Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер

– Он будет жить. – Голос не изменился ни на йоту. – А если быстро получит помощь, то, возможно, ему даже не придется хромать до конца жизни. Генерал, я получил приказ доставить вас на место живым или почти живым. О других ничего не говорилось, потому если…

– Сперва я его осмотрю.

– Теперь следующий.

– Стой!

Она почти видела – видела, как Ласкольник бросается между убийцей и вторым из Фургонщиков. Кем был первый? Анд’эверс или Дер’эко? Ни один из них не отозвался, проклятущая верданнская честь. Не показывай страха, не показывай боли, враг – лишь прах в твоих глазах и всякая прочая дурость.

– Ты попал в бедро, кровь брызжет, а значит, ты наверняка пробил артерию. Он живет лишь потому, что стрела остается в ране, но умрет в четверть часа, если кто-то не наложит ему повязку. Потому выбирай: или и меня пристрелишь на месте, или дашь мне три минуты, чтобы я спас ему жизнь.

Ласкольник говорил спокойно и тихо. Она не поставила бы и гнутого медяка на жизнь этого солдата. Несколько секунд длилась тишина.

– Три минуты. Ты, старик, встань там, в углу.

Старик. Подстрелили Дер’эко. Три минуты.

Эти мысли возникли в ее голове одновременно. Охранник повернулся к ней спиною, оглядывая окрестности, – и она смогла отползти. Она осмотрелась: единственным фургоном, которого не видел солдат, охраняющий лошадей, была кухня. Она вскочила и в несколько прыжков оказалась у дверей.

Две с половиной минуты.

Ворвалась внутрь и встретила заинтересованный взгляд Эсо’бара и тетушки.

– Ты еще здесь? – Вее’ра широко улыбнулась.

Кайлеан перешла на низкое наречие. Взмахнула ладонями.

«Большая опасность. Злые люди. Подстрелили Дера. Похищают Ласкольника. Дядя здоров».

Это была главная выгода анахо’ла: несколько жестов – и в абсолютной тишине, без криков и замешательства, она передала вполне сложную новость.

Двое в фургоне замерли на один удар сердца. Потом тетя посмотрела на Кайлеан взглядом чужой женщины. Той, что вместе с мужем прошла весь Кровавый Марш.

«Сколько? Время?»

«Пятеро. Тридцать расстояний».

Анахо’ло не приспособлен к меекханским измерениям времени. Осталось около двух минут, за две минуты верданнский жилой фургон, идя обычным темпом, пройдет расстояние в тридцать собственных размеров.

«Кто?»

«Фальшивые солдаты».

У нее даже мысли не было, что похитителями могли оказаться регулярные кавалеристы.

Тетушка потянулась к ближайшему шкафчику и вытащила длинный нож.

«Оружие».

Кайлеан кивнула. Однажды она слышала, как старый Бетт смеялся, что, мол, единственное место на его постоялом дворе, где оружия больше, чем в замковом арсенале, – кухня. И это касалось любой кухни. Здешней тоже. Ножи, тесаки, длинные вилки и острые шампуры называли кухонными орудиями лишь для сохранения какой-то видимости отличий. Потому что ни размерами, ни остротой они не уступали большинству видов оружия, которые использовали на войне.

Полторы минуты.

Если она хорошо знала Ласкольника, то занимался тот не только остановкой кровотечения у Дера. Наверняка что-то прикидывала. Но она видела тех людей, и была это не случайная банда. Она должна добраться до кха-дара раньше, чем он попытается сделать что-то глупое и они его убьют.

Она обернулась, услышав звук снимаемого с плиты котелка супа. Тетя обернула его ухваты какими-то тряпками и со стуком поставила на пол. Взяла меньший – двухгаллоновый – и перелила в него кипящую жидкость.

«Две женщины. Несут еду мужу. Неопасны, – жестикулировала она спокойно. – Позволят подойти».

– Или застрелят. У них есть арбалеты, – тихо проворчала Кайлеан, держа в каждой руке по тяжелому ножу.

Потом выбрала тот, что был покороче, широкий и острый, да еще четырехдюймовый железный вертел. Только как его укрыть?

Тетушка кивнула с пониманием и всунула вертел под дужку котла.

«Легче нести. Скрытое оружие. Держи рукоять».

Вее’ра всунул один нож за пояс, прикрыла блузкой, второй спрятала в рукаве. Взглянула на сына.

– Мы впереди, ты сзади, – перешла она на обычный язык. – Выходишь первым. Жди, когда начнется. Внимание.

Минута.

Эсо’бар кивнул, поправил кавайо, торчавший за поясом, после чего без слова вышел из фургона и двинулся в сторону кузницы. Вее’ра прикрыла глаза, на миг склонила голову, вздохнула поглубже:

– Идем.

Они вышли, осторожно неся котел между собою. Суп парил, распространяя вокруг вкусный запах, деревянный ухват вертела впился Кайлеан в пальцы, заложенный за пояс нож давил в поясницу. Двадцать шагов, отделяющих ее от кузницы, внезапно показались бесконечной дорогой. Кайлеан с трудом сглотнула. «Что я увижу, когда встану в дверях? Следы копыт на подворье и два трупа внутри?»

Кони были на месте, так же как и стражник. При виде приближающихся женщин он нахмурился и сдвинулся с места, словно собираясь заступить им дорогу.

– Я увидела солдат и сразу подумала, что они наверняка приехали к генералу по какому-то делу. – Тетушка широко улыбнулась. – Ставь это, дитя. Ну вот я суп и принесла, чтобы путников накормить, стыдно было бы, уедь они голодными.

Они поставили котел на землю, Кайлеан осталась с вертелом в руках. Направила его острием вниз и одним взглядом окинула внутренности кузницы. Анд’эверс стоял подле наковальни, руки свободно опущены, лицо скрыто в тени. Ласкольник сидел на корточках подле Дер’эко, заслонив его; услышав Вее’ру, он даже не поднял головы. Кавалерист в плаще, обшитом красным, ухмыльнулся при виде двух женщин, трое других всадников, что стояли внутри кузницы, окинули их равнодушными взглядами. Если бы они двое и вправду прибыли сюда, чтобы угостить всех супом, именно сейчас поняли бы: что-то не в порядке. Ни один нормальный солдат не сумел бы противостоять таким запахам.

Тетушка ухватилась за дужку котелка и двинулась в кузницу. Внезапно остановилась на полушаге, словно только сейчас увидев Ласкольника и лежащего на земле Первого.

– Что случилось?! – Она подбежала, таща за собой котел.

– Несчастный случай. – Лейтенант зыркнул на Кайлеан, зацепился взглядом за что-то за ее спиной и почти незаметно кивнул. – Сейчас отправимся к лекарю. И вас, госпожа, я попросил бы зайти.

Конечно, хотели бы заполучить их всех внутрь, убийство кого-нибудь во дворе могло привлечь внимание и оставило бы много следов. Кайлеан задержала дыхание, глядя, как тетушка убыстряет шаг. Офицер улыбнулся приглашающе и указал ей на Ласкольника.

Что-то прижалось к спине Кайлеан, и сильная рука скользнула вокруг ее шеи. Она ждала этого, а потому лишь напряглась и тонко пискнула, поскольку так вела бы себя всякая девушка на ее месте. Тетя Вее’ра сделала еще несколько шагов вперед, подняла котелок, и, проходя мимо офицера, крутанулась на пятке, и плеснула ему кипятком в лицо.

Держащий Кайлеан солдат зарычал что-то прямо ей в ухо и усилил хватку. Вой обваренного офицера оказался заглушен шумом крови в ушах и хрипом, что невольно вырвался из ее глотки. Она уперла вертел в стопу напавшего и изо всей силы нажала. Острие прошло сквозь тело и еще дюймов на шесть погрузилось в землю.

– Су-у-у-ука! – Рев почти оглушил ее, хватка ослабла.

Свободной рукою она выхватила из-за пояса нож и, обернувшись на месте, хлестнула мужчину по лицу. Изогнутый клинок скользнул по глазу, подцепил половину щеки и гладко вошел под застежку шлема. Рык перешел в хрип.

Она схватила его за руку, в которой тот держал арбалет, и попыталась вырвать оружие.

Нажатый последней судорогою мышц спуск послал стрелу в землю. Она отпустила арбалет и потянулась за саблей солдата, понимая, что делает все слишком медленно, что в любой миг услышит очередной щелчок и стрела прошьет ее навылет.

Брякнуло дважды, но ни одна стрела не была направлена в нее. Она вырвала саблю и бросилась в кузницу. Все происходило одновременно. Ласкольник вскакивал с кавайо в руках, Анд’эверс уже держал невесть когда подхваченную колотушку, офицер стоял на коленях, закрыв лицо ладонями, и отчаянно выл.

Эсо’бар выскочил из-за угла и в два прыжка добрался до стоящего ближе остальных кавалериста. Его нож матово блестел. Солдат, почуяв движение, начал поворачиваться с наполовину вынутой из ножен саблей. Они столкнулись. Третий, подпрыгивая, словно кот, на низко согнутых ногах бросился к мужчине и опрокинул его на землю. Брызнула светлая артериальная кровь.

Двое последних кавалеристов успели отбросить разряженные арбалеты и выхватить оружие. Пока она бежала, видела все словно во сне, словно каждый из них двигался в густом сиропе. Тот, что стоял ближе к кузнецу, увидев удар колотушки, поставил блок. С тем же успехом он мог попытаться остановить разогнанный фургон: двадцатифунтовый молот ударил ровно в острие клинка, сталь звякнула и раскололась. Молот обрушился на середину груди солдата и, не встретив сопротивления, погрузился в нее на пару дюймов. Сила удара отбросила похитителя на стену.