Паутина противостояния - Вадим Панов

«Когда, когда… Когда навы обеспечат безопасность. А то «Великий Нимху» и правда отправится в Небесный Дворец…»

Тархан кашлянул, скосил глаза на монитор ноутбука, освежая в памяти нужные термины, после чего величественно сообщил:

– Война с Машруком Дурнопахнущим требует моего присутствия в Высших Эмпериях Третьего Космоса, поэтому я не смогу явиться на Землю лично.

– Как жаль… – Контрагент не смог скрыть разочарования. – Сколько же мне ждать?

«Да нисколько!»

Шас уже прикинул стоимость золота и драгоценных камней и не собирался отказываться от добычи.

– Слушай мою волю, Мордарабур! Я передам тебе силу через божественный огонь.

– Но как, Великий? – растерялся чел.

– Для меня нет ничего невозможного! – Тархан царственно вскинул подбородок. – Разве ты не знал?

– Прости, Великий… – Лоб Мордарабура в очередной раз протаранил землю. – Прости, что усомнился…

Выслушивать напыщенные словоизлияния клиента Хамзи не собирался: время терять не хотелось. К тому же связь через зеркала требовала магической энергии, а значит – денег, потому экономный шас поспешил закончить с прелюдией.

– В твоем очаге горит огонь?

– Да, Великий!

– Брось в него перстень, что я подарил при нашей первой встрече!

– Да, Великий!

Мордарабур благоговейно опустил в очаг кольцо, Тархан дистанционно активизировал артефакт, получив маяк для наведения портала, и построил узкий грузовой переход. Удаленная перекачка магической энергии, конечно, уступала по степени воздействия личному контакту, но делать нечего – в первую очередь следует думать о бизнесе.

– Теперь, Мордарабур, положи подношения в огонь.

– Да, Великий! – Клиент потянулся за драгоценностями, но замер. Повернулся и осведомился: – А сила?

Челы, они такие меркантильные…

– Ты получишь ее сразу после того, как я приму дары, – пообещал Тархан. Он терпеть не мог поставлять товары авансом. – Клади дары, Мордарабур, клади…

– Магическая активность!

– Мы засекли, – спокойно отозвался Тамир Кумар, один из двух «ласвегасов», знаменитых аналитиков Сантьяги.

– Портал? – уточнил Ортега.

– Да, – подтвердил Тамир. – Грузовой переход на другой континент. Тархан не останавливает деловые операции.

– Неймется ему…

– Он должен зарабатывать, чтобы платить налоги, – заметил Кумар.

Кто, кроме шаса, способен понять шаса?

– Ну-ну…

Навы обложили Никольскую по всем правилам скрытых операций: незаметно, но плотно. Ортега и Бога сидели в ресторанчике, в глубине зала, но прекрасно видели через витрину вход в магазин «Золотой Дождь». Еще шестеро темных рассеялись по округе, взяв лавку в кольцо – не вырвешься, а прикрывал засаду один из Советников Темного Двора, маг высшей квалификации. Его участие гарантировало, что никто не сможет вычислить дожидающихся противника навов магическими способами.

– Я не думаю, что они придут, – проворчал Бога, ковыряясь в десерте. – Это глупо.

– «Ласвегасы» дают семидесятипроцентную вероятность появления врагов, – не согласился Ортега.

– Все равно глупо.

– Не глупо, – покачал головой главный помощник комиссара. – Все гораздо хуже, Бога: такое поведение необъяснимо.

Огнями реклам, неоновых ламп,Бьет город мне в спину, торопит меня.А я не спешу, я этим дышу,И то, что мое, у них не отнять…

Тщательно замаскированный портал привел девушку в туалет шумного кафе, что располагалось в начале Маросейки. В центр Москвы, в центр Тайного Города. В логово колдунов, способных уловить даже самое слабое заклинание, произнесенное неумелым неофитом. В пасть зверя… Но Ярга сказал, что наблюдатели Великих Домов не засекут переход, и Лая без колебаний отправилась в путь.

Минуту еще, мой ветер не стих,Мне нравится здесь, в королевстве Кривых.Минуту еще, минуту еще, мой ветер не стих,Мне нравится здесь, в королевстве Кривых.

На самом деле – не нравилось.

Родной когда-то город стал чужим и незнакомым. Дышал ненавистью, пробовал нагнать страх, а когда понял, что не получается, зло ощерился черными тучами. Опустил их низко-низко, почти на крыши уродливых каменных коробок, пытаясь придавить непокорную девушку к асфальту.

Город хотел наказать бросившую ему вызов Лаю. Город хотел ее смерти.

Здесь деньги не ждут, когда их сожгут,В их власти дать счастье и счастье отнять.Но только не мне, я сам по себе,И темные улицы манят меня…

На самом деле – не манили.

В этом городе слишком много челов, слишком много жалких, глупых, противных и мерзких существ, обладающих лишь зачатками разума. Жрущих и гадящих уродов, одним фактом своего существования оскорбляющих величественную Землю. Мир, который некогда выбрали асуры. Мир, за обладание которым велись кровопролитные войны. Мир, дарующий великую силу и невероятные возможности.

Мир, испоганенный недоразвитыми созданиями Спящего.

Он занят игрой, и каждый второй,Да, каждый второй замедляет свой шаг.Но только не я, я весел и пьян.Я только сейчас начинаю дышать [4].

«Ничего! Надо потерпеть! Скоро все изменится, и недостойные твари окажутся там, где они должны быть!»

Лая остановилась в самом начале Никольской, с презрением посмотрела на снующих вокруг челов, вытащила из уха таблетку наушника и набрала телефонный номер.

– Вы меня слышите?

– Как себя, – немедленно отозвался Тео.

– Я начинаю.

– Не прерывай связь.

– Я помню план.

Лая положила работающий телефон в нагрудный карман куртки и уверенным шагом направилась к ювелирному магазину «Золотой Дождь».

– Через минуту-другую наша девочка встретится с Тарханом. – Тео положил включенный телефон на стол и внимательно оглядел парней. – Операция началась.

– Вот и отлично, – спокойно отозвался Эрик.

– Будет весело, – поддержал Робене Бруно.

– Порвем шаса!

– Ну… да, порвем… – Старший Луминар вздохнул.

Они не видят? Или не хотят видеть? Или так сильно верят?

Терзающие Тео сомнения не ускользнули от внимания масанов.

– Что тебя смущает?

Не ответить Луминар не мог, в конце концов, впереди их ждала драка. И не важно, кто во что верит, сейчас они должны доверять друг другу, как себе.

– Наш план чересчур рисковый, – пробурчал Тео. – Если там засада…

– Ярга сказал, что учел наличие засады.

– Ярга сказал, что план выверен до мелочей.

– Ярга своих не бросает.

Эрик и Бруно смотрели на него так, словно увидели в первый раз. На него! На того, кто сотни раз прикрывал их, кто сотни раз подставлялся ради них под пули и клинки. На него!