Обманчивый блеск мишуры - Найо Марш

Когда Аллен закончил, все долго молчали. Затем, не сделав ни единого движения, даже не отвернувшись от окна, миссис Форестер произнесла:

— Ну что же, Хилари. Твой эксперимент завершился именно так, как можно было ожидать. Катастрофой.

Аллен ждал попыток разубеждения, если не со стороны полковника, то, по крайней мере, от Хилари. Однако Хилари, восседавший на своей роскошной кровати, безмолвствовал, полковник же после долгой паузы повернулся, чтобы посмотреть на него, и сказал:

— Извини, старина, но это так. Скверно. Бедняга Маульт… — тут голос полковника дрогнул. — Увы, это так.

— Насколько я понял, — вставил Аллен, — вы все считаете, что виноват один из слуг?

Они посмотрели на него, но по-прежнему не шевельнулись.

— Знаете, Аллен, все-таки приходится придерживаться здравого смысла, — сказал полковник. — А лучшего ориентира, чем репутация человека, не существует. На это всегда можно положиться.

— Честное слово, дядя Блох, мне бы очень хотелось продолжать думать, что вы ошибаетесь.

— Знаю, мальчик, знаю.

— Вопрос в том, кто именно, — вмешалась миссис Форестер.

Хилари воздел к небу руки, а затем спрятал в них лицо.

— Чепуха! — громко заявила его тётя. — Не ломай комедию, Хилари.

— Нет, Клу, ты не права. Он вовсе не ломает комедию. Это разочарование.

— И горькое, — глухо отозвался Хилари.

— Хотя, — продолжила миссис Форестер развивать свою мысль, — наверное, важнее, кто из них невиновен. Лично я считаю, определённые выводы можно сделать из заговора, включившего большинство слуг, не считая сумасшедшего.

Тут она слегка повернула голову, чтобы глянуть через плечо на Аллена:

— Мнение полиции таково?

— Нет, — мягко ответил Аллен.

— Нет?! Что вы хотите этим сказать?

— То, что сказал: нет. Я не думаю, что слуги сговорились убить Маульта. По-моему, они все, за исключением Найджела, посоветовались и решили избавиться от тела, поскольку знали, что попадут под подозрение. Похоже, они в этом отношении не очень ошиблись. Хотя, конечно, повели себя самым глупым образом.

— Можно ли осведомиться, — очень громко произнесла миссис Форестер, — вы отдаёте себе отчёт в том, что вытекает из вашей экстраординарной гипотезы? Могу ли я задать такой вопрос?

— Разумеется, — вежливо сказал Аллен. — Пожалуйста. Спрашивайте.

— Получается… — начала было миссис Форестер на самых повышенных тонах и словно задохнулась.

— Не стоит уточнять, тётушка.

— …нечто совершенно смехотворное, — отрывисто бросила она. — Я говорю: нечто совершенно смехотворное!

— Простите, сэр, что мне приходится делать это, — обратился Аллен к полковнику, — но я вынужден просить вас провести официальное опознание.

— Что?! О! Да, конечно. Вы…, вы хотите, чтобы я…

— Быть может, существуют его близкие родственники, которые находятся в пределах досягаемости? В таком случае их следовало бы поставить в известность о происшедшем. Вы не могли бы нам помочь в этом вопросе? Вам, случайно, не известно, кто является его ближайшим родственником?

Закономерный вопрос почему-то вызвал странную реакцию. На миг Аллену показалось, что у полковника начинается очередной приступ. Он побелел, затем покраснел и при этом смотрел куда угодно, но только не на Аллена. Затем открыл рот, закрыл его, привстал со стула и упал обратно.

— У него никого не было, — проговорил он наконец. — То есть, насколько мне известно. Он…, обговорил мне. Никого нет.

— Понятно. В таком случае как его работодатель. — Я сейчас оденусь, — сказал полковник и встал.

— Нет! — вмешалась миссис Форестер, отошедшая наконец от окна. — Тебе нельзя, Фред. Ты расстроишься. Я сама могу сделать это. Я говорю: я сама могу сделать это!

— Ни в коем случае! — резко бросил полковник с интонацией, которая заставила вздрогнуть его жену и племянника. — Прошу тебя, Клу, не вмешивайся. Аллен! Я буду готов через десять минут.

— Огромное вам спасибо, сэр. Я подожду вас в холле. Аллен распахнул дверь перед полковником, который расправил плечи, задрал подбородок и вышел.

— Не стоит торопиться, — сказал Аллен миссис Форестер. — Церемония терпит. Если вы действительно считаете, что опознание расстроит его…

— Не имеет ни малейшего значения, что именно я считаю, — горько ответила миссис Форестер. — Он принял решение.

И она последовала за своим мужем.

3

Поскольку тело Маульта сильно окоченело, ему не удалось придать достойного, по выражению Фокса, положения. Его просто положили на стол и прикрыли. Когда Аллен отвернул покрывало, показалось, что Маульт как будто, повернув голову, беззвучно кричит на полковника и грозит ему кулаком.

Полковник Форестер сказал “да” и отвернулся, затем вышел мимо постового констебля на двор и высморкался. Аллен дал ему некоторое время побыть одному, потом тоже вышел.

— Двадцать пять лет, — сказал полковник. — Долгий срок. Четверть столетия.

— Да, — согласился Аллен. — Офицер и слуга-солдат. Их связывают особые отношения, не так ли?

— У него были свои недостатки, но мы прекрасно понимали друг друга.

— Пойдёмте в дом, сэр. Холодно.

— Спасибо.

Аллен проводил полковника в библиотеку, где уже затопили камин, и усадил его у огня.

— Собственно, при центральном отоплении камины и не нужны, — дрожащим голосом произнёс полковник. — Но уютно.

Он протянул свои старческие, с выступающими венами руки к огню и потёр их.

— Налить вам чего-нибудь?

— Что? Нет, нет, спасибо. Со мной все в порядке. Просто…, то, как он выглядит. Как убитый в бою. Убитые в бою часто так выглядят. Несколько потрясает.

— Да.

— Я…, наверное, от меня потребуется выполнение каких-нибудь формальностей и все такое.

— Боюсь, что вы правы. Вам, разумеется, придётся дать показания.

— Конечно.

— Вы, случайно, не знаете, оставил ли он завещание?

Руки полковника на миг застыли, а затем, нелепо дёрнувшись, полковник закинул ногу на ногу и опустил руки на колени, изображая спокойствие.

— Завещание? Думаю, ему почти нечего было завещать.

— И все же? Если кое-что было?

— Да, конечно.

Казалось, полковник что-то тщательно обдумывает.

— Так вы не знаете, оставил он завещание или нет?

— Собственно говоря, — ответил полковник напряжённым голосом, — он передал мне на хранение конверт. Весьма возможно, что там его завещание.

— Вероятно, полковник, нам придётся просить позволения взглянуть на него. Конечно, если там не содержится ничего относящегося к делу, то…

— Да, да, да. Знаю, знаю.

— Оно, кстати, не в знаменитом ли ящике? Долгая пауза.

— Я…, да, наверное. Он…, у него был ключ. Я ведь говорил вам, не так ли? Забота о вещах и ключах лежала на Нем. — Вы безоговорочно доверяли ему, верно?

— А, вы об этом! — полковник решительно отмёл вопрос рукой. — Да, разумеется. Абсолютно.

— По-моему, я нашёл ключ от вашего ящика. Глаза полковника внезапно увлажнились.

— Вот как? На…, нем?

— Он был у него в кармане.

— Можно мне будет получить его, Аллен?

— Конечно. Только сперва нам придётся проделать всякую рутинную чепуху.

— Отпечатки пальцев? — слабо спросил полковник.

— Да. Это действительно чистая рутина. Вряд ли там найдутся какие-нибудь, кроме его и ваших. Но порядок есть порядок.

— Конечно.

— Полковник Форестер, что именно вас тревожит? Вы ведь встревожены, не так ли?

— Разве недостаточно, — вскричал полковник со сдержанной яростью, — что я потерял старого, преданного слугу? Я спрашиваю: разве этого недостаточно?

— Извините.

— Вы тоже. Дорогой мой, вы должны простить меня. Я не совсем владею собой.

— Сказать миссис Форестер, что вы здесь?

— Нет, нет, не нужно. Никому не нужно говорить. Мне хотелось бы немного побыть одному, вот и все. Спасибо, Аллен. Вы очень заботливы.

— Тогда я удаляюсь.

Но прежде чем Аллен успел выполнить своё намерение, дверь отворилась и в библиотеку вошёл мистер Берт Смит, одетый, но не бритый.

— Я пообщался с Хилли, — без всякого вступления начал он, — и мне не особенно нравится то, что я услышал. Выходит, вы нашли его?

— Да.

— Его пристукнули? Ударили насмерть, верно?

— Верно.

— И вы застукали трех слуг, осуждённых в прошлом за убийства, которые пытались избавиться от тела, верно?

— Верно.

— И вы делаете вывод, что они тут ни при чем?

— На данной стадии расследования у меня нет оснований полагать, что кто-то из них убил его.

— Пытаетесь шутить?

— Разве?

Мистер Смит издал выражающее недовольство восклицание и уселся напротив полковника, который, хмурясь, откинулся на спинку кресла.

— Рад вас видеть, полковник, — сказал мистер Смит. — Нам всем пора собраться и потолковать. Хилли спустится, когда оглушит свою невесту новостями. Он прихватит тётушку. Какие-нибудь возражения? — бросил он в сторону Аллена.

— Господи! Какие тут могут быть возражения и каким, интересно, образом я мог бы претворить их в жизнь? Вы вольны встречаться когда угодно. Надеюсь, что эти встречи позволят вам обрести хоть немного здравого смысла, а дальше, глядишь, его прибудет настолько, что вы сможете общаться не только между собой, но и с нами.