Паутина противостояния - Вадим Панов

Еще глоток виски.

Тео вспомнил брата, развлекающегося с Лаей. Там кресло, здесь диван.

«Интересно, Катарина побывала на встрече с Яргой? Стала податливой?»

В голове зашумело. То ли от виски, то ли от предвкушения.

То ли от мыслей об изменившихся друзьях.

– Мы будем напарниками.

– Только до тех пор, пока ты будешь исполнять мои приказы.

Высокомерный ответ лишь усилил желание.

– Не забывай, что в следующем бою мне придется прикрывать тебя.

– Сверху или снизу?

«Она заигрывает?»

Еще глоток, и сразу за ним – следующий.

– А как тебе нравится?

– Мне нравится видеть тебя на цепи в будке, тварь ночная, – грубо отрезала Катарина.

– Не забывайся, сучка.

– А то что? – с вызовом поинтересовалась девушка.

– А то я разозлюсь.

– Да ты уже разозлился, кровосос. – Указательный палец описал круг на уровне пояса масана. – Аж штаны оттопырились.

– Не доводи меня.

– Вали отсюда. – Катарина раскрыла книгу. – Надоел.

Бутылка, как ни странно, опустела. Всего-то несколько глотков…

– Думаешь, я ничего тебе не сделаю?

– Не рискнешь.

– В тебе нет магической энергии, а я…

– А ты трус, кровосос. Запомни это.

– Сука!

Потом, по прошествии времени, Тео признавался себе, что погорячился. Сложилось всё: увиденная в комнате Эрика оргия, дурное настроение, высокомерное поведение Катарины, виски… все сложилось, и он не сдержался.

Бросился на девчонку, однако та была готова и успела выставить ногу, не ударила – оттолкнула масана и ловко перескочила через диван. Взвизгнула:

– Ты что творишь, кретин?

Швырнула книгу.

Но Луминар уже ничего не слышал.

Еще один прыжок. Пропущенный удар в челюсть. Крепкий, но недостаточно сильный, чтобы остановить. Короткий женский крик, и вот они катаются по полу.

– Уйди! Уйди!

Тео оказывается сверху, бьет Катарину в лицо, затем еще раз, заставляя замолчать, грубо переворачивает на живот, чуть приподнимает и стаскивает джинсы. У нее во рту полно крови, в голове шумит, она может только стонать:

– Не смей, тварь! Я отомщу!

И получает крепкую затрещину.

Джинсы увязли в коленках, трусики порваны.

– Чистить обувь? – бормочет Луминар, торопливо расстегивая брюки. – Я тебе покажу, сука, чистить обувь…

Однако ярости в нем уже нет, только вожделение. Ненависть уступила место похоти, он видит не наглую сучку, а красивую девчонку, которая через несколько мгновений станет его. Пусть и не по своей воле, но…

– Тебе понравится, сучка, тебе понравится.

И мнет жертве ягодицы. Пальцы-разведчики привычно готовят место для вторжения.

– Я тебя убью!

Однако сил сопротивляться у нее уже нет.

– Посмотрим!

Тео приподнимается… и получает оглушающий удар в голову. Тяжеленный, словно кузнечным молотом шарахнули.

Тем не менее Луминар сумел собраться. Слетел с девки, однако не брякнулся мешком, сгруппировался, откатился в сторону, вскочил на ноги, молниеносно натянув штаны, а еще через пару секунд, когда перед глазами перестали расплываться разноцветные круги, увидел Схинки.

– Решил сыграть героя?

Схинки набычился.

– Прекрати.

– А то что?

Угрожать, стоя с расстегнутыми штанами, непросто, но у Тео получилась весьма жесткая фраза. Правда, впечатления она не произвела.

– Налево посмотри.

Посмотреть? Ладно, посмотрю. Лишняя секунда отдыха не помешает, нужно отойти от страшного удара. Луминар послушно повернул голову и выругался: в нескольких ярдах от него замерли два голема. Не уборщики – охранники, с оружием на изготовку.

– Между своими только по обоюдному согласию, – громко произнес Схинки. – Все понятно?

– Пошел ты…

– Я спрашиваю: все понятно?

Големы сделали по шагу вперед. Стволы автоматов пялятся прямо в глаза. Морды тупые, кукольные, исполнят приказ, не задумываясь.

– Да, – хмуро ответил Тео. – Я все понял.

– Иди к себе.

Наилучший выход из ситуации.

Масан криво усмехнулся, кивнул Катарине: увидимся, повернулся и, слегка пошатываясь, побрел из гостиной, на ходу приводя в порядок одежду.

А Схинки наклонился к дрожащей девушке, помог ей натянуть джинсы и усадил в кресло.

– Выпьешь.

– Нет.

– Я не спрашиваю. Я приказываю. – Сходил к бару и принес девушке полстакана неразбавленного джина. – Пей.

Обожгло. Пробило рыдания, притушило боль, расслабило.

– Спасибо. – Катарина, не обращая внимания на текущие из глаз слезы, крепко сжала опустевший стакан. – Спасибо.

Но взгляд не поднимает, стыдится.

– В масанах сильна животная составляющая, но держать в узде их вполне реально, – мягко произнес Схинки, задумчиво глядя на девушку.

– Зачем ты это говоришь?

– Больше он к тебе не полезет. Но если ты расплатишься с ним за пережитое унижение, то будешь крепко наказана. Мстить своим можно только с личного разрешения господина. – Следующая фраза прозвучала хлестко: – Это понятно?

Кто это сказал: Схинки или Ярга? Катарина еще ниже опустила голову:

– Да, понятно.

– Хорошо. – И снова предельная мягкость. Схинки гениально играл голосом, менял интонации, как перчатки, складывалось впечатление, что звукам необязательно собираться в слова – и так ясно, что он хочет донести до собеседника.

Катарина поставила стакан на журнальный столик и тыльной стороной ладони той же, правой руки вытерла слезы.

– Здесь не так весело, как я надеялась. Не команда единомышленников, а сброд.

– Недостатки случайного формирования боевых групп, – объяснил Схинки. – Но ты не волнуйся, как показывает опыт, с первого серьезного задания возвращаются далеко не все. И мы переформировываем команды уже не случайным образом, а продуманно.

– Это намек?

Схинки проигнорировал слабую попытку пошутить.

– И еще ты должна понять, что господин заинтересован в сильных помощниках.

– Сильных? Наверное… – Катарина вздохнула. – Тео сломал мне руку.

– Правда? – Схинки бережно ощупал левое предплечье девушки, после чего кивнул: – Два дня.

– Вы еще не наняли эрлийцев? – Вновь попытка шутить. На этот раз – удачная.

– Всему свое время, – рассмеялся Схинки. – Господин работает над этим. – Он поудобнее устроился на диване, извлек из сумки сигарету и щелкнул зажигалкой. – Рано или поздно на нас будут работать и эрлийцы, и шасы, и все остальные жители Тайного Города. Будут.

– Не сомневаюсь, – лояльно протянула девушка. А чуть погодя, продолжая поглаживать поврежденную руку, поинтересовалась: – Ты куришь при Ярге?

– Почему ты спросила?

– Просто интересно.

Однако в голосе Катарины слышалось другое: «Ответь правду, и я скажу, почему задала вопрос».

– А-а… – Схинки с наслаждением затянулся ароматной сигаретой. – Иногда.