Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок) - Жюль Верн

Мы прошли довольно близко от острова Ору. Я смотрел на него в полдень, и он показался мне сплошной массой зеленого леса, над которым возвышался острый утес.

Это было как раз в день Рождества Христова, и Нед Ленд приуныл.

— Вот каторга-то! — говорил он. — Такой праздник, а мы гуляем в стальном ящике под водой!

Я не видел капитана всю неделю, но утром 27 декабря он вошел в салон, по своему обыкновению раскланялся и заговорил так, словно видел нас пять минут назад.

Я как раз рассматривал по карте путь «Наутилуса», когда капитан подошел ко мне, указал на карте точку и произнес одно только слово:

— Ваникоро.

Это название подействовало на меня магически. Ваникоро — островки, о которые разбились корабли Лаперуза.

— «Наутилус» идет к Ваникоро? — спросил я.

— Да, профессор, к Ваникоро.

— А могу я посетить эти знаменитые острова, где потерпели кораблекрушение «Компас» и «Астролябия»?

— Если вы этого желаете, профессор.

— Когда мы будем около Ваникоро?

— Мы уже около него. Пожалуйте.

Я пошел, или, вернее, побежал за капитаном на палубу, и глаза мои жадно впились в горизонт.

На северо-востоке виднелись два вулканических острова различной величины, окруженные коралловыми рифами, имеющими примерно сорок миль в окружности. Ближе к нам был остров Ваникоро, которому Дюмон-Дюрвиль дал имя остров поисков. Мы находились как раз перед маленькой гаванью Вану, лежащей на 16°42 южной широты и 164°322 восточной долготы. Земля, казалось, была сплошь покрыта зеленью, от берега до самых вершин, над которыми возвышалась гора Капого.

«Наутилус», пройдя за наружный пояс скал через узкий пролив, очутился в гавани, где глубина была от тридцати до сорока саженей. Под зеленой тенью мангровых деревьев я заметил нескольких дикарей, которые, казалось, были несказанно изумлены нашим прибытием. Они, наверное, приняли черноватую, едва выдающуюся из воды массу «Наутилуса» за какое-нибудь китообразное.

Капитан Немо спросил меня, что я знаю о крушении Лаперуза.

— То же, что и все, капитан, — отвечал я.

— А можете вы мне сказать, что все знают? — спросил он несколько иронически.

— Могу.

И я тотчас же стал ему пересказывать все события.

— Вот что известно, капитан, — начал я, — из донесений Дюмон-Дюрвиля. Лаперуз и его помощник, капитан Лангль, были посланы в 1786 году Людовиком XVI совершить кругосветное плавание на корветах «Компас» и «Астролябия» и бесследно пропали.

В 1791 году французское правительство, беспокоясь о судьбе этих двух корветов, снарядило спасательную экспедицию в составе двух фрегатов, «Поиск» и «Надежда», которые отплыли из Бреста 28 сентября под командой Бруни д'Антркасто. Спустя два месяца узнали из свидетельства Боуэна, командовавшего судном «Албермаль», что около Новой Георгии видели обломки разбитых судов. Но д'Антркасто, ничего не зная об этом известии, впрочем, довольно сомнительном, отправился к островам Адмиралтейства, означенным в донесении капитана Гентера как место крушения Лаперуза. Его поиски были напрасны: «Надежда» и «Поиск» прошли мимо Ваникоро не останавливаясь, и результат этого путешествия был весьма печален: оно стоило жизни самому д'Антркасту, двум его по мощникам и многим матросам из экипажа.

Первым нашел следы крушения кораблей Лаперуза старый морской волк, знаток Тихого океана, капитан Диллон. 15 мая 1824 года его судно «Святой Патрик» прошло около острова Тикопиа из Новых Гебридов. Там один туземец, подплывший на пироге, продал ему серебряный эфес от шпаги, на котором была вырезана какая-то надпись, и рассказал между прочим, что шесть лет тому назад он видел на Ваникоро двух европейцев, выброшенных на скалы острова после кораблекрушения.

Диллон догадался, что дело шло о корветах Лаперуза, исчезновение которых так взволновало весь мир. Он хотел добраться до Ваникоро, где, по словам туземца, еще сохранились обломки судов, но сильные ветры и течение помешали его намерениям.

Диллон вернулся в Калькутту; там он заинтересовал своим рассказом «Азиатское общество» и Ост-Индскую компанию. Судно «Поиск» было дано в его распоряжение, и он отправился в путь 23 января 1827 года в сопровождении французского представителя.

После неоднократных остановок в различных пунктах Тихого океана «Поиск» бросил якорь у Ваникоро 7 июля 1827 года, в той же самой гавани Вану, где теперь находился «Наутилус».

Диллон здесь собрал множество остатков крушения: инструменты, якоря, блоковые стропы, камнеметные мортиры, ядра, обломки астрономических приборов, куски гакаборта и бронзовый колокол с надписью «Сделано Базеном», клеймом литейного Брестского арсенала, и датой «1785». Сомнений больше не оставалось.

Диллон продолжал поиск доказательств на месте кораблекрушения до октября. Покинув Ваникоро, он направился к Новой Зеландии, потом бросил якорь в Калькутте 7 апреля 1828 года и вернулся во Францию, где очень милостиво был принят Карлом X.

В то же самое время Дюмон-Дюрвиль, не зная ничего об открытии Диллона, тоже искал место крушения, но совсем в другом направлении. По донесению одного китолова, он узнал, что в руках дикарей Луизиады и Новой Каледонии находятся медали и крест св. Людовика.

Дюмон-Дюрвиль, командовавший «Астролябией», вышел в море спустя два месяца после того, как Диллон оставил Ваникоро, и бросил якорь у Гобарт-Тоуна. Там он услышал об успешной экспедиции Диллона и еще узнал, что некий Джемс Гоббс, помощник капитана корабля «Юнион» из Калькутты, дошел до острова, лежащего на 8°182 южной широты и 156°302 восточной долготы, и видел у туземцев железные брусья и красную материю.

Дюмон-Дюрвиль, находясь в сомнении и не зная, верить ли этим противоречивым донесениям, решился, однако, идти по следам Диллона. 10 февраля 1828 года «Астролябия» пришла к Тикопии, где Дюмон-Дюрвиль взял себе проводником и переводчиком бывшего матроса, поселившегося на этом острове, и направился к Ваникоро. Подойдя к острову 12 февраля и лавируя между рифами, судно только 20 февраля бросило якорь в гавани Вану.

23 февраля офицеры и матросы обошли вокруг острова и принесли несколько обломков. Туземцы притворились, что не понимают, о чем их спрашивают, и отказались показать место кораблекрушения. Они вели себя очень подозрительно, возможно, потому, что они не очень благодушно обошлись с потерпевшими крушение. Они, казалось, боялись Дюмон-Дюрвиля, думая, что он пришел мстить за Лаперуза и его несчастных товарищей.

Однако 26 февраля, прельстившись подарками и поняв, что им нечего бояться, туземцы проводили на место катастрофы Жаконо, помощника капитана. Там, под тремя-четырьмя саженями воды, между рифами Паку и Вану, лежали якоря, пушки, железные и свинцовые бруски балласта, уже сплошь покрытые известью. Шлюпка и китобойное судно с «Астролябии» направлены были к этому месту, и экипаж не без труда вытащил якорь весом тысяча восемьсот фунтов, пушку, свинцовую чушку и две медные мортиры.