Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

Таким образом, «Золотая книга» составилась из длинного ряда очерков, газетных статей, воспоминаний, заметок, написанных разными лицами в память Царя-Миротворца. В начале книги воспроизведены автографически небольшие характеристики покойного Государя, написанные выдающимися деятелями Франции специально для «Золотой книги».

Бывший французский посол в С.-Петербурге Лабулэ написал следующее:

«Я считаю величайшею для себя честью, что я был призван быть представителем Франции при дворе Императора Александра III. Мне была дана возможность приблизиться не только к великому Монарху, но и высокочестному человеку. Здравое суждение и воля были преобладающими качествами Его духа. Откровенность и простота были лучшими свойствами Его «кристальной души», по выражению покойного Цесаревича Николая, души, где не было места для скрытой мысли. Проникнутый величием своего долга более, чем сознанием личного превосходства, испрашивая у Бога помощи и руководства, желая Своею честною и общественною жизнью оказаться достойным великой роли, Ему предназначенной, предпочитая оставить по Себе имя скорее уважаемое, чем славное, ненавидя интригу и способный вполне оценить деликатность поступков и чувств – Александр III был создан для того, чтобы понять Францию, как Франция для того, чтобы понять Его».

Далее идут следующие письма:

«В наших сердцах мы еще долго будем хранить траур по благородном и справедливом Императоре Александре III. Во время Своего, слишком кратковременного, царствования Он был представителем того, что, может быть, есть наилучшего в человечестве, – Верховной Силы, совершенно свободной, руководимой совестью и соединенной с желанием блага.

Он сдержал грозный поток войны, протянув одну из своих мощных рук более сильному и великодушно подав другую более слабому. Он был олицетворением великодушной справедливости.

Его величественная память навеки нераздельно соединена с душой двух наций, которые он сделал дружественными».

Франсуа Коппэ

Милостивый Государь!

«Вы спрашиваете мое мнение об Императоре Александре III. Я смотрю на Него как на героя, даровавшего мир миру и вернувшего Франции подобающее ей положение. До великого Кронштадтского события я почти не знал Его. Я слышал, что Он страстно любит свою страну и свято хранит предания Своей земли и Своего рода, что подданные Его обожают и что Он, не вмешиваясь в ссоры, разделяющие Европу, говорил всегда, что Россия будет против того государства, которое начнет войну.

Так ли это в точности, я не знаю, не знаю сегодня, как не знал и вчера. Мы достаточно хорошо знаем характер русских, чтобы любить их, но мы плохо знакомы с их историей… и я сознаюсь, что для меня Император Александр III весь заключается в Кронштадте – там я Его вижу, Его люблю и Им восхищаюсь.

Остальная Его жизнь для меня покрыта туманом. Я верю, что она была полна благородства, но в ней не может быть ничего, что могло бы равняться с великим Кронштадтским событием.

Да и в мировой истории нет еще другого подобного события.

Никогда, ни один Монарх не производил столь мощного давления на судьбу народов.

Да, повторяю, тогда Он внезапно вышел из тумана и явился всем народам с высоты Своего корабля, чтобы сказать и Своему народу, и Франции, и всем, что отныне мир обеспечен. Он мог бы достигнуть этого путем дипломатическим, мог обусловить все это договором, поручить сделать это Своим дипломатам совместно с нашими. Другое Его вдохновило: Он обратился к уму и сердцу двух народов, и Он соединил их вечными узами. С непокрытою головою выслушал Он наш национальный гимн, Он отдал честь нашему знамени. Крик энтузиазма, пронесшийся по всей Франции, был Ему ответом. Политика получила новое направление. Европейское равновесие получило для себя новое основание. Безопасность была дарована миру. И чтобы сделать это чудо – Ему достаточно было нескольких минут.

Вот Александр III. Я не ищу, и мне не надо другого божества.

Namque erit ille mihi simper Deus: illius aras»…

Жюль Симон

«Царь Александр III был столь же велик в мире, как другие владыки были велики на войне. Миротворец подчинил Европу Своей воле. Во время Его слишком кратковременного царствования – Он приостановил прогресс железного века. Он победоносно противопоставил право – силе, начало жизни – началу смерти. Благодаря Ему, Московский меч – сделался мечом правосудия. Его славная память будет благословенна между всеми, ибо Он оставил Россию более сильною и могущественною, чем она когда-либо была, и Он достиг этого, не пролив ни одной капли крови своих подданных».

Анри Уссе

«Я болен, но и в болезни я поглощен заботами житейской борьбы… Будет ли у меня время сказать все, что может и должна чувствовать французская душа по отношению к славному и доброму Государю, которого потеряла Россия. Александр III был апостолом мира – человечество обязано помнить Его. Над нашим веком – веком науки и ненависти – увы! – высокая фигура Русского Венценосца возносится как олицетворение мира и согласия. Европа плакала, когда Россия была поражена в сердце. Но люди умирают – душа остается. Душа Александра III жива: – Она чувствует. Она царит над нами, Она вдохновляет всех тех – которые здесь, на земле, являются врагами войны, этого врага матерей. Он был Отцом – этот Государь».

Жюль Клареси

Четвертого ноября 1894 года, среди гробового молчания, президент палаты депутатов Бюрдо прочитал следующее официальное извещение председателя совета министров о кончине Императора Александра III.

«Господин президент!

Правительство республики поставлено в грустную необходимость оповестить палату депутатов о кончине Его Величества Императора Александра III.

Русский Император опочил первого ноября, после полудня, вследствие неумолимого недуга, за ужасающими успехами которого с таким страхом следила вся Франция.

Мост Александра III в Париже

Лишь только пришло известие о потрясающем событии, вся французская нация, пораженная глубоким горем, поспешила, по собственному побуждению, почтить дорогую память покойного Императора.

Со всех сторон слышатся выражения глубокой печали, вызванной утратою Того, Кто выказал так много сочувствия по отношению к нашей стране, при незабвенных для нас обстоятельствах. Память об Императоре Александре III навеки запечатлеется в сердцах двух народов и вечно будет служить залогом согласия и дружбы.

Выражая чувства глубокого соболезнования Императору Николаю II, правительство было уверено, что, поступая так, оно угадало искренние желания страны и национальных представителей».

Председатель совета министров

Шарль Дюпои

По прочтении приведенного письма президент палаты депутатов Бюрдо произнес следующую речь.

«Я уверен, дорогие товарищи, что угадаю точно вашу мысль, сказав, что правительство вполне верно засвидетельствовало волнующие вас чувства перед Императорским Домом и русским народом.

Удар, столь жестоко поразивший дружественную нам нацию, нигде не может найти столь искреннего и