Этот прекрасный сон - Макгвайр Джейми

Сказав это, соседка смутилась. Ее щеки покраснели.

– Эйвери работает днем, а я чаще всего дежурю в ночную смену. Но у нас все действительно серьезно. Она моя жена.

– Жена?! Поздравляю.

– Знаю: она для меня слишком хороша.

– Не скромничайте. Я совсем не то хотела сказать. Просто с виду вы еще слишком молоды для супружеской пары.

– Не слишком, раз время пришло.

– Да, наверное…

Хоуп посадила Тоби в специальное кресло: оно закачалось, заиграло детскую песенку, и младенец стал завороженно глядеть на мигающие огоньки.

– Гениальное изобретение, – сказала Хоуп и повернулась ко мне: – Видите ли, Джош, я тоже думала, что мое время пришло и я встретила нужного человека. Поверьте, я не планировала растить сына одна.

Декс нетерпеливо ткнул меня лапой в ногу.

– Хорошо, мохнатый, пойдем на травку.

– Спасибо, Джош. Вы мой любимый сосед.

Хоуп встала и открыла мне дверь.

– Всегда обращайтесь, если нужна помощь, – сказал я, выходя из квартиры. – Мы живем над вами.

– Я ведь могу поймать вас на слове, – с улыбкой кивнула соседка.

Декс прошлепал по узкому проходу между двумя домами на маленький задний двор. Солнце уже прогрело воздух. Я вернулся к мыслям об Эйвери и о том, что у нас может быть ребенок. Нам понадобится новое жилье, побольше, и чтобы там был двор, где он станет бегать, и большое дерево, на котором мы повесим качели. Я посмотрел на толстый дуб: летом в нашем квартале спрятаться от жары можно было только под ним. Я не знал, разрешит ли нам хозяин привязать к ветке простые деревянные качели вроде тех, которые отец устроил для нас. Для нас… Нутро сжалось, и я тряхнул головой, отгоняя грустные воспоминания о сестре.

Папа всегда из кожи вон лез, чтобы наше детство было счастливым. Когда мы с ним часами возились со старыми машинами, мы делали это не ради заработка, а ради успокоения. Так или иначе, я овладел авторемонтным ремеслом, которое помогало нам держаться на плаву. «Теперь, – подумал я, моргая, – оно позволило бы мне больше времени проводить с женой».

Я поднял руку и оторвал от ствола кусочек коры. Нам нужен был собственный дом с большим двором, где росло бы не одно дерево, а много деревьев. Я отчетливо представил себе, как Эйвери, купаясь в солнечном свете, работает в саду, а вокруг нее играют дети. Просто рай!

Вдруг я услышал голос Хоуп:

– Джош?

Она вышла из пристройки, держа пластиковую коробку с антенной.

– Да? – откликнулся я, поглядывая то на нее, то на Декса.

– Тоби уснул, и я подумала, может, вы зайдете выпить бокал вина или пива… или молочной смеси, если захотите? – Она тихонько хихикнула.

Моя соседка была привлекательной женщиной. Полтора года назад я в первый же день привел бы ее к себе и уложил бы на спину. Но теперь я смотрел на нее, видел, что она соблазнительна, но соблазна не чувствовал. Эта странность в очередной раз убедила меня в том, как сильно я люблю Эйвери.

– Не могу. Спасибо за приглашение.

Хоуп, улыбнувшись, кивнула и хотела от меня отойти, но остановилась и сделала еще одну попытку:

– Я здесь почти никого не знаю. Неплохо было бы с кем-нибудь подружиться.

Ее слова заставили меня вспомнить то время, когда и я чувствовал себя в городе чужим. Я понимал Хоуп: одиночество, безусловно, не самое комфортное состояние для молодой матери.

– Я поговорю с Эйвери. Может, мы заглянем к вам в выходные?

Хоуп усмехнулась и опустила глаза:

– Если только на следующей неделе. На этой я работаю. Какое у вас расписание, Джош?

– Я работаю ночами со вторника по субботу. Пока так.

– А Эйвери работает днем?

– Как правило, – сказал я, удерживая Декса, который рвался на поводке.

Хоуп еще раз кивнула:

– Увидимся.

Я помахал ей. Тем временем Декс, изогнувшись дугой, навалил кучу, которую мне предстояло убрать. Я закатил глаза и пробормотал:

– Надо одолжить у Хоуп подгузников.

После обеда я лег спать, понадеявшись проснуться к приходу Эйвери. Четырех с половиной часов сна, конечно, было мало, но в нерабочее время мы почти не виделись.

За двадцать минут до ее предполагаемого возвращения я выполз из постели и, почесав затылок, натянул серые спортивные штаны. С утра я не переставал мечтать о собственном доме. Мне хотелось, чтобы Эйвери могла выбрать место, где мы будем растить наших детей.

Я взял телефон и набрал папин номер. Мы долго болтали и наконец решили, что, продав свою «барракуду», я смогу заплатить первый взнос за дом. Нам с Эйвери придется переехать из Филадельфии в пригород, но это не страшно. Хорошо бы иметь большой гараж! Раз мы планируем увеличивать семью, мне понадобится четырехдверный автомобиль.

Я не знал, как Эйвери отнесется к моей затее, но ремонт машин дал бы мне возможность подзаработать, а со временем я мог бы открыть свою мастерскую. Дело было рискованное, но, проявляя терпение и осторожность, мы продержались бы на плаву и при этом больше времени проводили бы друг с другом, а потом и с детьми.

Я прошлепал на кухню и достал все необходимое для феттучини «Альфредо» – любимого блюда моей жены.

Было полнолуние, и Деб передала Куинну, что в городе произошло много серьезных аварий. Эйвери наверняка устала: новые тяжелые пациенты плюс ожидание результатов теста на беременность – такая нагрузка могла оказаться для нее чрезмерной.

Я поставил на стол посуду из цветастого сервиза, который медсестры подарили нам на свадьбу, и улыбнулся: Эйвери будет довольна. Когда с улицы послышалось рычание автомобиля, я зажег для атмосферы несколько белых рождественских лампочек, напоминающих о том дне, когда она стала моей женой. Прежде всего мне хотелось подбодрить Эйвери, но в глубине души я надеялся, что есть и другой повод. Она войдет и скажет: «Я беременна».

Прошло несколько минут, а ее все не было. Я выглянул в окно и нахмурился: подъехал не «додж», а «мустанг» парня из квартиры 14 B. Если я перепутал нашу машину с каким-то «мустангом», значит над ней нужно было поработать еще.

Солнце опустилось за дома на другой стороне улицы. Оранжевые прожилки на голубом небе погасли, оно потемнело, и на нем замерцали миллионы крошечных пятнышек. Я посмотрел на свой «Ролекс» и улыбнулся при воспоминании о вечере, когда Эйвери мне его подарила. Но улыбка сошла с моего лица, как только я увидел, который час.

Я достал из кармана телефон и через четыре гудка услышал ее голос: она явно торопилась и была чем-то обеспокоена.

– Что случилось, детка?

– Ты новости смотрел?

– Нет. Я ужин готовил.

Она застонала:

– Умираю с голоду.

– Может, я привезу еду в термосе, который подарила твоя тетя?

Эйвери вздохнула:

– Спасибо, но мне некогда будет перекусить. В окриджском доме престарелых случился сильный пожар, и к нам доставили целый автобус пострадавших.

– Давай я к тебе приеду?

– Нет, не нужно. У нас все под контролем, но вернусь я не скоро.

– Ладно, – сказал я, окинув взглядом мигающие огоньки, – держи меня в курсе.

– Хорошо.

Связь прервалась, прежде чем я успел сказать: «Люблю тебя».

– Просто супер, – пробормотал я, убирая телефон.

– Мне совершенно не трудно, – прошептал я, обращаясь к Хоуп.

Она еще не пришла в себя, хотя Тоби наконец-то заснул. Дольше часа я слушал его истошные крики, а потом решил спуститься и помочь. Хотя бы просто взять его на несколько минут из рук матери, пока она не сошла с ума.

Малыш пускал слюни мне на рукав, а я расхаживал взад-вперед, боясь, что он проснется, если я остановлюсь. Хоуп поправила собранные в пучок волосы и перевязала пояс махрового халата. Когда она запахивалась, я увидел короткую черную ночную рубашку и голые ноги.

– Джош, вы ангел, – мягко проговорила она. – Правда. Не знаю, что бы я без вас делала.