Белоснежка и семь клонов - Катя Чудакова

«Не думаю, что она меня запомнила, так что можно смело выйти из машины. Но почему она сама не выходит?»

В это время распахнулись задние дверцы и из них плавно начала выплывать металлическая дорожка. Нажав все нужные кнопки для приведения в действие механизмов, женщина неуклюже вывалилась из передней дверцы, подошла к микроавтобусу сзади и, заглянув внутрь, потянула на себя инвалидную коляску. Алина не успела моргнуть глазом, как в конце улицы мелькнула толстая спина домработницы, везущей впереди себя коляску, за спинкой которой раскачивался белый одуванчик седых волос.

«Проворная, однако, толстушка. Я не успела даже разобрать – мужчина сидел в инвалидном кресле или женщина!» Алина сорвалась с места и торопливым шагом последовала за ними. Пока она прошла пару десятков шагов, парочка незаметно растворилась за забором последнего дома.

Алина подошла к концу улицы, но никакой вывески и даже номера дома не увидела. «Не может такого быть! Где-то ведь должны находиться опознавательные знаки на любом, даже самом маленьком и никчемном строении. Тем более, это почти центр города!»

Размышляя, она прошла за поворот. Там тянулся все тот же высокий глухой забор, совершенно нетипичный для немецкой архитектуры. Маленькая дорожка – проход между двумя участками земли вывела Алину на знакомую улицу. Она двигалась прямо на антикварную лавку, возле которой вчера оставила машину, приехав с Викой в русский ресторан. В голове как будто молния мелькнула: так это же дом Хольцев! Только на этот раз она его увидела с тыльной стороны. А участочек у них дай боже! Отхватить столько земли в престижном районе Дюссельдорфа не каждому миллионеру по карману. Получается, что им принадлежит весь этот кусок, растянувшийся от одной улицы до другой… Однако!

«А кто же этот божий одуванчик? – спохватилась Алина. – Вот это было бы гораздо интересней узнать, чем то, откуда у научных работников Хольцев взялись такие владения. Впрочем, скорее всего – от родителей, и так понятно. И старик или старуха, вероятно, – родитель Магдалены или Юргена. Если рассуждать логически, – Магдалены. На вывеске, кроме фамилии Хольцев, указана еще одна. Значит, если Д.Бауэр – тот самый дед (или все-таки бабка?), которого я не успела рассмотреть пять минут назад, то девичья фамилия Магдалены – Бауэр и в инвалидной коляске был ее родитель».

Возле главного входа в дом, вернее возле забора, этот дом закрывающего от любопытных глаз, стояла старенькая машина домработницы, «вольво» хозяина видно не было. Медленно проплывая мимо забора, Алина пыталась найти какую-нибудь щелочку, чтобы заглянуть внутрь.

«Прямо китайская стена какая-то! – подумала она. – Какой бы подыскать повод, чтобы заглянуть в дом или хотя бы поговорить с домработницей? Надо хорошо продумать, чтобы не действовать напролом – если я один раз проколюсь, попав к ним, то они меня запомнят и в следующий раз уже просто так не пустят!»

Алина развернулась и побежала к своей машине, оставленной на незнакомой параллельной улочке. Быстро оседлав свой «гольф», она решительно начала петлять по переулкам, пока вернулась на ту самую улицу. Резко затормозив впереди старенькой «мазды», Алина решительно въехала в весьма сомнительную по параметрам дыру для парковки. Поскольку места оказалось действительно недостаточно, она своим задним бампером прижалась к «мазде». Сзади вплотную к старенькой машине стоял двухтонный «джип».

«Ударяться второй раз за день не будем. Слишком уж это подозрительно бы выглядело, хотя она меня все равно не запомнила, но лучше не рисковать. Погуляю пока поблизости, не будет же она здесь ночевать! Кажется, и антикварный магазинчик сегодня открыт!».

Хозяин магазина, пожилой иранец, встретил ее дежурной улыбкой, слегка наклонив голову, припорошенную благородной сединой.

– Вы ищете что-то конкретное или просто посмотреть? – предупредительно поинтересовался он.

– Если можно, я сначала посмотрю, а если меня что-то заинтересует, я к вам обращусь. Хорошо?

Иранец молча кивнул и присел в старинное кресло. На инкрустированном столике с резными ножками стояла крошечная чашечка, издающая умопомрачительный кофейный аромат.

– Может, кофе желаете? – будто прочитав ее мысли, поинтересовался хозяин антикварной лавки.

«Пусть меня сочтут нахалкой, потому что покупать я в принципе ничего не собираюсь, но от такого кофе не могу отказаться!»

– Если можно… – скромно сказала она и улыбнулась.

Алина начала рассматривать ювелирные побрякушки, разложенные на красивых бархатных подушечках: «Все-таки старинные изделия намного интереснее современных. За каждым из них видна рука и душа мастера. Была бы я любительницей всяких там колечек и сережек, покупала бы их только у антикваров. Вот, например, какой изумительный комплект с изумрудами и рубинами – прямо глаз не оторвать. Нет, все-таки в любой женщине эта страсть к переливающимся и сверкающим камушкам заложена природой, у некоторых, правда, как у меня, она находится в замороженном состоянии».

Витрины современных ювелирных магазинов, возле которых часами стоят завороженные женщины, мысленно примеряя на себя по очереди весь ассортимент, Алину никогда не привлекали.

– Ваш кофе готов! – дружелюбно кивнул ей пожилой иранец и жестом пригласил присесть ее к столику.

Алина, бросив прощальный взгляд на совершенно необыкновенную брошь в виде божьей коровки, сидящей на листочке, подсела к гостеприимному хозяину магазина.

После затянувшейся паузы, пока они оба наслаждались напитком богов и думали, о чем бы завести разговор – неудобно же столько времени сидеть просто так и молчать, первым заговорил иранец:

– Вы не немка? – коротко поинтересовался он.

– Я русская. А как вы догадались?

– Не знаю, – пожал он плечами, – просто у вас какая-то харизматическая внешность, а у немецких женщин это встречается довольно редко.

– Никогда не думала, что восточные мужчины обращают внимание на эту сторону женской индивидуальности.

– А в вашем понимании восточные мужчины – деспоты и сатрапы, которые держат женщин под замком и относятся как к удобному предмету утвари? Такие мужчины есть у любых народов, только женщин, принимающих такую позицию, становится все меньше, даже в мусульманских странах. Знаете, какая поговорка есть у наших женщин? «Последнее слово всегда остается за мужчиной. И это слово – согласен». А вот русские женщины, мне казалось, куда более покладистые и терпеливые, хотя не носят платков и паранджей, как наши. Правда, это уже тоже несколько устаревшие представления – в моей семье, например, платков не носят.

Алина, не забывая посматривать в окно на свою машину, чуть не прикусила губу от обиды – подпирающий «мазду» сзади «джип» неожиданно вырулил от бордюра, освободив приличное пространство, вполне достаточное, чтобы спокойно выехать, сдав машину немного назад. «Ну вот, мои старания оказались ни к чему. Надо срочно придумывать что-то другое, иначе смысла нет выжидать дальше! – лихорадочно соображала она, продолжая вежливо поддакивать хозяину антикварной лавки. – Сейчас домработница выйдет и уедет, а я как китайский болванчик буду тут болтать головой!»

Иранец, оказавшийся большим знатоком истории костюма, кивком головы показал ей на боковую стенку, на которой, как в музее одежды, красовались военные мундиры разных времен и народов.

– Вот вам, например, известна такая дизайнерская фирма, как «Хуго Босс»?

– Конечно! – ответила Алина, не прерывая своих мыслей.

– Так вот, посмотрите – мундиры для солдат и офицеров во времена второй мировой войны сделаны по эскизам его деда! Не просто грубая холщовая роба, как это было у советских солдат, а сделано все безупречно и со вкусом. К счастью, на исход войны это никак не повлияло. Или вот старинные русские гусарские мундиры – вот где действительно поработал настоящий дизайнер, хотя в то время и понятия такого не было.

«Как-то неудобно сейчас встать и уйти, но что делать? Может, купить что-нибудь? К изумрудам с бриллиантами я пока морально не готова, костюмы мне ни к чему, может…»

– Может, у вас есть старинные книги или альбомы? – продолжила она свою мысль вслух.

– Конечно, есть! Какой отраслью вы интересуетесь?

– Пожалуй, я посмотрела бы альбомы по искусству…

– Сколько угодно! Сейчас я поставлю еще кофе и принесу вам альбомы.

Мужчина скрылся в подсобном помещении, и Алина, не церемонясь, стала рассматривать дом напротив. Просмотр был лучше, чем с улицы, но забор все равно закрывал всю нижнюю часть дома, верхние окна закрывали жалюзи, и никакого движения угадать за ними было невозможно.

«Похоже, что ловить здесь нечего, сейчас по быстрому просмотрю альбомы и надо ехать домой – там Вика заждалась, наверное. Кстати, надо позвонить ей и моим мужчинам».

Алина достала мобильный телефон – это же надо! – забыла включить звуковой сигнал, после того, как вышла от Ирины Коноваловой, и теперь тут собралось полно неотвеченных звонков. Звонили из дома, от свекрови, несколько не определившихся и незнакомых номеров.