Обманчивый блеск мишуры - Найо Марш

Они хором загалдели.

— Тихо! Хватит вдалбливать мне, что вы его не убивали. Никто пока не собирается утверждать обратного. Вы можете быть привлечены к ответственности как лица, имеющие отношение к уже совершённому преступлению, если вам известно, что это такое.

— Естественно, — проговорил с некоторым оттенком достоинства Мервин.

— Прекрасно. А пока я собираюсь сообщить вам, что, по моему мнению, послужило причиной вашего вызывающего поведения. Да подойдите к огню, ради Бога! Я не имею желания говорить с людьми, которые стучат зубами, будто кастаньетами.

Они несмело придвинулись к камину. Под ногами у всех троих быстро образовались лужи, от одежды повалил пар. Они являли собой очень пёструю группу. Толстый Киски-Ласки словно весь пропитался водой. Похожий на хорька Винсент словно ещё больше посмуглел. Мервин был очень бледен, под глазами залегли тёмные круги. Все трое ждали.

Аллен пристроил пульсирующую от боли руку поудобнее на груди и сел на край стола. Фокс откашлялся, принял отсутствующий вид и достал блокнот.

— Если я ошибаюсь, — начал Аллен, — лучшее, что вы можете сделать, это поправить меня, невзирая на результат. Ясно? Я в самом деле так думаю. Вы не верите мне, но это так. С какой стороны ни посмотри, для вас будет лучше. Вернёмся к рождественской ёлке. Праздник. Вечер кончается. Около полуночи вы, — тут он посмотрел на Винсента, — везёте лишённую украшений ёлку на тачке к развалинам оранжереи у западного крыла. Вываливаете её под окном гардеробной полковника Форестера рядом с молодой елью. Верно?

Губы Винсента беззвучно шевельнулись.

— И тогда же вы наткнулись на тело Маульта, лежащее у подножия дерева. Я могу только догадываться о вашей первой реакции. Не знаю, насколько тщательно вы его осмотрели, но думаю, вы видели достаточно, чтобы убедиться, что он убит. Вас охватила паника. Тогда, не сходя с места, или позже, посоветовавшись с приятелями…

Все трое непроизвольно дёрнулись и тут же застыли снова.

— Понятно, — сказал Аллен. — Значит, так. Вы вернулись в дом и сообщили о своей находке Казберту и этим двоим. Верно?

— К чему говорить? — произнёс Винсент, нервно проводя языком по губам. — Я ничего не обещал. И, учтите, ни с чем не соглашаюсь и ничего не признаю. А если бы даже и так, то поступок-то правильный, ничего не скажешь, а? Должен же я был сообщить, что видел, верно? Не так разве?

— Безусловно. Пока что изложенная последовательность событий не содержит ничего криминального.

— Любой должен сообщить о том, что видел, начальству. Дальше отвечает начальник.

— В данном случае вы не считаете мистера Билл-Тосмена начальником?

— Нельзя перескакивать через ступеньки. Конечно, если… Понятно? Я не сказал, что…

— Хорошо, хорошо. Мы уже все поняли, что вы ничего не сказали, а также чего именно не сказали. Давайте продолжим и дойдём наконец до того, что вы скажете. Предположим, вы вернулись в дом и сообщили о своей находке Казберту. И этим двоим. Но не Найджелу, поскольку его реакции частенько неадекватны. Предположим, вы все вместе приняли одно решение. Налицо было тело человека, которого вы все искренне ненавидели и кому среди прочих оскорблений угрожали ещё утром. Все признаки говорили об убийстве. Ситуация получалась весьма щекотливой. По нескольким причинам. Во-первых, ваше прошлое. Во-вторых, происшествия предыдущего дня: ловушки, анонимки, мыло и так далее.

— Мы ничего… — начал было Мервин.

— Я ни на миг не предполагал, что это вы. Зато догадываюсь, что вы обвинили Маульта в попытке таким вот гнусным образом дискредитировать вас, и, соответственно, решили, что и это обстоятельство, когда оно всплывёт, можно будет поставить вам в вину. После чего, естественно, запаниковали и решили избавиться от тела.

В этот момент вошёл Казберт. Он был в ярком халате, накинутом поверх пижамы, и выглядел как поднятый среди ночи почтённый метрдотель, который ещё и знать не знает о любвеобильных поклонниках жены.

— Насколько я понял, — обратился он к Аллену, — вы желали меня видеть.

— Желал и вижу, — отозвался Аллен с некоторой долей иронии, — что придётся вас, Казберт, проинформировать. Тело Альфреда Маульта найдено в упаковочном ящике, послужившем основой для вылепленного Найджелом надгробия Билл-Тосмена. Эти вот трое пытались вывезти ящик со всем содержимым на санях. Замысел, полагаю, заключался в том, чтобы припрятать его в зоне работ, где ничего не подозревающие бульдозеристы водрузили бы над ним искусственный холм, отражающийся в озере. А на вершине воздвигли бы, как принято, очередную “Причуду”. Я как раз пытаюсь убедить присутствующих, что лучше всего для них — кстати, и для вас, — дать мне полный и правдивый отчёт обо всех событиях.

Казберт пристально поглядел на своих подчинённых, но ни один не поднял на него глаз.

— Итак, первое, — продолжил Аллен. — Приходил ли к вам в рождественскую ночь Винсент, чтобы сообщить об обнаруженном теле? Точнее, вчера в десять минут первого или около того?

Казберт взялся рукой за подбородок и ничего не ответил.

— Мы ни слова не сказали, — внезапно выпалил Винсент. — Ни слова, Казберт.

— Ещё как сказал! — взорвался Киски-Ласки. — Это ты раззявил свою глупую пасть! Правда, Мервин?

— Ничего подобного! Я сказал “если”.

— Если что? — спросил Казберт.

— Я говорил предположительно. Если предположить, что он не ошибается, то все было бы правильно и как надо. То есть сообщить тебе. Что я и сделал. Я хочу сказать…

— Заткнись! — хором заорали Киски-Ласки и Мер-вин.

— Суть моих предположений в том, — пояснил Аллен Казберту, — что вы посоветовались и решили немедленно спрятать тело в упаковочный ящик. Зарыть его сразу в зоне работ вы не могли, потому что оставили бы за собой отчётливые следы на снегу, которые утром предстали бы на всеобщее обозрение. Кроме того, как следует спрятать труп в темноте очень сложно. При свете дня легко определить место, где только что копали Итак, одному из вас пришла в голову блестящая идея использовать упаковочный ящик, который так и так должны были засыпать землёй вместе с прочим хламом. Полагаю, что Винсент подвёз труп на тачке и кто-то из вас помог или помогли ему убрать импровизированные ступеньки, открыть стенку ящика, затолкать туда тело и восстановить ступеньки в прежнем виде. Наутро было замечено, что северная сторона снежного памятника пострадала от ветра и дождя, однако новый снегопад несколько поправил дело.

Аллен немного помолчал. Киски-Ласки испустил глубокий вздох, остальные переминались с ноги на ногу.

— Мне кажется, нам лучше сесть, — предложил Аллен.

Они расселись в том же порядке, что и вчера Фокс, как обычно, стушевался где-то в сторонке, а шофёр продолжал занимать пост у двери.

— Интересно, — сказал Аллен, — ради чего вам понадобилось убирать ящик сегодня в пять утра? Нервы не выдержали? Не смогли дольше выносить его близость? Или не хватило духу тащить его при свете дня? И что вы собирались с ним делать? Наверное, буря оставила промоины в свежей насыпи или в кромке озера, куда вы надеялись его припрятать?

Они опять завозили ногами, искоса поглядывая на Аллена и друг на друга.

— Я понял. Так оно и было. Спокойнее. Не лучше ли честно оценить обстоятельства? Внешне выглядит так, будто вы попались на месте преступления. Есть вы, есть труп. Можете мне не верить, но я до сих пор не собираюсь никого из вас арестовывать по обвинению в убийстве, что, впрочем, пытался втолковать вам ещё вчера. Вас можно обвинить в попытке помешать правосудию, но будет ли предъявлено это обвинение, уже другой вопрос. Сейчас нам нужно найти убийцу. Если вы перестанете мешать, поможете и будете вести себя разумно, мы учтём это. Я не предлагаю вам никаких сделок. Я просто обрисовываю ситуацию в ближайшем будущем. Хотите посоветоваться с глазу на глаз — пожалуйста. Только не пытайтесь изобрести очередную ложь. Это глупо. Что скажете? Казберт?

— Не знаю, — вздохнул Казберт. — Я не знаю, стоит ли говорить. Честно.

Никто из остальных не проявил готовность помочь Казберту решиться на что-то.

— Вам, случайно, не кажется, — сказал Аллен, — что вам бы следовало оказать содействие мистеру Билл-Тосмену в попытках разобраться? Он ведь сделал для вас довольно много, не так ли?

Внезапно Киски-Ласки впервые повёл себя как рассудительный и здравомыслящий человек.

— Мистер Билл-Тосмен, — сказал он, — живёт в своё удовольствие. Его никто не заставлял выбирать себе именно таких слуг, чтобы они работали в этой глуши Он просто учёл все обстоятельства. И получил что хотел, причём не прогадал. Если он предпочитает наводить тень на плетень разговорами о реабилитации, это его дело. Кабы мы тут не вкалывали, вы бы столько о ней не слышали.

По лицам слуг промелькнуло подобие ухмылки — “Нам бы следовало!” — продолжил Киски-Ласки, и его круглое лицо, все ещё в пятнах от слез, расплылось в широчайшей улыбке. — Ещё скажите, что нам следует выказать благодарность! Нам все время твердят, что мы должны быть благодарны. В качестве платы за услугу? После одиннадцати лет за решёткой, мистер Аллен, на подобные вещи начинаешь смотреть немного иначе.