, что за свою долгую и насыщенную жизнь ты не встречал никого подобного мне.

Лицо старика дрогнуло, и Давид понял, что попал в точку. Проведя ладонью по своему морщинистому лицу, рыбак ели слышно проговорил.

— Когда я был ещё совсем маленьким, ещё до войны. По новостям рассказывали про разработки, ставящих человека сверх природы. Такие разработки применялись в военных целях, делая солдат намного выносливее и повышая в них инстинкт выживания. Но вскоре началась война и про эти эксперименты замолчали, все телеканалы разом, будто по чьей-то команде. По окончанию войны весь мой родной край лежал в руинах. Редкие группы выживших отстаивали своё право на жизнь среди быстро плодящейся голодной нечисти. Всякого дерьма я тогда навидался, казалось конца и края не будет этой мрази. Она лезла из-под развалин и трещин в земле, пожирая всё живое на сотни километров вокруг. Кто-то твердил что это секретное оружие американцев, кто-то доказывал, что сама матушка природа взбунтовалась против человечества. Последние очаги морали и человечности угасали, уступая место для низменных инстинктов и беззакония. Когда будто из неоткуда пришёл спаситель. Он восстановил порядок в здешних краях, перебив бандитов и загнав нескончаемые орды нежити назад в ад. Люди начали проситься к нему под защиту, и тогда основался новый город на костях старого. Теперь то место называют Южным, но когда-то эта была лишь жалкая часть Константиновки.

Старик призадумался, будто освежая в памяти старые названия некогда огромных городов. Немного поразмыслив, продолжил с хрипотцой:

— Ходили слухи, будто этот герой бессмертен. Много раз бандитская пуля попадала в него, но всякий раз ему удавалось не только выжить, но и принять бой. И когда мир и порядок восторжествовал на этой земле, наш спаситель просто пропал! Пропал навсегда. Ходили слухи, что он подался на запад в необитаемую пустошь. Кто-то твердил, что видел его уходящим на север в страну вечных льдов… В народе бытует легенда, будто когда-нибудь спаситель вернётся и снова наведёт порядок на этой земле.

— Красивая легенда. — Выслушав старика, проговорил Давид. — Вот только навряд-ли я потяну на спасителя. Мне-то все и надо что оторвать ещё живому Отцу Павлу голову и помочится на его бьющееся в конвульсиях тело. Ты мне тоже нравишься дядя Толя. Чего улыбаешься? Я на полном серьёзе. Ты симпатичен мне как человек и побратим по оружию. Я бы не советовал ставать у меня на пути. Повторяю, тебе, всё, что мне надо это отомстить Павлу. Если ты решишь помешать мне, что ж… Видит Бог, я не хочу этого, но я перешагну через тебя без зазрения совести. Я тебя предупредил…

С этими словами Давид поднялся на ноги и зашагал в сторону входа в темницу.

— Давид… — Послышался за спиной слабый старческий голос. Герой развернулся и увидел, как старик достаёт что-то из кармана. — Прими это как дар. В знак примирения. Носи не снимай, они помогут тебе в самый тяжёлый момент твоей жизни.

Герой принял из рук старца чётки и внимательно их рассмотрел. Вместо бусинок на капроновую нитку были нанизаны, грубо вырезанные из дерева уродливые головы неизвестных идолов или же просто расписанные неведомыми знаками.

— Что это такое? И как оно мне поможет? — Непонимающе произнёс Давид, уставившись на подарок.

— Это Чур, Святовит, Велес, Перун, Лада, Чернобог и Даждьбог. Ты можешь не верить, но среди них есть и твой покровитель. Он поможет тебе, проведёт тебя по жизни сквозь боль и страдания.

С минуту герой разглядывал странные вырезанные головы языческих богов, но к удивлению старика, вернул чётки обратно, со словами:

— Спасибо большое за заботу, но они тебе нужнее. Если они так сильны, как ты говоришь, тогда пускай они хранят своего владельца. Где были твои боги, когда он забрал у меня Настю? Почему они не спасли Димку, Сабира? Нет, мне не нужны такие защитники. Ты хочешь услышать моё мнение?! Так вот я думаю, что Богу попросту насрать! Если он и есть, то он позабыл про нас. Обернись вокруг! Если бы ты был на его месте, ты бы смог допустить такое?! — Давид обвёл рукой чадящее поле боя.

Старик, нахмурив лохматые брови молча наблюдал за ни в меру разошедшимся героем. А тем временем Давид не мог остановить поток речи, льющийся из него:

ќ- Знаешь какая мне только что мысль в голову пришла? Пускай его лучше вовсе не будет. Пойми меня правильно…. Для меня будет спокойней осознавать, что его нет, нежели то, что наш создатель нелюдимый отморозок! И знаешь, что?! Я более не боюсь смерти. Мне кажется, что она будет прекрасным избавлением от всего этого кошмара.

Старик некоторое время сидел, склонив голову. Но когда поднял свой взгляд, всё нутро героя передёрнуло морозом. Сжав в кулаке свои чётки, он холодно ответил: