Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика - Анна Наумовна Ардашникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В квартале твоем я несчастный влюбленный и опечаленный
сердцем скиталец,
Как жить бедному влюбленному? Что делать нищему
скитальцу?
Расспрашивать странника о его обстоятельствах —
это обычай и закон,
Но в вашем городе этот обычай и этот закон – [чужеземный]
скиталец.
В силок твоего вьющегося локона попали сердца скитальцев,
Твой локон – ночь траура [по Хусейну], а мы – множество
скитальцев.
Когда осыпаешь меня упреками, раскрой уста в сладкой
улыбке, ведь
Среди горьких слов сладкая улыбка [редкостна],
как [чужеземный] скиталец.
Голову от изголовья до Судного дня не оторвет скиталец,
Если лекаря, подобного тебе, обретет у своего изголовья
скиталец.
О, как весело всякому, кто пребывает с друзьями на родине!
Лицом повернут к стене печали усталый и тоскующий
скиталец.
В твоем квартале Хилали – одинокий скиталец,
Сжалься, в конце концов, о шах скитальцев, над этим
скитальцем.
В этой газели возлюбленная персона, выступая как врачеватель, побуждает влюбленного не стремиться к выздоровлению, ибо герой желает, чтобы лекарь находился при нем неотлучно.
Другим видным литератором этого периода был Камал ад-Дин Бинаи. Он родился в 1453 г. в Герате, в разное время жил также в Ширазе и Тебризе. Под конец жизни судьба приводит Бинаи в Самарканд, где он поступает на службу к Шейбанидам. Осенью 1512 г. поэт погибает в Карши во время резни, учиненной Сафавидами при взятии города.
Литературное наследие Бинаи обширно и разнообразно. До нас дошла часть интересной касыды Бинаи под названием «Собрание редкостей» (Маджма‘ ал-гараиб), которую приводит Васифи в «Удивительных событиях». Ее вступительная часть написана на гератском диалекте и наряду с описанием города Герата содержит панегирик ‘Алиширу Наваи:
Много ли было в городе мудрости Герате,
Да что там в городе, в целом мире [таких],
Кто бы, подобно тебе, собрание лучших качеств
Заставил проявиться в нашу эпоху?
В области слова ты лучше, чем Хакани,
В области управления ты не меньше, чем хакан.
Составители антологий приписывают Бинаи и Наваи крупную ссору, приведшую, якобы, к отъезду Бинаи из Герата. Некоторые исследователи в этой связи пришли к выводу, что натянутые отношения двух поэтов были вызваны тем, что Бинаи выступал противником развития литературы на тюркских языках, за что, как известно, ратовал Наваи. Однако изучение источников показывает, что размолвка поэтов носила чисто личный характер и не касалась их профессиональных отношений: оба они никогда не ставили под сомнение творческие достоинства и одаренность друг друга, о чем, в частности, и свидетельствует эта касыда.
Газели Бинаи выдержаны в духе поэтической школы Джами и отличаются простотой стиля, ясностью изложения, композиционным единством. Достаточно типична для лирики Бинаи, например, следующая газель:
Что мне делать, ведь из-за поста мой кипарис согнулся, как
молодой месяц.
Ее подобное полной луне лицо исхудало, как молодой месяц.
Когда я вижу, как она слаба, я начинаю сомневаться, она ли это,
Или [только] ее призрак перед моими бессонными очами.
С тех пор как, ослабев от поста, моя луна стала воплощенным
духом,
Ее чистое тело стало подобием облика ее души.
С тех пор как уста того источника живой воды иссохли от
жара поста,
Мои глаза стали источником живой воды…
Тридцатидневный пост моей подруги обернулся
тридцатилетним горем.
О, каждый день поста стал для меня годом.
Она роняет слова со своих сладких и источающих сахар уст.
Вот почему Бинаи стал попугаем, любящим сахар[17].
Данное стихотворение демонстрирует достаточно свежую для лирического репертуара тему, поскольку в предшествующие периоды пост в поэзии упоминается чаще всего в связи с его окончанием и приходом Праздника разговения (‘Ид ал-фитр). Композиция газели строится по логическому принципу, что обеспечивается тесной смысловой и образной связью между бейтами и «линейностью» лирического сюжета.
Помимо трех Диванов лирических стихов Бинаи оставил исторические сочинения, посвященные династии Шейбанидов, а также дидактическое маснави «Бихруз и Бахрам», которое сам автор называет иногда «Сад Ирам» (Баг-и Ирам). Сюжет поэмы таков. В давние времена в Хамадане жили два брата – хаджа Хусрав и хаджа ‘Азиз. У первого была дочь Гулчихр, а у второго двое сыновей Бихруз и Бахрам. Дети ходили в одну школу, однако Гулчихр и Бихруз были примерными учениками, а Бахрам отличался дурным нравом и поведением. Когда дети выросли, оба юноши полюбили Гулчихр, и если Бихруз тщательно скрывал свои чувства, то преследования Бахрама заставили девушку стать затворницей. Бахрам требует от отца посватать за него Гулчихр, однако ее отец отвечает ‘Азизу отказом:
Неблагоприятно соединение Марса и Венеры.
Когда соединяются огонь и вода, получается [только] дым.
Тем не менее хаджа Хусрав готов хоть на следующий день выдать дочь за Бихруза. Разъяренный отказом Бахрам собирается мстить дяде и чинит в городе всяческие безобразия, чем вызывает недовольство жителей. Хаджа ‘Азиз избавляет сына от тюрьмы, отдав в залог все свое имущество, но это не останавливает беспутного Бахрама. В конце концов родители просят Бихруза наставить брата на путь истины. Далее в тексте поэмы следует обширная «книга советов» Бихруза, состоящая из 20 глав. Дальнейшая судьба героев поэмы и результаты нравоучений Бихруза остаются читателю неизвестны, что побудило некоторых исследователей считать это произведение незаконченным. По-видимому, сюжетная неполнота поэмы бросалась в глаза и поэтам следующих поколений, поскольку, например, живший в Индии в XIX в. Вакар ибн Висал Ширази написал одноименную поэму, в которой сюжет был доведен до счастливой развязки. В поэме Вакара говорится о том, что Бихруз женится на дочери своего дяди по имени Гаухар. Бахрам, узнав об этом, убивает отца девушки, а своего брата Бихруза доводит до того, что тот бежит из дома, покинув молодую жену. Скитания Бихруза продолжаются десять лет, за это время он становится известным ученым, и его приглашают на службу ко двору падишаха. Путешествуя вместе с повелителем, Бихруз попадает на родину в
