Влюбленная Джейн - Рейчел Гивни

– Я немного полистала «Мэнсфилд-парк», – сказала Джейн и сглотнула. – Вчера, в Лондоне, в книжной лавке. Я прочла совсем немного, одну или две страницы. От силы три.

– Остен! – вскричала София. – О чем же вы думали? Может, в этом-то и причина! Кто знает, какие еще могут быть последствия! Правило третье: нельзя читать свои собственные книги. – Собрав все пять романов в стопку, она положила их в стеклянный шкафчик рядом с запыленной бутылкой хереса, заперла дверцу на ключ, а ключ спрятала в карман. – Надеюсь, этих мер предосторожности будет достаточно.

– Когда вы вернетесь? – спросила Джейн, завороженно глядя на книжную пирамидку за стеклом.

– Постараюсь поскорее, – сказала София.

В это время из ванной появился Фред – без одежды, в одном только полотенце, обернутом вокруг бедер. Он вздрогнул, когда его затуманенный взгляд различил двух женщин, сидящих за столом.

– Чего ты встала так рано? – спросил он Софию и нервно улыбнулся Джейн: – Доброе утро.

– И вам доброго утра, Фред, – это было единственное, что она могла вымолвить, имея перед глазами такую картину.

За всю ее прежнюю жизнь ей ни разу не довелось видеть мужчину без рубашки, а теперь она во второй раз за два дня лицезрела обнаженную грудь одного и того же джентльмена.

– Я встаю в шесть, – сказала София брату. – Слушай, Фред. Джейн останется у нас еще на несколько дней, ты не против? Она тебя не стеснит.

– Хорошо, – согласился он чересчур поспешно. – То есть мне все равно.

Фред кашлянул и пожал плечами, отчего полотенце развязалось и упало бы, если бы он кое-как его не подхватил. Джейн отвернулась, догадываясь, что ее щеки приобрели свекольный цвет.

– Куда подевался чайник? – спросил Фред, глядя на столешницу, где еще несколько минут назад стоял блестящий стальной кувшин, теперь упрятанный Софией в шкаф.

– Сломался, – соврала она. – Попьешь кофе в школе. Кстати, как называется та книга… такая известная… о путешествии во времени?

Фред сдвинул брови:

– «Машина времени» Герберта Уэллса? А что?

– Когда она была написана?

– Не знаю, может, году в 1850?[13]

– Жаль, значит, не подойдет, – сказала София и, видя, что брат озадаченно нахмурился, прибавила: – Не бери в голову.

Фред вопросительно поглядел на Джейн:

– Могу ли я для вас что-нибудь сделать, чтобы вам было более комфортно? Может, закажем вашу любимую еду?

Она покачала головой:

– Спасибо, все и так очень вкусно.

– Поглядите-ка на него! – воскликнула София. – Включил мистера Гостеприимство! А мне тут специального меню не предлагали!

Оставив этот выпад без ответа, Фред спросил у Джейн:

– Вы приехали совсем без багажа?

– Я дала ей кое-какую одежду, – сказала София.

– Мое собственное платье сейчас стирает вон та коробка. – Джейн радостно указала на стиральную машину возле мойки. За стеклом, взбивая пену, крутился белый муслин. – Даже не представляю себе, что женщины теперь делают, имея по семь часов свободного времени каждый день.

Фред добродушно рассмеялся и, извинившись, вышел из кухни. Выждав немного, София повернулась к Джейн и прошипела:

– Нельзя говорить такие вещи. Вы должны выдавать себя за современного человека.

Джейн непонимающе нахмурилась. София постаралась объяснить:

– Я своими глазами видела, как вы появились из занавеса. Поэтому я вам поверила и постараюсь сделать так, чтобы вы вернулись домой. Но если вы другим людям начнете рассказывать, что вы Джейн Остен и пришли из девятнадцатого века, МИ-6 заберет вас на опыты.

Джейн продолжала смотреть на Софию с прежним любопытством и даже с возросшим недоумением. Та, признав неудачу, тряхнула головой:

– В общем, не говорите Фреду, что вы Джейн Остен, ладно? Путешествия во времени – это, видите ли, не самое распространенное явление. Поверить в такое довольно трудно. Поэтому для Фреда вы актриса из моего фильма. Если вы скажете ему, кто вы такая на самом деле, он примет вас за сумасшедшую.

Джейн позеленела, наконец-то все поняв. София ведь и раньше просила ее скрывать свое настоящее имя, только она не знала зачем.

– До сих пор я держала себя с ним как с человеком, которому известно, кто я, – сказала она и съежилась, вспомнив все их разговоры. – Что же он теперь обо мне думает?

София вздернула бровь:

– И чего вы ему наговорили?

– Кроме всего прочего, я долго восхищалась дешевизной сахара, – призналась Джейн, хватаясь за голову.

– Из-за этого не беспокойтесь, – сказала София.

– Но как же мне вести себя с ним? – воскликнула Джейн в отчаянии.

– Не паникуйте. Может быть, вы его больше вообще не увидите. Ну а если вам все-таки придется общаться, помните свою легенду: вы актриса, вы из двадцать первого века.

– Я актриса, я из двадцать первого века, – повторила Джейн, кивнув.

– Знаете такое выражение: «Когда ты в Риме…»

– Да. В 390 году Блаженный Августин спросил святого Амвросия, следует ли соблюдать пост в субботу, если в Риме это заведено, а в Милане нет, и тот ему сказал…

– Когда ты в Риме, поступай как римляне. Предлагаю и вам следовать этому принципу, – усмехнулась София.

– Хорошо, я стану во всем подражать современным людям, – пообещала Джейн.

– Вам не придется себя сильно утруждать, ведь из дома вы больше не выйдете.

Затем София попрощалась со своей подопечной и ушла, закрыв за собой дверь.

Фред вернулся на кухню через несколько минут. Теперь на нем была голубая рубашка.

– Я на работу, – сказал он коротко и небрежно.

Такой лаконизм был, по-видимому, присущ речи всех людей двадцать первого века. Современный язык часто заставлял Джейн поломать голову. Случалось, она с полминуты озадаченно глядела в пространство и лишь потом понимала, что значило то или иное выражение.

– София уже ушла? – спросил Фред.

Джейн кивнула и поглядела ему в лицо, стараясь определить, по-прежнему ли он испытывает неловкость. Как они теперь относились друг к другу? Сказать было трудно. Совместное путешествие в Лондон смягчило враждебность, возникшую между ними при первой встрече, и все же приятелями они, пожалуй, не стали. Определенно не стали. По-прежнему ли он испытывал к ней неприязнь? Этого она понять не могла.

– Моя сестра на целый день оставила вас одну? – спросил Фред. – На площадке вы сегодня не нужны?

Джейн не ожидала такого вопроса и потому растерялась.

– Мне нездоровится, – солгала она наконец, для убедительности кашлянув. – Я не должна никуда выходить. Но скучно мне не будет: я почитаю вот эти книги.

– Если простудились, вам нужно тепло, – сказал Фред, по-видимому, поверив ей. – Сейчас разожжем камин.

Джейн попыталась его остановить, но он решительно направился в сад, скомандовав ей:

– Сидите здесь.

Она стала наблюдать за ним через окно. Засучив рукава, Фред взял с поленницы двухфутовый чурбак, поставил его на колоду и легко расколол топором на две половины. Затем проделал это еще три раза. При каждом взмахе на его скулах обозначались желваки, но в следующую секунду лицо расслаблялось.

Джейн вспомнила своего отца. Однажды, когда ей было двенадцать лет и семья еще жила в пасторском доме в Гемпшире, они с матушкой поспорили о том, как снять упрямую крышку