Эффект Фостера (СИ) - Аллен Селина

– Она копается в ее вещах.

– Барбара, нам придется что-то сделать с ними. Пойми, мы не можем жить прошлым.

– Это ее комната!

– Это больше не ее комната, это склеп! – резко выдал он.

Я покачала головой не в силах поверить его словам. Мой взгляд беспорядочно блуждал по его лицу, по маленьким морщинкам в уголках его глаз и сурово нахмуренным бровям. Он никогда не трогал ту комнату, никогда не позволял посторонним вторгаться туда. Только я была там, ведь комната все еще пахла любимыми мамиными духами с жасмином и пионом. Я не переживу, если Пейсли поселится там, навсегда вытесняя душу моей мамы.

Больше всего в этот момент мне хотелось разрыдаться и бесконечно обвинять отца в предательстве. Когда мне не удавалось достичь желаемого, к моим глазам подступали слезы. Но я больше не была ребенком и не могла добиваться желаемого с помощью слез.

Я была не права. Это переговоры.

– Я следовала твоим указаниям всю свою жизнь. Ты знал, как сильно я хочу заниматься конкуром, но не позволил мне делать это, – сказала я.

– Потому что конный спорт очень травмоопасен, – перебил он меня.

– Жизнь вообще травмоопасная штука!

– Кроме того, ты должна посвятить себя совсем другой специальности, – продолжал он, не принимая мои слова во внимание.

Я насупилась, желание накричать на него росло во мне подобно огню на поле полном сухой травы, но я понимала, что переговоры не терпят эмоций.

– Меня не волнуют твои объяснения, – призналась я. – Хочу сказать лишь то, что я всегда слушала тебя, даже если это шло вразрез с моими желаниями. И если ты отдашь мамину комнату Пейсли, то я тебя никогда не прощу. Может ты и забыл о маме, но я не забыла. И я буду жить с ее призраком столько, сколько захочу.

Он задумался на секунду, затем смиренно кивнул.

– Хорошо, я заберу ключ и попрошу ее выбрать другую комнату, – сказал он.

– Еще попроси ее выбрать другой дом.

– Барбара!

– Что? Она не нравится мне!

– Тебе не нравилась ни одна из женщин, которых я приводил в дом, ты жаловалась на каждую и просила выгнать их, но пойми меня тоже, я не могу быть один все время, – заявил он.

Я действительно с трудом выносила каждую его подружку. Почему нельзя было найти себе девушку не с научной степенью, но хотя бы с мозгом чуть более развитым, чем у каракатицы?

– Кики мне нравилась, – я пожала плечами. – Она хотя бы молчала, хоть и годилась мне в сестры.

Отец тяжело вздохнул и неодобрительно покачал головой.

– Пейсли другая. Она насмехается над смертью мамы! – добавила я, раздраженная его недовольным выражением лица.

– Она ни разу не сказала что-то, что оскорбило бы память Хелены, – сузив глаза, выдал отец. Его плечи тяжело вздымались, а руками он сжал подлокотники кресла, что говорило о том, что он теряет терпение.

– При тебе не сказала, но знал бы ты, сколько всего она говорит мне.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Мы оба понимаем, что иногда ты раздуваешь проблему из ничего. Взрослые так не поступают.

– Да, зато взрослые добровольно лишаются зрения, слуха и становятся наивными придурками, только бы под носом была силиконовая грудь женщины, которая похожа на гибрид апельсина и одуванчика.

– Если ты не прекратишь так вести себя, то я приму меры.

– И какие же? Я в любом случае в дерьме! – повышая тон голоса, крикнула я.

Отец выпрямился в кресле, сжимая губы от недовольства. Затем он достал сигарету и закурил. Это ненадолго притупило мое возмущение и заставило меня окунуться в неприятное чувство вины. Он пытался бросить, а после каждой нашей ссоры снова начинал курить.

– Значит так, в субботу мы собираемся в Ричфилд.

– Ты уже говорил, – безразлично бросила я, разглядывая свой новенький маникюр со стразами.

Несколько раз в год, в разгар охотничьего сезона мой отец и Фостеры полным составом ездили к утесу «Вудстач», вблизи Ричфилда. Охотничья территория включала двухсотмильную зону с глухим лесным массивом, горами и мелкими реками. Отвратительное место как по мне. Пауки, комары и прочие прелести дикой природы.

– Ты едешь с нами.

– ЧТО? – я вскочила с кресла так резко, что оно пошатнулось и рухнуло на пол за моей спиной.

– Нам с тобой это пойдет на пользу.

Я прищурилась, желание топнуть ножкой еще никогда не ощущалось так ярко.

– Отстрел маленьких зверей пойдет нам на пользу? – изумилась я.

– Мы будем охотиться на оленя.

Я наигранно рассмеялась.

– Чтобы наши отношения наладились, тебе придется начинить дробью задницу не оленя, а одной рыжей куропатки, – заворчала я, имея в виду Пейсли.

– Барбара.

– Я не поеду.

– Поедешь.

Я решила применить тяжелую артиллерию, поступала так только в крайнем случае. Я подошла к дивану и осела на него с жалобами на головокружение.

Провести все выходные в лесу? Нет, спасибо. Черта с два я поеду в это место населенное флорой и фауной желающей откусить от меня кусок! Он не заставит меня.

Глава 24

Барбара

– Я не поеду с тобой в одной машине, – заявила я отцу, останавливаясь рядом с его пикапом.

Кузов отцовской охотничьей машины был загружен по полной: ружья в чехлах, короба с патронами, сумки с вещами.

На мне были солнцезащитные очки с темными стеклами, поэтому я принципиально не смотрела на отца.

Вы можете подумать, что он все же принудил меня поехать с ними на охоту… и вы будете правы. Я высказывала ему свой решительный протест, но он не захотел даже обсуждать это.

– Твое дело, садись в другую, – ответил он, в последний раз окидывая меня тяжелым взглядом и занимая переднее пассажирское сиденье своего пикапа. Подбадривающе подмигнув мне, Эрни направился к водительскому сиденью. Дворецкий всегда сопровождал отца в поездках подобного рода.

Я схватилась за ручку своего чемоданчика и покатила его к джипу Фостеров. Джемма в охотничьем костюме цвета хаки странно улыбнулась при виде меня, но даже эта маленькая немного лукавая улыбка позволила мне расслабиться. Я буду не единственной девочкой в доме в этот уикенд. Жаль Пейсли не едет, все знают, что куропатки плохо летают, было бы неплохо столкнуть ее с утеса. Это решило бы многие мои проблемы.

Одно меня радовало, не придется три часа дороги терпеть Джефри. Ведь, если я сяду в машину Фостеров, ему придется поехать в пикапе с Эрни и моим отцом.

– Эй, Джеф. Мы с Оливером хотим перетереть пару рабочих моментов, поэтому машину поведешь ты, – сказал Дэниел, бросая ключи Джефри. Тот их легко поймал и непонимающе уставился на отца.

– Я? – спросил он, словно не мог поверить в слова своего предка.

Дэниел кивнул и направился к пикапу моего отца.

– Он никому не доверял этот джип, – фыркнул Мейсон рядом с моим ухом. Я оглядела сердитое лицо своего парня, удивленная подобной реакцией. Неужели я услышала в голосе Мейсона нотки зависти? Младший Фостер часто говорил мне, что отец несправедлив к нему, и что Джефри прощается слишком многое, но никогда еще до этого я не видела, чтобы Мейсон был зол.

Не проронив ни слова, Мейсон сел на заднее пассажирское сиденье джипа. Я решила дать ему немного времени, позже я обязательно узнаю, почему он не в настроении.

Мой чемодан все еще был у меня в руках, поэтому я подошла к багажнику, привлекая внимание Джефри, который загружал в машину очередные пластиковые короба. Он косо смотрел на меня с того момента, как джип Фостеров остановился на нашей подъездной дорожке, я старалась не замечать этих взглядов, но сейчас, я не выдержала.

– Что ты пялишься на меня все утро?

– Это костюм для охоты?

На мне был костюм из плотной трикотажной ткани с длинными рукавами, оттенка темного шоколада, с различными заклепками и замочками. Стильный и практичный, а еще потрясающе подчеркивающий мою тонкую талию и пышные бедра.

– Этот костюм из новой коллекции Ральфа Лорена, – похвасталась я.

Джефри наверняка и не разбирается в брендах. На нем были обычные брюки цвета хаки и в тон им футболка. Скучно, пресно, но почему-то я не могла отвести от него взгляда.