Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика - Анна Наумовна Ардашникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доминирование нравоучительного элемента в содержании поэмы Бинаи позволяет говорить о служебной роли сюжета. Повествование выступает в качестве своеобразной рамки для многочисленных рассуждений на этические темы, а также для разнообразных вставных рассказов и притч. Основной дидактический пафос произведения Бинаи – это проповедь постоянного стремления к знанию. Сам автор неоднократно указывает в тексте поэмы на истинную цель ее написания и признается, что изложение истории о двух братьях носит у него подчиненный характер:
Если внешне это было рассказыванием сказок,
Было это поиском предлога, чтобы изречь истинное слово.
Если бы моей целью были лишь сказки,
Я бы ограничился повествованием о Бихрузе и Бахраме…
[Рассказал я это], чтобы от этих историй лучшие дни
Пробудились бы однажды ото сна,
В конце концов привели бы к счастью
[И] вышли бы из-под враждебного влияния [планеты]
Бахрам (Марс),
Целью всего написанного мною была
Польза для Божьих тварей.
Весьма показательно следующее высказывание Бинаи, в котором он говорит об источниках, использованных им при сочинении своего произведения:
По каждой книге, которая пользовалась известностью,
Пробегал мой взгляд.
Для устранения своих сомнений
Принялся я за изучение науки о нравах (‘илм-и ахлак).
Какие бы книги ни были об этике,
Я их отыскивал, где бы в мире они ни находились…
Когда я увидел, что едина основа всех людей,
Одобрил я [предмет] науки о морали.
Бинаи в значительной мере расширяет используемый иллюстративный материал и увеличивает количество отсылок к опыту жизни реально существующих личностей. Наряду с легендарными мудрецами типа Бузургмихра Бинаи упоминает известных исторических персонажей – правителей, суфийских наставников, ученых, поэтов. Автор включает в маснави высказывания своих старших современников, в частности Джами, на научный и педагогический опыт которого он опирался. Несомненно, Джами был для автора поэмы непререкаемым авторитетом, о чем свидетельствуют многочисленные цитаты из его произведений, включенные в поэму, и ссылки на его творческий опыт. Так, рассуждая о приобретении знаний и рациональном использовании времени, Бинаи ссылается на Джами и цитирует его высказывание о бережном отношении ко времени, а затем в хвалебных тонах рисует портрет самого Джами – мудреца и учителя. Восхваляя Джами, Бинаи пишет:
Джами – это сияющее солнце,
Тот, кого просветил свет Преславного.
Как только он познал ценность данного ему времени,
Поспешил сохранить наличность времени.
Не тратил он попусту жизнь,
Ни одного вздоха не делал напрасно.
Поэтому науками логическими и интуитивными
Он овладел с большим рвением.
Было у него более сорока сочинений,
В своих трудах приближался он к неподражаемости.
По изобилию иллюстративного материала в форме вставных рассказов произведение Бинаи, несмотря на повествовательную основу, напоминает философско-дидактические поэмы и прозаические адабные сочинения нравоучительного характера, широко представленные в персоязычной литературной традиции. Однако автор предпочел и в сюжете «рамки» в нарративной форме затронуть ряд этических вопросов, связанных с воспитанием и формированием характера человека. В центре поэмы стоят две основные проблемы – приобретение знаний (‘илм) и нормы поведения (адаб). Сюжет позволяет автору представлять избранный круг вопросов не только умозрительно и иллюстративно – в виде рассуждений и соответствующих им рассказов, притч и исторических анекдотов, но и на примере судьбы героев – двух родных братьев, наделенных противоположными качествами.
Рожденные от одного отца и одной матери Бахрам и Бихруз из-за разницы своего отношения к обучению и приобретению знаний оказываются в результате различны и по своему нраву. Автор отстаивает представление о том, что образованность и знание, а также общение с мудрыми и просвещенными людьми способны сформировать совершенную натуру и что добронравие не всегда является наследственным или врожденным качеством человека. Складывание определенного характера на основе природных свойств Бинаи считает выбором конкретного человека. Дурной нрав, как и добрый, во многом зависит от воспитания и круга общения:
У всякого, кто сунулся в топку, полную дыма,
Одежда тут же пропахнет дымом.
Не становись, ходжа, собеседником плохих,
Чтобы не стать тебе одним из рода неразумных.
Берегись, о сын, общения с ним,
Его недостатки – заразная болезнь.
Если ты поселишься с ним в одном квартале,
То очень скоро заболеешь [тем же].
А тот, кто подружится с истопником,
Кроме черной земли, не получит другого места.
Поэма Бинаи характеризуется рядом специфических формальных черт. В отличие от других дидактических произведений, она озаглавлена именами героев, что больше ассоциируется с любовно-романическим эпосом. Также в тексте можно встретить один из первых случаев включения в маснави малых монорифмических форм, чаще всего кыт ‘а, содержащих афоризм, что приводит к перемежению различных типов рифмовки.
Целесообразно вспомнить, что лирические вставки в маснави использовались в первую очередь авторами любовно-романических поэм и могли обозначаться словами ши‘р или газал («стих», «газель»), нагма или суруд («песня»), нама («письмо»). Как правило, они слагались в той же рифмовке маснави, что и остальной текст поэмы. Исключение составляла поэма ‘Аййуки «Варка и Гулшах» (XI в.), созданная на ‘узритский сюжет. В этой одной из ранних персидских любовных поэм-маснави стихи, приписываемые главному герою, и ответы на них его возлюбленной – монорифмические.
Вставки в поэме Бинаи «Бахрам и Бихруз» – это и собственно авторские тексты, и цитаты (тазмин) из других поэтов, например, Са‘ди, Джами, Ибн Йамина. Передает Бинаи и мудрые изречения философов и мудрецов прошлого. Вот что он говорит в поэме на этот счет:
Редкостные бейты, [написанные каким-либо] мастером,
которые я счел
Достойными упоминания и заслуживающими цитирования,
Ввел я в [поэму в качестве] тазмина,
По мере возможности восхвалив их.
При всех стихах, которые я привел в качестве тазмина,
Указал я имена их сочинителей.
А если не был известен их сочинитель,
Не пожелал я себе их присвоить.
Основное большинство цитируемых стихов – это кыт‘а, которые встраиваются в текст стандартным средством маркировки: каждый раз поэт вводит такую монорифмическую вставку упоминанием термина кыт ‘а, а в случае цитирования чужого стихотворения – и имени автора. Вот
