Телохранители тройного назначения (ЛП) - Голд Лили

Он рычит, прижимается губами к моему лбу и входит в меня.

Мне не стоило беспокоиться о его размере. Я так отчаянно нуждаюсь в нем, что он легко скользит в меня, глубоко заполняя. Я прислоняю голову к стеклу, закрывая глаза.

— Ах.

Он на секунду прижимается своим лбом к моему, тяжело дыша. От грома дребезжат окна.

— Ты возбужден? — шепчу я, когда звук затихает. — Этот разряд был довольно сильным.

Он фыркает и толкается, шипя сквозь зубы.

— Мне нужно это.

— Мне тоже, — выдыхаю я, притягивая его обратно к своим губам. Комната наполняется светом от молний, когда мы начинаем двигаться вместе. Я издаю звуки, как будто плачу в его широкое плечо. Он покусывает мою шею и меняет угол проникновения. Тянущая, покалывающая боль начинает разрастаться глубоко в моем животе. Я раскачиваюсь на нем быстрее, но этого недостаточно. Мэтт продолжает двигать бедрами, глубоко, сильно, идеально. С каждым толчком горячее покалывание становится всё более и более невыносимым. Я напрягаюсь сильнее, потираясь о него, но не могу кончить. Мои руки напрягаются по бокам, прижатые к холодному оконному стеклу. Мне нужно прикоснуться к себе.

— Мэтт… Я не могу.

— Не можешь что? — Он тяжело дышит, его горячее дыхание касается моей щеки.

— Не могу кончить только от пр… ах. — Он яростно кусает мою нижнюю губу, и я выгибаюсь под ним. — Проникновения, — заканчиваю я на выдохе, пиная его по ноге. — Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне, придурок. Что, никогда раньше не трахал девушку?

— Нет, — категорично говорит он. — Я девственник. Разве это не очевидно?

Я извиваюсь, прижимаясь к нему. Ощущение в моем животе становится всё сильнее и сильнее. Мэтт высвобождает одну руку и дразняще скользит ладонью вниз по моему животу, щекоча. Я взбрыкиваю бедрами, но он не опускает руку ниже.

— Д-давай же, — подсказываю я. — Прикоснись ко мне.

Комната снова заливается белым светом. Лицо Мэтта озаряется, и у меня в шоке раскрывается рот. В таком свете он выглядит сногсшибательно. Четкие контуры его лица резко очерчиваются светом и тенью.

Он смотрит мне прямо в глаза.

— Нет. Не притронусь.

Глава 31

Мэтт

На её лице мелькает шок.

— Ч-что? — говорит она, заикаясь. — Почему?!

Я продолжаю входить в нее твердыми, ритмичными толчками.

— Думаю, — медленно говорю я, — тебе нужно преподать урок.

Гнев омрачает её красивые черты.

— Отвали. Я хотела от тебя секса, а не нравоучений.

— Нет. — Я полностью накрываю её тело своим, прижимаясь своим лбом к её. — Я здесь главный. Ты понимаешь?

Она взбрыкивает бедрами.

— Отвали.

— Принцесса, — рычу я.

— Недоумок, — сердито бросает она в ответ, снова взбрыкивая. Это движение только погружает меня глубже в нее, и я стискиваю зубы, когда мой член дергается. Я не собираюсь отступать. Ей необходимо зарубить это себе на носу. Я слишком боюсь того, что произойдет, если она не поймет.

Сегодня, когда она начала болтать перед камерами, у меня чуть не случился сердечный приступ. На секунду я действительно задумался, было ли происходящее реальностью или каким-то болезненным кошмаром, вызванным моим извращенным разумом. Сама того не ведая, она увеличила риск, который представлял X, в сотню раз. В стране, где он мог с легкостью приобрести оружие в любом количестве и убить её. И я ничего не мог с этим поделать. Я не чувствовал себя таким абсолютно беспомощным с тех пор, как мы были в плену. Да, я чувствую себя неловко из-за грубого обращения с Брайар, но в этом не было бы необходимости, если бы она просто послушала меня.

Я прижимаюсь к ней ещё ближе, толкаясь так глубоко, что мои ноющие яйца болезненно прижимаются к её тазу.

— Когда я говорю тебе доверять мне, ты делаешь это. Понимаешь?

Она закатывает глаза.

— Ох, заткнись. Я точно доверяю тебе.

— Очевидно, что не…

— Не с моим общественным имиджем, нет. Но я доверяю тебе свое тело. Эй, я практиковала упражнения Кегеля[52]. Хочешь взглянуть?

Она сжимается, и я не могу удержаться от крика, когда её мышцы сжимаются, сдавливая меня.

— Прикоснись ко мне, — шепчет она, касаясь губами моей щеки. — Просто прикоснись ко мне, Мэтт. Заставь меня кончить.

Я качаю головой, поворачиваясь, чтобы выглянуть в окно. Лос-Анджелес разворачивается под нами, освещенный словно электросхема.

Брайар вздыхает.

— Если бы я не доверяла тебе, ты бы не был внутри меня сейчас. — При моем следующем толчке она снова сжимает мышцы. Мой член, кажется, вот-вот взорвется.

Я стону.

— Этого недостаточно.

Она трется о меня, как животное, и я чувствую, как дрожат её бедра. Она на грани.

Я перестаю двигаться, внезапно замирая внутри неё. Я чувствую, как пот стекает по моей шее. Мои щеки пылают, сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, а яйца потяжелели и требуют облегчения.

Я протягиваю руку и обхватываю её щеку. Её бедра отчаянно дергаются напротив меня.

— Скажи это, — приказываю я. Моя рука опускается с щеки вниз, на грудь. Мои пальцы ласкают её изгибы.

Она прищуривает глаза.

— Иди нахуй.

Я опускаю голову и начинаю сосать её сиськи. Брайар вскрикивает, её тело извивается и взбрыкивает, отчаянно желая покончить с этим, позволить себе расслабиться. Но я не позволю. Я медленно облизываю её сосок, глядя на неё снизу вверх. Она стискивает зубы и дрожит в моих объятиях, выглядя так, словно борется с желанием закричать.

— Скажи это, Брайар, — говорю я низким и дрожащим голосом. — Скажи, что ты доверяешь мне заботу о себе. Скажи, что в следующий раз, когда я скажу тебе что-то сделать, ты это сделаешь. Без колебаний.

— Это. Две. Разные. Вещи, — выдыхает она.

Я провожу языком по её маленькому розовому бутону, и она морщится, как будто ей больно.

— Не в этом случае. Скажи это.

— Боже, Мэтт. Я не могу. — Её дыхание становится прерывистым, грудь вздымается напротив моего лица. Я чувствую, как её киска безрезультатно трепещет и сжимается вокруг меня, её тело напрягается в поисках стимуляции, которая просто вне досягаемости. Она опускает одну руку с моего плеча и обхватывает мои переполненные яйца. Я издаю сдавленный звук и прижимаюсь лицом к мягкой ложбинке между её грудей.

— Ох, дерьмо, Брайар, — бормочу я, задыхаясь. — Что, черт возьми, ты со мной делаешь?

— Позволь мне кончить, — приказывает она слабым голосом. Я качаю головой, сильнее прижимая её к стеклу. Мы как два волка, борющихся за доминирование, вцепляющихся друг другу в глотки, сражающихся за то, чтобы быть альфой. За окном гремит гром, и Брайар закрывает глаза.

— Я пообещала себе, — признается она. — Пообещала, что я н-никогда больше н-не позволю кому-то контролировать себя.

— Почему? — требовательно спрашиваю я.

— Люди. — Ей приходится судорожно вздохнуть, когда я слегка сдвигаюсь, и на её лице появляется выражение мучительного удовольствия. — Люди манипулируют мной каждый день. С тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Директор. Студия. Фанаты, менеджеры, агенты, бренды. Когда я была ребенком, я позволила уговорить себя на то, чего никогда и ни за что не хотела бы делать.

Я пристально смотрю на нее.

— Ты?

Она смеется.

— Я не всегда была такой, Мэтт. Когда я была моложе, я умела угождать людям. Была тряпкой. Ты бы никогда не встретил ребенка, более отчаянно желающего понравиться, чем я. Я делала всё, что они просили.

Мой желудок скручивает.

— Что они просили? — Она отвечает не сразу, поэтому я слегка покачиваю бедрами. Её глаза зажмуриваются.

— Всё. Они хотели всего. Слишком много всего.

— Выбери один.

Она сглатывает.

— Мой первый поцелуй случился перед камерой. Я не хотела этого делать. Я не могла перестать плакать. Но продюсеры заставляли меня делать это снова и снова, в комнате, полной мужчин, наблюдающих за мной, пока у нас не получился идеальный дубль. Это заняло весь день. Я была всего лишь ребенком, и не было взрослых, которые хотели бы меня защитить. — Я чувствую, как стук её сердца отдается у меня в груди. — Поэтому я научилась защищать себя сама. Я пообещала, что больше не буду тем ребенком. Я никогда больше не позволю манипулировать собой.