По направлению к нулю - Агата Кристи

Но я так и не смогла до конца избавиться от своего страха. Никогда я не чувствовала себя полностью свободной… А потом как-то раз мы встретились с Невилем в Гайд-парке; он сказал, что мечтает о том, чтобы мы с Кей стали друзьями, и спросил, не буду ли я возражать, если они тоже приедут сюда в сентябре. Могла ли я отказать?! Ведь он был так добр ко мне.

– «Залетайте, не стесняйтесь, – мухе говорил паук»,[5] – вставил суперинтендант Баттл.

Одри поежилась:

– Да-да, именно так…

– Эта хитрость ему вполне удалась, – заметил Баттл. – Как он яростно протестовал, подчеркивая, что это была его собственная идея! Думаю, у всех сразу создавалось впечатление, что он кого-то выгораживает.

Одри сказала:

– И вот я приехала сюда… Все было как в кошмарном сне. Я чувствовала, что должно произойти нечто ужасное… Я знала, что Невиль что-то задумал… Что надо мной нависла угроза. Но я не знала, какая именно… Понимаете, мне казалось, что я живу как в бреду! Меня охватил просто какой-то парализующий страх… Так бывает во сне, когда ты видишь все происходящее и не можешь пошевелиться…

– Мне всегда хотелось посмотреть, – сказал Баттл, – как змея завораживает птицу так, что бедняга теряет способность летать… Но сейчас я уже не уверен в этом…

Одри продолжала:

– Даже когда убили леди Трессильян, я еще не понимала, что это означает. Я была просто ошеломлена и даже не подозревала Невиля. Ведь его совершенно не волновали деньги… Глупо было думать, что он может убить ее из-за пятидесяти тысяч фунтов. Знаете, мистер Баттл, мне все время вспоминалась история мистера Тревиса, которую он рассказал нам в свой последний вечер. Но я никак не связывала ее с Невилем. Тревис упомянул о какой-то физической особенности, по которой он мог бы узнать этого ребенка через много лет. У меня на ухе есть шрам, но мне казалось, что все остальные не имеют никаких заметных особенностей.

– Нет, вы просто невнимательны, – сказал Баттл. – У мисс Олдин – прядь белых волос, у Томаса Ройда повреждена правая рука, и этот недостаток мог возникнуть не только в результате землетрясения. У мистера Латимера очень необычная форма черепа. А Невиль Стрендж… – Он сделал паузу.

– Неужели у Невиля нет никаких физических особенностей?

– Безусловно, есть. Его мизинец на левой руке короче, чем на правой. Это очень интересная особенность и чрезвычайно редкая.

– Так, значит, это был он?

– Да, именно он.

– И Невиль повесил ту табличку на лифт?

– Конечно, он сбегал в отель и успел вернуться обратно, пока Ройд и Латимер угощали старика напитками. Гениально и просто… Сомневаюсь, чтобы мы смогли доказать, что это было убийство.

Одри вновь нервно поежилась.

– Ну-ну, не переживайте так, дорогая, – сказал Баттл. – Все уже позади. Продолжайте ваш рассказ.

– Вы очень приятный собеседник… Я, наверное, за год столько не наговорила бы!

– Нет, вы мне льстите. Когда же вас впервые осенило, что весь этот замысел родился в голове гениального мистера Невиля?

– Не могу сказать точно. Все соединилось вместе как-то внезапно. Он сам был совершенно чист, и подозрение падало на всех остальных. И потом, случайно я заметила, как он посмотрел на меня… Знаете, таким злорадным взглядом. И тогда я все поняла! А после этого… – Она резко оборвала фразу.

– Что же было после этого?

Одри медленно сказала:

– Я подумала, что есть один самый быстрый способ избавления…

Суперинтендант укоризненно покачал головой:

– Никогда не сдаваться! Вот мой девиз.

– О, вы совершенно правы. Но вы не знаете, каково так долго жить в страхе. Он парализует вас… вы не можете думать… не можете ничего предпринять… Вы просто ждете, когда произойдет нечто ужасное. И тогда, когда это наконец случается, – она неожиданно усмехнулась, – вы не представляете, какое это облегчение!.. Не надо больше ждать и бояться… Все свершилось. Мне кажется, вы решите, что я совсем помешалась, если признаюсь вам, что, когда вы пришли арестовать меня за убийство, я совершенно не расстроилась. Невиль добился своего, и все худшее было уже позади. Уехав с инспектором Личем, я чувствовала себя в полной безопасности.

– Отчасти поэтому мы и решили увезти вас, – сказал Баттл. – Я хотел, чтобы вы оказались вне досягаемости для этого безумца. И кроме того, я хотел заставить его признаться, а для этого мне надо было пробить броню его спокойствия, но только очень сильное потрясение могло вывести его из себя. Он видел, что вас увезли… Значит, решил он, его план сработал, поэтому мой неожиданный удар оказался гораздо сильнее.

– А если бы он не признался, вы смогли бы доказать его вину?

– Улик было маловато. Во-первых, история Мак-Виртера, который в лунном свете видел человека, влезавшего в дом по веревке. И подтверждением его слов является сама веревка – она лежала аккуратно свернутая кольцами в чулане и была еще немного влажной. Ведь это был дождливый вечер, как вы помните.

Он помедлил, пристально поглядывая на Одри, как будто ожидал, что она скажет что-то.

Но она просто заинтересованно смотрела на него, и поэтому он продолжил:

– И наконец, есть еще его полосатый костюм. Он разделся, конечно, в темноте на скалистом берегу Истерхеда и сунул костюм в первую попавшуюся расщелину в скалах. Так уж случилось, что он положил его на останки тухлой рыбы, оставшейся на берегу после отлива. Благодаря этому на пиджаке осталось пятно… и от него исходил отвратительный запах. Я выяснил, что в отеле шел разговор об этом мерзком запахе. Невиль сам завел его. Поверх костюма у него был надет плащ, но вонь распространялась повсюду. Потом он сдрейфил и при первой же возможности отвез костюм в чистку. Однако он поступил глупо, скрыв свое настоящее имя. Он назвал наугад одно из имен, которое видел в регистрационном журнале отеля. Поэтому ваш друг случайно забрал его костюм из химчистки и, имея на плечах умную голову, быстро связал его с человеком, влезавшим по веревке. Можно наступить на тухлую рыбу, но если испачкано плечо пиджака, то, вероятнее всего, некто положил на нее свою одежду, решив искупаться ночью. Однако невелико удовольствие купаться в дождливую сентябрьскую ночь. Мак-Виртер связал все эти события вместе. Исключительно сообразительный молодой человек.

– Более чем сообразительный, – обронила Одри.

– М-мда… Да, весьма возможно. Хотите, я расскажу вам о нем? Я немного знаком с его историей.

Одри с интересом следила за его рассказом. И Баттл счел ее внимательной и приятной слушательницей.

Она сказала:

– Я стольким обязана ему… и вам.

– Мне вы обязаны не слишком многим, – заметил суперинтендант Баттл. – Если бы я не был идиотом, то сразу понял бы роль колокольчика.

– Роль чего? Колокольчика?

– Да-да, колокольчика в комнате леди Трессильян. У меня с самого начала было ощущение, что в этом колокольчике есть нечто подозрительное. И я почти уловил, что именно, когда спускался по лестнице с верхнего этажа и увидел один из тех длинных шестов, которыми вы открываете окна. Так вот, у этого колокольчика было особое назначение в этой истории – он обеспечивал алиби Невилю Стренджу. Леди Трессильян так и не вспомнила, зачем она позвонила… Разумеется, она просто не могла вспомнить, потому что вовсе не звонила! Невиль сам позвонил из коридора при помощи этого длинного шеста; проволока была протянута под потолком. Поэтому Баррет спустилась вниз и увидела, как мистер Невиль Стрендж уходит из дома. Затем она отправилась к своей госпоже и нашла леди Трессильян целой и невредимой. Вся история с этой бедной служанкой была сомнительной. Зачем усыплять ее, если убийство должно было произойти ближе к полуночи? Десять к одному, что она и так не проснулась бы в этот час. Но снотворное означало, что убийство было совершено одним из домочадцев, и позволяло Невилю Стренджу некоторое время играть роль первого подозреваемого… Но затем Баррет приходит в себя и рассказывает свою историю, в результате чего Невиль так триумфально оправдан, что никому и в голову не может прийти тщательно проверить время, в которое он появился в отеле. Мы знаем, что он не возвращался к переправе и не нанимал лодку. Остается единственная возможность – переплыть реку. Он – отличный пловец, и все-таки у него было очень мало времени. Он заранее спустил веревку из своего окна и, когда влез по ней, оставил на полу изрядную лужу речной воды, как мы заметили (но, к сожалению, должен признать, что вначале мы не поняли ее происхождения). Затем он быстро переодевается в свой темно-синий костюм, идет к комнате леди Трессильян… Ну, пожалуй, подробности мы опустим… В общей сложности все это заняло у него не больше пары минут. Конечно, он предусмотрительно заготовил ракетку со стальным набалдашником… В итоге он возвращается в свою комнату, раздевается, спускается по веревке и переплывает обратно на берег Истерхеда.