Невинные убийцы - Джейн Лавик-Гудолл

Гиен часто рвет, и они всегда катаются в своей отрыжке. Я не сразу поняла, что это не рвота в обычном смысле слова, а именно отрыжка, освобождающая желудок от массы непереваренной шерсти. Часто, покатавшись на этом волосяном комке, гиена вытаскивает оттуда кусочки полурастворившихся костей — видимо, они уже размягчены, так как гиена грызет их, а хруста не слышно.

Если гиена отрыгивает комок шерсти, находясь среди своих сородичей, ей приходится туговато, поскольку подобрать кусочки костей и всласть покататься на остатках хочется не только ей одной. Однажды я видела, как Нельсон, лежавший возле Логова Золотых трав, выплюнул такой ком шерсти. Не успел комок коснуться земли, как на него навалились трое щенят. Нельсон приготовился выплюнуть второй комок — к нему тут же подскочили два других щенка, подстерегая момент, когда комок вылетит из его пасти. Нельсон, приостановившись, поглядел на них здоровым глазом, сделал усилие, задержал отрыжку в зубах, отбежал в сторону, бросил ее, выбрал несколько кусочков кости и только-только подогнул шею, чтобы роскошно выкататься, как щенки налетели на него. И когда Нельсон, изловчившись, все же стал кататься на своем сокровище, один из щенков, лихорадочно принюхиваясь, обнаружил следы драгоценного запаха на морде старика и стал кататься… у него на голове!

Я помню еще один случай. Кровавая Мэри освободилась от комка шерсти и начала кататься на нем, подскочил Водка и стал кувыркаться рядом. Тут и Леди Астор заметила это, подбежала и тоже начала кататься, стараясь подобраться как можно ближе к комку шерсти. В какой-то момент она навалилась на Водку, которому едва исполнился год. Передо мной мелькнула сплющенная мордочка и две дергающиеся передние лапки, когда он тщетно пытался выбраться из-под увесистой приятельницы своей мамаши.

Мы еще не знаем, почему гиены, как и многие хищники, любят кататься на таких пахучих веществах. Но, в конце концов, ведь и люди (в особенности женщины) тоже любят умащивать свои тела сильно пахнущими веществами. А если еще принять во внимание, что большинство дорогих духов сделано на основе выделений из анальных желез циветт, то, может быть, нам и не следует особенно удивляться или критиковать парфюмерные пристрастия гиен.

Многим животным неимоверно досаждают мухи — мухи кусающие, жалящие и просто ползающие и щекочущие. Вид спящего льва, покрытого массой насекомых, которые забираются между ног, облепляют брюхо, глаза, морду, всегда приводил меня в содрогание. Но гиена спасается от этих мучителей, покрывая себя грязью. Улегшись на бок, гиена начинает копать землю передней лапой, как совком, подбрасывая грязь высоко в воздух, так что иногда вся задняя часть ее туловища скрывается под кучей земли. И тогда, прикрыв скрещенными лапами глаза и нос, гиена предается мирному отдыху. Есть у гиен и другой способ обеспечить себе некоторый комфорт. Если стоит жара, она отдыхает в прохладной глубине норы, а то укладывается в воду или грязь. В сухую погоду, перед тем как лечь, она сначала «прудит» под себя, взбивая грязь всеми четырьмя лапами, а потом уж устраивается и сибаритствует в этой луже, приготовленной «подручными» средствами.

В сезон дождей гиены почти весь день валяются в лужах. Как-то в полдень особенно жаркого дня я объезжала гнездовой участок клана Когтистых скал. Сначала мне попался Веллингтон — он лежал в луже на брюхе, положив подбородок на вытянутые лапы и зажмурив глаза. Подальше в глубокой жидкой грязи блаженствовала Миссис Браун. Подняв голову, она взглянула на меня; с подбородка у нее капала бурая жижа, а на воспаленном кончике носа красовалась нашлепка из грязи. Потом она перевернулась на другой бок, так что грязь забулькала и зачмокала, и снова развалилась. В луже по соседству быстро-быстро копала, поднимая целый фонтан грязной воды, Бочка. Приняв «душ», она опрокинулась на спину, так что все четыре лапы заболтались в воздухе. Ее большие карие глаза постепенно закрывались. Я поехала дальше.

Кровавая Мэри и Леди Астор лежали рядышком на краю большой лужи, уютно утопив в воде лапы и брюхо. К ним подошла Мисс Гиена. Она аккуратно, как подобает барышне, вступила в мутную воду, немного добавила в нее от себя и улеглась, заливая свою пушистую блестящую шерсть жидкой грязью.

Гиены Озерного клана и в сушь и в дождь чаще всего валяются на отмелях кратерного озера. Это озеро — содовое, и мы по собственному опыту знаем, что одежда, которую часто стирают в такой воде, сильно выцветает. Может быть, по этой причине шерсть у старших гиен Озерного клана совсем бледная и почти без пятен. Шкурам гиен Когтистых скал не грозит «отбелка» — в сухой сезон они могут валяться в реке Мунге или в близлежащем болоте.

Самое быстрое купание, которое мне приходилось когда-либо видеть, произошло на моих глазах, когда Веллингтон «ухаживал» за Леди Астор, по крайней мере я сочла это ухаживанием. Но надо все рассказать по порядку. Он неотвязно, как верная тень, следовал за ней. Леди Астор подошла к реке Мунге, приостановилась и отметила участок травы. Когда же Веллингтон стал кататься в этом чарующем запахе, она соскользнула с берега вниз. Я слышала всплеск — это она плюхнулась в реку. Веллингтон заторопился, но не успел добежать до берега, как она уже вылезла, мокрая с головы до хвоста, и бодрым шагом устремилась на равнину. Веллингтон, казалось, не знал, что делать. Было сухо и страшно жарко, и видно было, что ему до смерти хочется освежиться в воде. Но Леди Астор быстро уходила, а потерять ее он не согласился бы ни за что на свете. Внезапно, приняв решение, он помчался к воде, и не успела я сосчитать до пяти, как он выскочил на берег, окунув только брюхо и половину крупа. Не выпив ни глоточка — губы у него были сухие, — Веллингтон понесся по равнине догонять Леди Астор.

Отношения полов у гиен до сих пор покрыты для меня тайной. Мы с Гуго дважды видели спаривание гиен и много раз наблюдали «церемонию поклонов», которая почти несомненно входит в ритуал ухаживания. Но всякий раз, когда я была уверена, что длительное «поклонение» наконец принесет плоды, самка и ее поклонник неизменно скрывались в тростниковых зарослях болота Мунге — а туда, как я уже говорила, путь на машине был заказан.

Однажды вечером я видела, как Леди Астор лежит в траве, а Нельсон стоит метрах в трех у нее за спиной. Внезапно он поклонился, так низко опустив голову, что его подбородок едва не коснулся земли. Потом двинулся вперед, опять поклонился и стал быстро копать землю то одной, то другой лапой приблизительно в метре от Леди Астор. Она подняла голову — он отскочил, зацепился за кочку и растянулся. Леди Астор опустила голову, а Нельсон, поднявшись, стоял и смотрел на нее. Немного спустя он повторил свой подход с поклонами и опять рыл землю, но тут же быстро отошел, хотя Леди Астор не шевельнулась. До темноты оставалось часа два, и все это время Нельсон повторял свои поклоны с копанием, подходы и отступления. Если он подбирался чересчур близко, Леди Астор огрызалась, и он бросался бежать, зажав хвост между ног. А в антрактах между этими сценами он лежал, не сводя глаз с самки. Временами он издавал несколько негромких мирных «ууууу-гуу», Леди Астор и ухом не вела в ответ. Стало быстро темнеть; Леди Астор поднялась и пошла к тростникам. Там в сопровождении Нельсона, который держался немного позади, она и исчезла.

На следующий день Леди Астор кланялся Черный Страж — самец более высокого ранга, чем Нельсон. Нельсон околачивался тут же, но несколько раз, когда он подходил слишком близко, Черный Страж прогонял его. Когда солнце стало припекать, Леди Астор забралась в прохладную нору, а Черный Страж, пыхтя, как паровоз, остался на самом солнцепеке, у входа в нору, только набросал на себя огромную кучу земли. Он так и не сходил с места, а когда Леди Астор вышла около четырех часов, он снова стал кланяться. В сумерки пара отошла от норы и исчезла в тростниках.

Эти сцены повторялись целых шесть дней. Каждый день Леди Астор пользовалась вниманием самца несколько более высокого ранга, чем днем раньше, пока, наконец, на пятый день ее спутником не стал Веллингтон, самец номер один клана Когтистых скал. Поблизости от этой пары слонялись толпой другие самцы, но едва кто-нибудь из них приближался, Веллингтон бросался на него, и тот отступал. И в этот вечер, как обычно, Леди Астор исчезла в тростниках в сопровождении самца.

На следующий день Веллингтон ходил за Леди Астор как привязанный, буквально касаясь носом ее крупа. Когда она улеглась в позе сфинкса, Веллингтон подошел и «копнул» лапой прямо по ее спине, и хотя он быстро отскочил, она на него не огрызнулась. Он снова подошел, положил одну из передних лап возле ее бока, припал грудью к ее спине и слегка прикусил ее за шею. Я была уверена, что наконец-то увижу завершение церемонии поклонов. Но Леди Астор встала — и могу поклясться! — уходя в тростники, бросила на меня через плечо торжествующий взгляд!