Игрок (ЛП) - Контрерас Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он обнял меня и притянул к себе. Я вдохнула запах его геля для душа и одеколона, а затем подняла голову, почувствовав его взгляд на себе.
— Меня это вполне устраивает.
Наши губы встретились в мягком, целомудренном, но долгом поцелуем, от которого по телу разлилось тепло. За столом было тихо, когда мы отодвинулись друг от друга. Мы продолжали смотреть друг на друга, и я почувствовала обещание злого удовольствия позже. Жар залил мои щеки.
Остальная часть ужина прошла без происшествий, и, в конце концов, когда все перестали задавать вопросы и начали рассказывать об их общем прошлом, я почувствовала себя комфортно.
Выход из отдельного зала стал испытанием. Официанты велели камердинеру подать машины к ресторану, а мы стояли и ждали, когда нас вызовут, словно в школе. Происходящее было странным, но как только мы с Уорреном вышли из ресторана, и я увидела толпу с камерами, я поняла причину этого.
Уоррен обнял меня и снова притянул меня к себе, словно защищая, пока мы шли к машине.
— Не высовывайся, — сказал он тихо, чтобы слышала только я.
Я не стала расспрашивать его и сделала, как он велел. Пока мы шли, я чувствовала, что он тоже опустил голову. Когда мы забрались в машину, нас окружили люди с камерами, фотографируя и снимая его, меня, нас... Я слышала, как они продолжали задавать вопросы, пока мы отъезжали.
— Это правда, что вы можете уйти в «Барселону»?
— Что будет в этом сезоне?
— Это правда, что ты пропустил сегодняшнюю тренировку?
— Кто эта счастливица?
— Божечки, — охнула я, приложив руку к быстро бьющемуся сердцу. — Что это было?
— Это, — Уоррен перевел взгляд на меня, переключая передачу, — была пресса.
— Так всегда? Так же не может быть всегда?
— Чаще всего так...
Я уставилась на него.
— Ты шутишь!
Он не ответил, только покачал головой. Его лицо оставалось напряженным, когда он продолжал смотреть вперед. Я решила, что он не хочет говорить об этом, поэтому сменила тему.
— Почему все спрашивают про «Барселону»?
— Меня хотят обменять.
— Ох. — Я замолчала, думая о бейсболистах. — У тебя есть право голоса или ты пойдешь с ними, если они поменяются на тебя?
— В данном случае я имею право голоса.
— Но ты не хочешь переезжать в Барселону?
— Не в этом дело. Я мечтал играть с самого детства в «Барселоне». — Он вздохнул, а я уставилась на него в ожидании продолжения. — Я чувствую, что наконец-то попал в отличную команду. Раньше у меня были неплохие клубы, но теперь наконец-то мы стали семьей. Я не уверен, что готов обменять это.
— А твои бабушка и дедушка живут в Барселоне, верно?
Он улыбнулся при упоминании о них.
— Моя бабушка умирает от желания познакомиться с тобой.
— Ты рассказал ей обо мне? — спросила я.
— Я всем о тебе рассказываю. — Он потянулся за моей рукой и поднес ее к губам. — Ну как этого не делать?
— Перестань заставлять меня краснеть, — прошептала я.
Он усмехнулся и опустил мою руку себе на колени.
— Я сделаю все возможное, чтобы ты краснела все выходные.
Его слова эхом прокатились внутри меня. Я чертовски хорошо знала, что он сдержит свое обещание.
Я перевела взгляд на улицу, чтобы скрыть улыбку... и покраснеть.
Глава 28
Камила
Я провела в Манчестере двадцать четыре часа, и только один раз была наедине с Уорреном – после ужина вчера вечером. Утром он проснулся раньше меня и ушел, оставив записку, что уезжает на встречу и скоро вернется. Мне не пришлось беспокоиться о еде, потому как мне доставили огромное количество всяческих блюд. Это было заботливо, но, сидя за длинным обеденным столом, который накрыли официанты, я почувствовала укол одиночества.
Когда он, наконец, вернулся, то целый час разговаривал по телефону, прежде чем немного пообщаться со мной. Вскоре ему снова позвонили, и он снова исчез. Казалось, этот человек не мог ни минуты побыть наедине с собой. Я сидела в комнате с домашним кинотеатром, закутавшись в одеяло, когда услышала, как он положил трубку и позвал меня. Пока я листала альманах с названиями фильмов, он вошел в комнату и плюхнулся в плюшевое кресло рядом со мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Выглядишь усталым, — заметила я, глядя на него.
— Так и есть. Я очень устал, а через час у меня встреча, — пробормотал он, закрывая глаза и раскачиваясь в кресле.
Мои плечи поникли. Я обратила свое внимание обратно на экран. Не то чтобы я ожидала, что Уоррен изменит свою жизнь из-за моего жалкого визита, но хотелось бы побольше внимания. Когда я снова взглянула на него, он уже спал. Он выглядел великолепно со слегка приоткрытыми пухлыми губами и умиротворенным выражением лица. Я не могла заставить себя долго расстраиваться. Решила дать ему поспать еще несколько минут, прежде чем разбудить.
— Если ты хочешь успеть на встречу вовремя, тебе нужно идти собираться, — прошептала я.
Он сонно кивнул и, потянувшись, встал. Затем повернулся и склонился надо мной, положив руки по обе стороны от моего кресла, смотря мне в глаза.
— Я вернусь в девять тридцать. Будь готова к этому времени. Пойдешь со мной, — сказал он, прижимаясь своими губами к моим.
— Что мне надеть?
— Что хочешь. Сегодня будет прохладно, так что джинсы подойдут.
— Нарядные джинсы или повседневные?
Он усмехнулся и снова поцеловал меня, прежде чем встать.
— Нарядные.
Мое сердце подпрыгнуло, когда он ушел. Я заснула под «Амели», а когда проснулась в полной дезориентации, быстро выключила фильм и побежала наверх. Приняла душ, оделась, нанесла макияж, причесалась и снова обошла дом. Он был огромен. Слишком огромный для одного человека: широкие коридоры и просторные жилые помещения. Подобное я видела только в эпизодах «По домам!» на MTV. Я хотела было выйти на улицу, но передумала. Когда Уоррен вернется и не найдет меня, то взбесится. Наконец, устав от ходьбы по кругу, я вернулась в спальню и позвонила сестре.
— Ты не воспользовалась таксофоном? — потрясенно спросила она.
Я закатила глаза.
— Очень смешно.
— Что? Я удивлена.
Я посмотрела на экран телефона.
— Поскольку ты отказываешься купить айфон, а я в роуминге, у тебя есть пять минут, так что расскажи что-нибудь интересное и не трать мое время.
— Окей, — рассмеялась она. — Папа приходил вчера вечером. Все прошло хорошо. Ему нравится Адам, а Адаму – он. Джонни все еще ведет себя как полный придурок. Он обозвал меня испанской версией Марты Стюарт.
— В общем, Доньей Флориндой.
Ванесса громко рассмеялась.
— Ненавижу тебя. Когда ты вернешься?
— Через два дня.
— Тебе весело? Держу пари, Уоррен в восторге, что ты там.
Я думала об этом весь день, пока в одиночестве бесцельно бродила по дому. Я даже не могла заняться уборкой, потому что все было безупречно чисто. Как-никак мужчина едва бывал дома. Наверное, в этом и заключался секрет сохранения чистых полов и аккуратных шкафчиков. Я огляделась и вздохнула, желая, чтобы он оказался здесь. Интересно, действительно ли он рад моему приезду или он начал понимать, что пригласить меня было ошибкой?
— Он постоянно занят. Так что даже не знаю.
— Что ты не знаешь? — спросила она. Я практически видела, как она хмурится. — Что случилось?
— Эта штука между нами никогда не сработает, — прошептала я, таращась на темно-серые стены его большой спальни.
— Почему ты так говоришь? Ты ему явно нравишься, если он пригласил тебя к себе, и вспомни, как он вел себя в мамином доме. Перестань быть такой пессимисткой.
— Пессимизм здесь не при чем. Это правда. Мне так одиноко. Очень одиноко, — промямлила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Ванесса в течение длительного времени молчала и, наконец, выдохнула.
— Мне очень жаль. Познакомилась с его друзьями?
— Да. Они милые. Их жены... не особо.