Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок) - Жюль Верн

Вот каково было положение: в двух милях справа виднелся остров Гвебороар, его берег тянулся на северо-запад, как гигантская рука; на юго-востоке из воды показались верхушки коралловых рифов, которые уже открывал морской отлив. Мы сели на мель в таком месте, где приливы бывают весьма малы. Судно не потерпело никаких повреждений — до того прочным был его корпус, но даже если в нем не было пробоин, то он рисковал остаться навсегда пригвожденным к подводному рифу.

Капитан, как всегда невозмутимый, спокойный, без малейших признаков тревоги, подошел ко мне.

— Несчастье? — спросил я.

— Нет, только препятствие, — отвечал он.

— Но препятствие, — вскрикнул я, — которое заставит вас, может быть, стать снова жителем земли! А вы земли избегаете!

Капитан как-то странно посмотрел на меня и сделал отрицательный жест, который ясно дал мне понять, что ничто и никогда не заставит его выйти на сушу. Потом он сказал:

— Погодите, Аронакс, «Наутилус» еще не погиб! Он еще не раз пронесет вас среди чудес океана! Наше путешествие только началось, и я не хотел бы так скоро лишиться вашего общества.

— Но, капитан, — сказал я, как бы не замечая его иронии, — мы сели на мель во время полного прилива, а в Тихом океане приливы и отливы не так сильны, и если вы не выгрузите балласт — что мне кажется невозможным, — то я не вижу, каким образом «Наутилус» выплывет.

— Это вы справедливо заметили, профессор, — отвечал капитан, — но в Торресовом проливе между уровнем прилива и отлива разница в полтора метра. Сегодня 4 января, и через пять дней будет полнолуние, — я буду очень удивлен, если этот любезный ночной спутник нашей планеты значительно не поднимет водную массу и не окажет мне услугу, которую я желал бы принять только от него.

С этими словами капитан Немо в сопровождении своего помощника сошел вовнутрь «Наутилуса».

Что же касается судна, то оно уже больше не качалось и стояло неподвижно, словно коралловые полипы уже замуровали его в свой неразрушимый цемент.

— Ну что, профессор? — спросил Нед Ленд. Он тотчас же после ухода капитана подошел ко мне.

— Ну, друг Нед, мы будем спокойно дожидаться девятого числа, — ответил я, — кажется, Луна будет так любезна, что снимет нас с мели.

— Просто Луна?

— Да.

— И капитан в надежде на Луну будет сидеть сложа руки? Ничего не станет делать? Не примется за…

— Да зачем же, Нед, — прервал его Консейль, — если все нужное сделает один прилив?

Канадец посмотрел на Консейля, потом пожал плечами.

— Профессор, — сказал он мне, — вы поверьте мне, когда я скажу, что эта железная посудина не будет больше плавать — ни на воде, ни под водой. Она теперь только годится в продажу на вес, и я полагаю, что наступило время нам расстаться с капитаном Немо!

— Нед, — ответил я, — у меня другое мнение насчет «Наутилуса». Погодите, через четыре дня мы увидим, каковы приливы Тихого океана. Вы все думаете о побеге. Побег был бы еще возможен, если б мы были в виду Англии или Прованса, но у берегов Новой Гвинеи это рискованно. Повторяю вам, подождите: к крайностям можно будет прибегнуть в случае, если «Наутилус» не снимется с мели.

— Хоть бы пока пощупать эту землю! — сказал неугомонный Нед Ленд. — Вон остров, на нем деревья, под деревьями разгуливают земные животные, из которых делают котлеты и ростбиф. Эх, отведал бы их теперь!

— В этом случае Нед прав, — сказал Консейль. — Может, их честь могли бы испросить позволения у капитана Немо высадиться на землю, хотя бы только для того, чтобы не разучиться ходить по этой твердой части нашей планеты?

— Попросить могу, — отвечал я, — но он откажет.

— Пусть их честь попробуют, — сказал Консейль, — и мы по этому увидим, чего можно ждать от капитана.

К моему удивлению, капитан Немо любезно согласился на мою просьбу и даже не взял с меня слова возвратиться на судно. Впрочем, побег через Новую Гвинею был опасен, и я не посоветовал бы Неду Ленду искушать судьбу. Лучше было остаться пленником на «Наутилусе», чем попасть в руки диких папуасов.

Шлюпка была дана в наше распоряжение на завтрашнее утро. Я даже не стал узнавать, поедет ли капитан с нами, и был уверен, что нам не дадут ни одного человека из экипажа и что Нед Ленд будет сам управлять шлюпкой. Земля находилась от нас не более как в двух милях, и канадцу ничего не стоило провести шлюпку между рифами, столь опасными для больших судов.

На другой день, 5 января, шлюпку спустили с палубы два матроса. Весла были уже в шлюпке, и нам оставалось только в нее сойти.

В 8 часов мы, вооруженные ружьями и топорами, отчалили от «Наутилуса». Море было довольно спокойным, с земли дул небольшой ветерок. Консейль и я сидели на веслах и энергично гребли, а Нед вел шлюпку по узким проходам между рифами. Шлюпка легко подчинялась рулю и быстро преодолевала все препятствия.

Нед Ленд не мог опомниться от радости. Как выпущенный на волю узник, он вовсе не думал о том, что ему придется снова возвратиться в темницу.

— Мясо! — повторял он. — Мы будем есть мясо! И какое еще мясо! Настоящую дичь! Вот только что хлеба нет! Я не говорю, что рыба не хороша, но если все время есть рыбу да рыбу, так она приедается, а кусок свежего мяса… Знаете, господин профессор, изжарить его на угольках… Прелесть что такое!

— Лакомка! — заметил Консейль. — Так рассказал, что у меня слюнки потекли!

— Погодите, сначала еще надо узнать, нет ли в этих лесах такой дичи, которая начнет охотиться за охотниками, — сказал я.

— Ничего, господин Аронакс, — отвечал канадец, показывая свои острые зубы, — я буду есть и тигра, если на этом острове не попадется других четвероногих!

— Друг Нед заносится! — заметил Консейль.

— Какие бы ни были животные — бесперые четвероногие или двуногие с перьями, — только бы мне их увидеть, и я тотчас в них — паф!

— Ну, — отвечал я, — начинаются сумасбродства мистера Ленда!

— Не бойтесь, господин Аронакс, — отвечал канадец, — и гребите сильнее. Я через двадцать пять минут угощу вас своей стряпней!

В половине девятого шлюпка тихо причалила к песчаному берегу, благополучно миновав коралловое кольцо, окружающее остров Гвебороар.

Глава двадцать первая

Несколько дней на суше

Признаюсь, я не без волнения ступил на землю. Нед Ленд попробовал почву ногой, будто боялся на нее наступить. А между тем мы всего два месяца были, по выражению капитана, «пассажирами» «Наутилуса», но, в сущности, пленниками на подводном судне.

Через несколько минут мы находились уже на расстоянии выстрела от берега. Известковая почва состояла почти вся из мадрепоровых кораллов, но некоторые русла обмелевших ручьев усеяны были гранитными обломками, что доказывало, что этот остров был древнего геологического происхождения.