Москва. Путь к империи - Александр Торопцев

От успеха этой «лечебной» поездки Алексия в Орду зависело очень многое. Уже в те годы митрополит (вероятно, первым на Руси) понял, что чуть ли не главной причиной распри является система передачи власти старшему в роде Рюриковичей. Около пятисот лет действовал этот обычай, потому что был демократичным и справедливым — давал принципиальную возможность любому Рюриковичу, оказавшемуся на какой-то момент времени старшим в роде, стать великим князем. Но когда древо рода Рюриковичей буйно разрослось, обычай стал мешать самим же Рюриковичам и их согражданам жить спокойно.

Нашествие ордынцев убедительно доказало всем, что времена разрозненных мелких княжеств прошли, что пришла пора создавать на территории Восточной Европы централизованную державу. Первый шаг на пути к этой цели московские князья уже сделали. Нужно было сделать второй шаг: изменить обычай передачи власти, который бы закрепил власть не за родом Рюриковичей, а за одной ветвью этого рода.

Ханы Орды, а теперь они решали эти вопросы, могли не пойти на смену древнего, хотя и отжившего обычая, потому что Русь сильная, единодержавная наверняка справилась бы с любым врагом, в том числе и с Ордой: зачем же подрубать сук, на котором сидишь?

Митрополит Алексий приехал в Орду и излечил Тайдулу, страдавшую от глазной болезни. Благодарная ханша щедро наградила митрополита Алексия. Он получил от нее конюшенный двор в Кремле, до этого принадлежавший баскакам, драгоценный перстень Тайдулы с изображением дракона и грамоту, освобождающую русское духовенство от податей. Жена Джанибека также «прекратила зло», которое чинил на Руси посол Кошак, налагавший по личной прихоти обременительные налоги на князей.

О самом же главном деле — об изменении порядка передачи великокняжеской власти — в ту поездку митрополит Алексий, по всей вероятности, поговорить не успел. Во время его пребывания в Орде началась распря между отцом и сыном. Хана Джанибека, вернувшегося домой с богатой добычей из Персидского похода, убил сын Бердибек. Митрополит с дарами Тайдулы поспешил в Москву.

Вслед за ним в столицу княжества прибыл посол Бердибека, Иткар, с грозным посланием хана. Русские князья не на шутку испугались. Человек, убивший своего отца, мог натворить на Руси, и без того ослабленной «нашествием чумы», много бед. Митрополит Алексий вновь отправился в Орду. С помощью Тайдулы ему удалось «укротить сего тигра».

Через год после этой поездки в Москве умер Иван Иванович, а в Орде продолжались убийства: Бердибека убил Кульпа, он правил Ордой недолго, всего через пять месяцев его убил потомок Чингисхана Наврус. Распря поразила Орду. Новый хан дал ярлык на великое княжение Дмитрию — князю суздальскому, который 22 июня 1360 года приплыл во Владимир, надеясь вернуть городу былое величие и славу. Митрополит Алексий, проявив дипломатический такт, благословил Дмитрия на великое княжение, но сам уехал в Москву.

Дальнейшая судьба митрополита всея Руси Алексия тесно связана с судьбой великого князя Дмитрия Ивановича (Донского), организатора победы русского воинства на поле Куликовом. Но перед тем как перейти к рассказу о Дмитрии Донском, следует поведать о деяниях Алексия в Москве.

В 1365 году на месте конюшенного двора ордынских баскаков, полученного Алексием от Тайдулы, митрополит всея Руси заложил монастырь во имя чуда Архангела Михаила, который обычно называли Чудовым монастырем. Владыка Русской православной церкви оснастил этот особый митрополичий монастырь богатой церковной утварью, книгами, многие из которых сохранились до сих пор. На смертном одре Алексий написал завещание, согласно которому Чудову монастырю передавалось много сел.

Чуть раньше Алексий основал Андроников монастырь, заложил на его территории церковь Нерукотворного Спаса.

Этот монастырь был построен митрополитом всея Руси по обету, который он дал во время жестокой бури в Черном море, которая застала его на обратном пути из Константинополя. Местность, выбранная им на берегу Яузы, называлась Болванской. По ней проходил путь ордынских послов, приезжавших в Москву с ханскими болванками или басмой.

Перед тем как основать монастырь, Алексий ходил к преподобному Сергию. Тот одобрил идею строительства монастыря и дал митрополиту своего ученика Андроника, руководившего работами. Преподобный Сергий и митрополит Алексий благословили место закладки, и в 1361 году каменный храм был построен. Здесь под руководством преподобного Андроника воспитывались великие русские иконописцы Андрей Рублев и Даниил Черный.

Согласно мнению некоторых специалистов, Алексий основал на Остоженке по просьбе своих сестер Евпраксии и Юрии еще один монастырь, Алексеевский, на том месте, где в настоящее время находится Зачатьевский монастырь. Позже, в правление Василия III, Алексеевский монастырь перенесли на Чертолье (это слово произошло от названия «Черторый» — ручья, роющего овраги). В XIX веке на месте Алексеевского монастыря в Чертолье поставили храм Христа Спасителя, а монастырь, основанный митрополитом всея Руси, перенесли за Красный пруд.

«Москва в этом монастыре хранит до сего времени драгоценнейший манускрипт этого великого первосвятителя: переведенный им с греческого языка и переписанный собственной рукой Новый Завет. Кроме того, от святителя дошло до нас его духовное завещание»[85].

После знаменитого Всесвятского пожара 1365 года по совету и благословлению митрополита всея Руси великий князь Дмитрий Иванович и его двоюродный брат Владимир Андреевич, князь серпуховской, в короткие сроки обнесли Боровицкий холм каменными крепостными стенами.

Митрополит Алексий умер 12 февраля 1378 года. Мощи его почивали в Чудовом монастыре в Москве.

Константинопольский патриарх после смерти митрополита Алексия написал грамоту: «Спустя немного времени скончался великий князь московский и всея Руси (речь идет об Иване Красном. — А. Т.), который перед своей смертью не только оставил на попечение тому митрополиту своего сына, нынешнего великого князя — Дмитрия, но и поручил управление и охрану всего княжества, не доверяя никому другому ввиду множества врагов внешних, готовых к нападению со всех сторон, и внутренних, которые завидовали его власти и искали удобного времени захватить ее»[86].

Дмитрий Донской (1350–1389)

Проверка битвой

12 октября 1350 года у великого князя Ивана Ивановича Красного (или Кроткого) родился сын Дмитрий. К этому времени «град Москов» был известен, если отсчет вести от упоминания в летописи, на протяжении 203 лет. А если вспомнить, что активно осваиваться Заокская земля начала во второй половине XI века, то можно с некоторыми, вполне допустимыми в данном случае оговорками сказать, что поселились здесь люди лет на сто раньше (о чем свидетельствуют данные раскопок в центре города) и обживали московский край ко дню рождения будущего победителя в Куликовской битве уже на протяжении примерно 300 лет. Младенческий возраст для великого града. Все эти без малого три века Москва жила напряженной жизнью труженика, очень скромного и трудолюбивого, гостеприимного и щедрого. Она принимала всех, кто разными путями-дорогами и по разным причинам забредал в эти лесные чащи и оставался здесь. Она реже многих других городов русских воевала, бунтовала, восставала против князей, тысяцких, бояр. Город на Боровицком холме вплоть до правления Ивана Калиты развивался, копил силушку, будто былинный русский богатырь Илья Муромец.

Иван Калита резко возвысил значение города и Московского княжества, его экономическую мощь и политический авторитет. В русских летописях отмечается, что во время его правления сорок лет был на Руси мир. В этом утверждении есть некая неточность. Калита, как было сказано, скончался в 1340 году, а мир в Московской земле длился с 1328 года по 1368 год — в этот год на Москву ходил походом великий князь литовский Ольгерд. На эпохальном летописном полотне мирные годы оказались сдвинутыми на двадцать лет от правления поборника политики сохранения мира любой ценой ради выживания народа. В данной неточности нет принципиальной ошибки — именно благодаря мудрой политике Ивана Калиты и был возможен этот мир: подумайте, успело вырасти и возмужать по меньшей мере три поколения русских людей.

Калита не просто собирал русские земли вокруг Московского княжества, но еще и внушал словом и делом своим сыновьям, что Московской землей править надо только по-калитовски: собирать земли русские под свое крыло, не воевать, давать отчине возможность развиваться и крепнуть. Семен Иванович, каким бы он гордым ни был, проводил именно такую политику. Иван Иванович, хоть и отдал Лопасню Олегу, князю рязанскому, в Московскую землю врагов не допускал. И вот теперь пришел черед править русской землей Дмитрию Ивановичу, внуку Калиты.