О войне. Части 5-6 - Карл Клаузевиц

Стратегическое значение позиции может быть раскрыто с полной ясностью лишь позднее, при рассмотрении вопроса об обороне театра войны; мы здесь о нем упомянем лишь в той мере, в какой это можно сделать теперь же. Предварительно нам надо точнее ознакомиться с двумя понятиями, имеющими между собой большое сходство и вследствие этого часто смешиваемыми, а именно: с обходом позиции и проследованием мимо нее.

Обход позиции относится к ее фронту и производится или с тем, чтобы напасть на позицию с фланга или даже с тыла, или же для того, чтобы перерезать путь отступления и коммуникационную линию.

Первое, т. е. нападение с фланга или с тыла, носит тактический характер. В наши дни, когда подвижность войск велика и все планы сражения более или менее ориентируются на обход и охватывающий бой, всякая позиция должна быть соответственно организована, а позиция, заслуживающая названия сильной, должна при сильном фронте обеспечить по меньшей мере возможность выгодных боевых комбинаций на флангах и в тылу, поскольку им угрожает опасность. Следовательно, обход с целью атаки позиции с фланга или тыла не сводит позицию к нулю; сражение, которое разовьется, будет связываться со значением позиции и должно доставить обороняющемуся те выгоды, какие он вообще мог рассчитывать получить от нее.

Если наступающий обходит позицию, нацеливаясь на путь отступления и коммуникационную линию, то это явится действием стратегическим; все будет зависеть от того, как долго позиция может выдержать этот нажим и нет ли средств превзойти противника в давлении на тыл; и то и другое зависит от положения позиции, т. е. главным образом от условий, в которых находятся сообщения обеих сторон. Хорошая позиция должна в этом отношении давать преимущества обороняющейся армии. Во всяком случае, и здесь позиция не сводится к нулю; напротив, противник, отнесшийся к ней таким образом, сам себя нейтрализует [105] .

Но когда наступающий, не заботясь о присутствии сил, поджидающих его на оборонительной позиции, продвигается своими главными силами по другой дороге, то, преследуя свою цель, он проходит мимо позиции; если он может это сделать безнаказанно, то он на самом деле вынуждает нас поспешно покинуть нашу позицию, утрачивающую тогда всякое значение.

Нет почти ни одной позиции на свете, которую в буквальном смысле этого слова миновать было бы нельзя. Невозможность миновать позицию должна, следовательно, вытекать из того невыгодного положения, в которое наступающий себя поставит, пройдя мимо позиции. В чем именно заключаются невыгоды этого положения, мы будем иметь случай более обстоятельно пояснить в дальнейшем, в главе XXVII [106] ; велики ли они или малы, во всяком случае эти невыгоды являются эквивалентом утраты тактического воздействия позиции; в задачу входят как тактическое воздействие на атакующего противника, так и постановка его в невыгодное положение при проследовании противника мимо.

Из вышесказанного вытекают два стратегических свойства, требуемые от оборонительной позиции:

1) чтобы мимо нее нельзя было пройти;

2) чтобы в борьбе за сообщения она давала преимущество обороняющемуся.

К этому надо добавить еще два следующих стратегических свойства:

3) чтобы соотношение коммуникационных линий выгодно влияло на оформление боя и

4) чтобы общее влияние местности было выгодным.

Дело в том, что соотношение коммуникационных линий не только влияет на возможность пройти мимо позиции или отрезать противнику подвоз продовольствия, но и на весь ход сражения. Отходящий в косом направлении путь отступления облегчает наступающему тактический обход и связывает наши тактические передвижения в ходе сражения. Косое по отношению к коммуникационной линии расположение войск является часто не виною тактики, а следствием недостатков позиции как стратегического пункта: его, например, совершенно невозможно избежать, когда ведущая в тыл дорога меняет свое направление в районе позиции (Бородино, 1812 г.); в таком случае наступающий находится в направлении, ведущем в обход нас, и при этом сам сохраняет перпендикулярное расположение к своим сообщениям.

Далее наступающий, – если он располагает для своего отступления многими дорогами, тогда как мы ограничены лишь одной, – обладает также преимуществом гораздо большей тактической свободы. В таких случаях тактическое искусство обороняющегося напрасно будет пытаться преодолеть невыгодное влияние, оказываемое стратегическими условиями [107] .

Что же касается, наконец, четвертого пункта, то различные условия местности могут в своей сумме оказать столь невыгодное воздействие, что даже самый тщательный выбор и самое целесообразное применение тактических мероприятий окажутся бессильными. Отметим главнейшие обстоятельства:

1. Обороняющийся должен прежде всего добиваться преимущества над противником в обзоре и иметь возможность в пределах своей позиции быстро передвигать свои силы, чтобы на него броситься. Лишь там, где доступ наступающему затруднен рельефом и где налицо оба вышеуказанные условия, местность действительно благоприятствует обороняющемуся.

Напротив, невыгодными являются пункты, находящиеся под воздействием командующей над ними местности; далее – большинство горных позиций (о чем мы будем еще говорить особо в главах о войне в горах); затем – позиции, примыкающие флангом к горам: хотя такое положение и затрудняет противнику движение мимо позиции, зато облегчает ее обход; также невыгодными будут позиции, имеющие вблизи перед собой горы; невыгодными будут и другие свойства, о которых можно заключить из вышеупомянутых требований к местности.

Обратным этим невыгодным условиям явится случай, когда позиция имеет в своем тылу горы; отсюда вытекает столько выгод, что в общем можно признать такое положение за одно из наиболее благоприятных для оборонительной позиции.

2. Местность может в большей или меньшей степени соответствовать характеру армии и ее составу. Большой перевес в кавалерии с полным основанием заставляет нас искать позицию на открытой местности. Недостаток в этом роде войск, а пожалуй, и в артиллерии, при наличии пехоты, обладающей боевым опытом, знающей местность и воодушевленной энергией, подсказывает выбор трудной пересеченной местности.

Здесь нам не приходится подробно говорить о тактическом соотношении между местными условиями оборонительной позиции и вооруженными силами, нас интересует лишь общий вывод, так как он один представляет стратегическую величину.

Бесспорно, позиция, на которой армия хочет выждать до конца наступления неприятеля, должна предоставлять ей значительные выгоды; позиция должна быть такова, чтобы на нее можно было смотреть как на множитель сил армии. Где природа сделала многое, но все же недостаточно по сравнению с нашими пожеланиями, там приходит нам на помощь фортификационное искусство. При его содействии часто удается сделать отдельные участки совершенно неприступными; ничего необыкновенного не будет, если и вся позиция окажется таковою. Очевидно, что в последнем случае вся природа мероприятия меняется. Теперь уже мы не ищем сражения в благоприятных условиях, а в этом сражении – успеха всей кампании; мы добиваемся успеха без боя. Располагая свои силы на неприступной позиции, мы просто отказываемся от сражения и вынуждаем противника искать решения иным способом.

Таким образом, мы должны совершенно отделить друг от друга оба случая и поговорим о последнем из них в следующей главе под заглавием «Крепкие позиции и укрепленные лагери».

Та оборонительная позиция, о которой мы здесь говорим, должна быть не чем иным, как полем сражения, представляющим повышенные для нас выгоды; и для того, чтобы она стала полем сражения, благоприятствующие нам условия не должны быть доведены до чрезмерности. До какого же предела может быть доведена сила такой позиции? Очевидно, она должна быть тем сильнее, чем больше у нашего противника решимости атаковать; таким образом, ответ заключается в оценке данного конкретного случая. Когда перед нами Бонапарт, мы можем и должны отойти за более сильное прикрытие, чем когда имеем дело с каким-нибудь Дауном или Шварценбергом.

Если отдельные части позиции неприступны, например фронт, то на это надо смотреть как на частичный фактор ее силы в целом, ибо те войска, которые не требуются в этих пунктах, можно применить на других участках. Но нельзя упускать из виду того обстоятельства, что раз неприятель окажется совершенно бессильным против этих неприступных участков, то форма его наступления приобретает совершенно иной характер, и надо еще дать себе отчет, будет ли отвечать такое изменение нашим интересам.

Например: расположиться за значительной рекой настолько близко, что она может рассматриваться как преграда, усиливающая наш фронт (что порой и имело место), означает не что иное, как сделать реку опорным пунктом для нашего левого или правого фланга; противник, естественно, окажется вынужденным переправиться через реку правее или левее и атаковать, совершив захождение фронтом; таким образом, главный вопрос будет заключаться в том, какие это принесет нам выгоды или невыгоды.