Ключи Пандоры - Георгий Ланской

— Спасибо! — скупо улыбнулся Завадский и тронулся с места.

Проехав несколько километров, он свернул на дорогу, которая вывела его к реке. Там, на заросшем ивами берегу, нашел укромное место и быстро обшарил карманы и сумку Никиты. Тщательно изучил содержимое бумажника, паспорт, проверил, не включен ли диктофон. Затем осмотрел телефон. На дисплее высветились несколько пропущенных вызовов. Последний — от Быстровой — пришел пару минут назад. Хорошо, что был включен беззвучный режим. Завадский сорвал крышку, вытащил батарею и швырнул телефон с обрыва в воду.

Он с самого начала понимал, что их будут искать. Задействуют все силы. И быстро выйдут на след. Маячков имелось предостаточно: морг, где его и Никиту точно видели несколько человек, куча свидетелей перестрелки, патрульные, несомненно запомнившие пьяного столичного журналиста, плюс ко всему погибли врач и мать парня, чье тело лежало в холодильнике морга… Скоро эти звенья соединят в одну цепь. Заваруха начнется, не приведи господь! Поэтому надо спешить, пока окончательно не перекрыли кислород!

Завадский усмехнулся и, побросав документы и вещи Никиты в сумку, сел за руль.

Глава 3

В организме ощущался явный дискомфорт. Тело болело, саднило, точно его прокрутили сквозь мясорубку, небрежно запихнули в узкий чемодан и долго трясли на общественном транспорте по проселочным дорогам. Во рту, где с трудом помещался непривычно шершавый язык, было кисло и противно, а под веки словно попал песок.

Никита открыл глаза и зажмурился от слепящего солнца. Его лучи проникали сквозь пыльное оконное стекло и освещали убогую комнату, абсолютно ему незнакомую. На выцветших обоях в цветочек виднелись светлые пятна — там когда-то висели картины. Старый щербатый пол покрывал ветхий ковер, а на облупленном, в грязных потеках потолке болталась трехрожковая люстра с единственным уцелевшим плафоном. Завершали композицию продавленный диван, на котором лежал Никита, и полированный стол с прожженной утюгом столешницей. За столом сидел Завадский, курил и спокойно читал газету.

— Проснулся? — негромко спросил полковник, не поднимая глаз. — Пора бы уже! Есть хочешь?

Никита не ответил. Прислушавшись к собственному организму, он понял, что есть совсем не хотелось, а вот попить и посетить туалет — даже очень. Он с кряхтением поднялся и, пошатываясь, направился в ванную. Отражение в зеркале лишь усугубило внутренние ощущения — крайне мерзкие и тошнотворные. Мутный взгляд, бледное, почти синюшное лицо. Под запавшими глазами чернели круги. В уголках потрескавшихся и воспаленных, словно от сильного жара, губ и на подбородке виднелись засохшие потеки слюны. Никита вздохнул: «То ли я — дурак, то ли лыжи не едут?» — и решительно включил холодный душ. Тугие струи ледяной воды тотчас привели все рефлексы в норму, и он почувствовал, как отступает, растворяется ни на что не похожее, будто ватное, отупение. Он прибавил горячей воды, кровь быстрее побежала по жилам, и тут обнаружил на сгибе локтя припухшее красное пятнышко — след от инъекции.

Никита обтерся висевшим на крючке полотенцем и мстительно бросил его под ноги. На раковине нашлась нераспечатанная зубная щетка, початый тюбик зубной пасты и вскрытая упаковка одноразовых бритвенных станков, вот только пены для бритья не было. Поскоблив лицо, Никита с сомнением посмотрел на мятую, пропотевшую одежду, но выбора не было. Мокрое полотенце валялось на полу и было слишком маленьким, чтобы обмотать им отмытые чресла. Вздохнув, он натянул на себя грязную одежду. Все-таки убегать от Завадского лучше одетым, чем в одном полотенце. Подумаешь, пропотевшая рубаха и замызганные штаны! Бывало и хуже!

Успокоив себя таким образом, Никита вышел из ванной. Чувствовал он себя, несомненно, лучше и готов был достойно противостоять любым передрягам.

Завадский по-прежнему сидел за столом, вот только газета исчезла. Зато на столе появились тарелки с небрежно нарезанными колбасой и сыром, хлеб, пара пластиковых контейнеров с корейским салатом, разномастные чашки и — неожиданно — новый электрочайник.

— Как самочувствие? — поинтересовался Завадский чуть ли не с отеческой заботой в голосе. — Долго ж ты не просыпался! Я хотел разбудить, а потом решил: выспится, умнее станет!

— Это что? — спросил Никита и сунул ему под нос руку, где отчетливо виднелось красное пятнышко. Завадский бегло глянул и ухмыльнулся.

— А что прикажете делать в такой ситуации? Укол в вену намного проще, чем приковать тебя наручниками. Кто знал, что ты окажешься слабаком?

— В смысле? — опешил Никита.

— Ты проспал двое суток. Микстура эта побочных эффектов не имеет, но у тебя то ли индивидуальная непереносимость компонентов, то ли вмешался коньяк, которым пришлось тебя для достоверности напоить.

Но Никита уже не слушал его. Он бросил взгляд в окно и даже головой потряс от удивления. Увиденное его ошеломило. Откинув тюлевую штору, он выскочил на нагретый солнцем балкон.

Внизу грохотал город. По широченной магистрали в несколько рядов неслись сплошными потоками машины, а дальше вплоть до горизонта возвышались диковинные дома-громады, бетонно-стеклянные конструкции непривычного вида. Напротив балкона маячил огромный то ли торговый, то ли развлекательный центр, за ним торчал странный куполообразный объект, совсем ни на что не похожий.

— Где мы? — ошарашенно спросил Никита. — В Нью-Йорке?

— Почему вдруг в Нью-Йорке? — добродушно улыбнулся Завадский. — Всего лишь в Москве.

— В Москве? — повторил Никита, не поверив своим ушам. — Мне до Москвы четыре часа лететь.

— Вот ты и прилетел! — сообщил Завадский. — Поздравляю!

Никита поднял глаза, и в них сверкнули злые искры. Голос, однако, прозвучал довольно спокойно.

— Зачем надо было увозить, да еще дрянь какую-то колоть? Высадил бы меня на перекрестке, и никаких проблем. Мне в Москву не надо, в Мавзолее я в детстве был.

— Не мог я тебя высадить, не зная, что происходит. Киллеры эти странные… С какого бока? Очень нагло себя вели!

Завадский пододвинул ему чашку с чаем.

— Пей! Надо химию из организма вывести! Почему до тебя не доходит? Ты ведь увяз по самые уши! Кто на место падения поехал и вынюхивал? Кто на брифинге неудобные вопросы задавал? Кто морги начал шерстить в поисках приятеля? Кто свидетелем двойного убийства оказался? И наконец, кому Величко прислал видеозапись? Так что, сеньор Шмелев, ретивые ребятки не за мной на «шестерке» приезжали.

Никита помолчал, но в его взоре сквозило недоверие.

— Не много ли шума из-за меня одного? Я ведь не прячусь. Куда проще пристукнуть в подворотне родного дома, имитировать ограбление и — концы в воду. Зачем пальбу устраивать, демонстративно, в другом городе?