Гнев генерала Панка - Сергей Чичин

И посулил гзурусу таковское, что сам содрогнулся и воровато оглянулся на Ларбинду, а в осанке гзура произошли жуткие изменения.

А потом развернулся через левое плечо и вразвалочку зашагал к своим, небезосновательно сочтя переговоры законченными.

Кижинга смотрел в немом изумлении, как гзуры после короткого совещания заругались, но старший прикрикнул, надавил авторитетом… и свирепые вояки, яростно матерясь, начали отстёгивать от сёдел заводных коней, швырять на землю кошели и бурдюки! Вово тоже бы удивился, но был занят — скоблил спину булавой, сминая толстое сырое железо панциря, как тонкую кожу. Чумп же, как самый практичный, вдохновенно врал принцессе, какой он есть храбрый и как он таких вот гзуров одной левой. При этом вороватый отпрыск Уго ухитрился завладеть ручкой принцессы. Та внимала, будучи вне себя от восторга (то ли от россказней, то ли от ситуации в целом), и пропажи двух фамильных колец пока не обнаружила.

Героический генерал, дошедши до своего коня, остановился в начальственном раздумье. Потренироваться во вскакивании в седло ещё не успел. Достойно ли будет, не рассчитав чуть, брякнуться через лошадь в пыль, как снаряд в знаменитой игре «догони-меня-валун»? Эдак гзуры ещё спохватятся. Они сейчас думают, что всех на свете перехитрили, отвязались, а как доберутся до своего селения — враз вернутся с десятикратной подмогой и отыграются стократ. Так оно и будет… только пока доберутся и соберут воинство, генерал планировал оказаться уже под защитой стен Копошилки. Никакие гзурусы не посмеют налететь на город, в котором содержит свои заведения хумансовая Коалиция. Хумансы, надо отдать им должное, при всей своей заурядности порядок умеют поддерживать. А покинуть Копошилку Панк планировал уже с таким воинством, на какое не рискнет налететь и сотня гзурусов.

— Полко… генерал! — Кижинга с лязгом вскинул забрало, глаза у него были безумные. — Что ты им наплёл?! Скажи, сделай милость! Щипцы верну!

— А коврик?

— Новый справлю.

— А старый куды дел? Хороший был коврик, мягкий, спать — одно удовольствие, а на ём ещё и была выткана осада Новой Брулайзии!

— Хана тому коврику. В попону переделал, а лошадь пропил… в смысле, лишился в ходе житейских коллизий, вместе с попоной, седлом, уздечкой, распрекрасным копьём и обоими твоими канделябрами…

— Эге, — бухнул Вово с уважением. — Крепок же, железный! Цельная лошадь — это ж упиться можно, квасу столько за целую жизнь не выдуть, пузыри полезут уже не только носом, но ещё и из этого самого…

— Вово, сынок, — указал генерал на тот берег, где отъезжали свирепо плюющиеся гзуры, — давай-ка туда. Гзуров подгони, но не больно, а лошадок собери и не перепутай, гзуры нам вроде как ни к чему. Наловишь коней, сцепи покрепче.

Вово кивнул, прицепил булаву на седло, выдернул копьё и стукнул коня пятками в бока. Под мощной поступью битюга бревна затрещали и начали прогибаться, но всадник миновал мост очень быстро, генерал даже испугаться не успел. Зато успел Чумп.

— О-о… — сказал он. — По зрелом раздумии сперва надо было нас с девушкой переправить. Мы изящные, а под вами, бугаи, что хошь провалится.

— Быстрее думать надо, чучело, — огрызнулся Панк. — Задним умом все крепки. Двигай-ка следом, а то Вово коня убить может, сожрать поди тоже не дурак, а вот словить хоть одного — это едва ли.

Гзурусы исчезли, едва разглядели могучего Вово, тот мотался среди оставленных коней, но они удирали, уклонялись от его загребущих лап, разбегались по берегу. Одного гоблин всё же исхитрился цапнуть за гриву, едва её не выдрав, и теперь не знал, ловить ли других или же стеречь этого.

Чумп с места пустил коня в лёгкий галоп, стрелой пронёсся через мост, обогнул по дуге лошадей, прикрикнул, погнал на Вово.

— Ловок, аки враг, — пробурчал генерал. — Я-то думал, он только монетки… Нет, конокрад тоже знатный.

— А слова?

— Какие слова? Мясо, меч, дурень. Гзур тоже слово, хоть и похабное.

— Что гзуру наплёл? Генерал, не для себя прошу! Вишь, девица на шее, а ну как налетят ещё какие волосатые? Всех не перерубишь.

— Но стремиться надо. А слова… Да ври что хошь, только уж, коли начал, не запинайся! Мы, мол, фуражиры, а вы чем промышляете?

Кижинга старательно осмыслил.

— Так просто? На измену?

Генерал тяжко вздохнул. Ни минуты не передохнёшь среди дурней! А ещё офицер.

— Первый мой урок помнишь?

— Он один и был. Не недооцени врага.

— Вот и второй: не переоцени врага. Главное, не спутай, вмиг головы лишишься.

Принцесса объехала орка, и тот стремительно взмахнул рукой. Забрало Панкова шлема скрежетнуло и захлопнулось, чуть не отрубив кончик носа.

— Ты чего? — удивился Панк.

— Согласно данному тобой обету, — уклончиво объяснил Кижинга. — Салланд был средь тех злосчастных держав, на кои пришёлся первый удар Марки. Народ там злопамя… гм, Ваше Высочество, достойный без меры, не так ли? Как жаль, что тяжкий обет возбраняет храброму генералу явить своё достойное лицо исконным гражданам Салланда!

— А-а… понял.

Генерал впрямь понял и пригорюнился. Не по одной державе Новых прокатилась в своё время громыхавшая железом и магией лавина гоблинов Марки. Не осталось уже и правнуков тех хумансов, что приняли удар этой несокрушимой армады, зато осталась страшная память, которой хумансы всегда славились. И по сей день в таких странах пугают детей сказками о гоблинах. Мысль о возможной папашиной благодарности рассыпалась как стог сена в ураган. Сунься в тот Салланд гоблинская компания — простым мордобоем дело не кончится. Сейчас скажи принцессе, кто её спас, как-то ещё отреагирует. Не помчалась бы сдаваться гзурусам — попадаются среди хумансов и принципиальные.

— Почтенный генерал отправится с нами? — осведомилась Ларбинда с надеждой.

Панк глухо фыркнул под дырчатой сталью забрала.

— Эт ты, девица, загнула. Нынче нам не до Салланда.

— Но как же? Я просто должна представить вас, наших спасителей, своему батюшке, королю Салландскому Минимусу Третьему! Королевский этикет… я знаю, странствующие герои бедны, а мой отец не привык оставаться в долгу!

— Но в некоторых случаях готов сделать исключение, — проскрипел Кижинга не открывая рта, чтобы слова расслышал только генерал, а принцесса с уважением покосилась на верного паладина, издающего не иначе как чревом такое мощное урчание. — Тот ещё ревнитель…

— С другой стороны, коли родная дочурка ручается, — предположил по привычке вслух генерал, — тут уж король не король, а раскошеливайся. Нам бы оно и неплохо, золотишка-то. На носу народно-освободительная война, эт те не собачий придаток.

Принцесса поперхнулась, спешно сменила тему.